– Всю ночь сказки рассказывала, – усмехнулся Тилла. – Но среди них мне очень понравилась легенда о роще. Кстати, тебя не удивляет, что эти заросли занимают слишком много места? – указал Лис подбородком на раскинувшуюся перед ними зелень. – Согласись, зачем держать в укрепленном городе, столице, такой кусок дикой территории?

– По-моему, ромеи никогда не отличались наличием логики, – пожал плечами Хватка. – А что?

Лис засмеялся и похлопал друга по плечу.

– Это Целительская роща, – указал он в глубину леса. – Люди приходят сюда, чтобы вылечиться душой и избавиться от хандры. Говорят, здесь живет – именно здесь, а не на Олирме, великая богиня-целительница Верлерадия, покровительствующая этому городу. Потому-то они так и защищали храм. Это их святыня, сердце всего города!

– Я же говорил, что ромеи глупы! – заметил Хватка. – Поклоняться богине, которая нуждается в защите людей… пфе… – Он презрительно сплюнул, выражая свое отношение к подобному курьезу.

– Согласен, – кивнул Лис. – Я так и сказал Карее. Но она утверждает, что сила их богини в другом. Она действительно почти ничего не может против людей – дескать, ее милосердие настолько велико, что она просто физически не способна причинить вред ничему живому. Но зато способна создавать надежнейшую защиту от других богов и демонов. К тому же она лечит раны, снимает проклятия и исцеляет души.

– Защита от богов и демонов? – заинтересовался Аларих. – Ну-ка, ну-ка, поподробнее…

– Так и знал, что тебя это заинтересует, – ухмыльнулся Тил.

Хватка вздохнул. Ну разумеется. Пронырливый Лис явно уже каким-то, только ему одному известным способом разведал о претензиях Ллуарта на его душу и даже успел раздобыть информацию о средствах решения данной проблемы. В этом весь Тилла. Способности друга к поиску и добыче сведений иногда казались Алариху чем-то сверхъестественным. Часто, очень часто бывало, что молодой вождь еще только начинал задумываться над внезапно появившейся перед ним проблемой, как рядом возникал рыжий хитрец, весело ухмылялся и буквально на блюдечке подносил идеальное решение в сопровождении целой кучи обычных для него шуточек и подколок.

– Говоришь, обитает в этой роще и никогда ее не покидает?

Мысли Алариха приняли вполне конкретное направление. Тилла поощрительно кивнул.

– Было бы неплохо ее поймать, – развил свою идею Аларих. – Собственное божество, находящееся под полным контролем… – Он мечтательно улыбнулся. – Это было бы весьма приятно! – Звук падающего тела на мгновение отвлек молодого вождя. Он презрительно покосился на рухнувшую в обморок рабыню, поднял с земли выпавший из ее рук кувшин с остатками вина и, не отвлекаясь больше на подобную мелочь, вновь повернулся к другу. – Ну, что скажешь? Твоя сказочница может чем-нибудь помочь в этом деле?

– Вряд ли… Я уже интересовался, – вздохнул Тилла. – Реакция была аналогичной. – Он кивнул на лежащую на земле разносчицу. – Карея служит и поклоняется этому созданию и, хотя и считает себя отступницей из-за того, что позволила себе попасть в наши руки живой, тем не менее и помыслить не может о том, чтобы как-то навредить своей богине.

– Гм, но, думаю, ты ведь сможешь ее разговорить? Расспросишь, как выглядит, где предпочитает появляться… Впрочем, если она тебе так нравится и будет молчать, можешь особо не настаивать. – Заметив, как опечаленно нахмурился Тилла, вождь изменил свой приказ. Похоже, молоденькая жрица сумела довольно серьезно заинтересовать влюбчивого Лиса, и мысль о том, чтобы выбить из нее необходимые сведения, здорово его огорчала.

– Ты ведь вроде сказал, что кроме нее был захвачен еще один жрец? Так что все необходимое можно будет узнать и у него, – развил свою мысль Хватка. – А если будет молчать… У Безумца говорят все. Надеюсь, уж тут-то ты не будешь против? Кстати, а где он?

– Должен быть тут. – Тилла облегченно улыбнулся. – Безумец как раз собирался вручить тебе его на этом празднике.

– Ну что ж, отлично! – Аларих улыбнулся. Известие об имеющейся возможности хорошенько натянуть нос Ллуарту неожиданно сильно обрадовало молодого воина. – Тогда пойдем праздновать!

– Ага! – поддержал друга Тилла и хлопнул по плечу. – А я тебе о чем говорил! Давно пора!

– А твоя сказочница не убежит? – на мгновение озаботился вождь, задумчиво выливая остатки вина из кувшина на лицо все еще лежащей в обмороке рабыни.

– Нет! – улыбнулся Лис. – Я оставил ее с вещами и предоставил выбор: либо она имеет дело со мной, либо с теми солдатами, которые ее поймают. И угадай, кого она предпочла?

– Прохвост! – засмеялся Аларих и, обняв за талию очнувшуюся разносчицу, направился к воинам.

Праздник был в самом разгаре. Огни разожженных костров, казалось, взмывали до небес, какие-то глухие барабаны выбивали дикую дробь, под которую веселились и отплясывали варвары в своем странном, но чем-то завораживающем танце.

Наблюдая за этим жестоким, но завораживающим действом, Луциллий поражался, откуда только у варваров столько сил. Как они могут яростно сражаться на пределе человеческих возможностей весь день, без минуты передышки, ночь проводить в грабежах и насилиях, днем «заниматься наведением порядка», то есть тем же грабежом, но несколько более упорядоченным, а с наступлением вечера закатывать празднество?

Жрец Милосердной осторожно размял ноющие кисти рук. Развязали их ему лишь совсем недавно, после того, как его пленитель – невысокий, коренастый и буквально переполненный злобой варвар, которого называли Безумный Лучник, подарил его своему повелителю.

Луциллий кротко стерпел это унижение, не первое и, как он догадывался, далеко не последнее. Увы. Достойно погибнуть, защищая храм, ему не удалось. Слишком много сил и времени он посвящал великолепной библиотеке храма Верлерадии, помощи больным и страждущим в прихрамовой больнице и слишком мало – боевым искусствам. И потому, когда степные варвары, сломив отчаянную защиту охраны, все же ворвались в алтарный придел, Луциллий не смог оказать достойного сопротивления и погибнуть с честью, подобно его собратьям. Увы. Удар по голове древком копья обрушился на него раньше, чем он успел выпить выданный специально для этого всеблагим настоятелем фиал с настойкой корня копьецвета{1}.

Он перевел взгляд на того, кто отныне мог распоряжаться его судьбой и жизнью. Повелитель разграбившей великий город орды Аларих Стальная Хватка. Узкое нервное лицо, сияющие каким-то бешеным блеском голубые глаза, злая ухмылка на тонких губах. Рост значительно выше среднего, так что отнюдь не малорослый жрец едва достает макушкой до закованного в сталь плеча воина. Черные, давно не мытые волосы спадают до поясницы, руки в кольчужных перчатках лежат на рукояти легкой сабли из драгоценного булата. Взгляд прикован к арене, где происходит странное варварское действо.

Аларих внимательно следил за традиционным танцем-боем. Вот из круга воинов в центр вышел один и, прокрутив в руке короткие слабоизогнутые мечи, их концами указал на Лиса, призывая того стать партнером по танцу. Удар барабанов. Тилла широко ухмыльнулся и, обнажив саблю, лениво направился в сторону юного задиры. Барабанщики ускорили барабанную дробь, но воины стояли друг напротив друга неподвижно, а музыканты продолжали убыстрять ритм. Казалось, музыка сама побуждала, вызывала, приказывала мужчинам кинуться друг на друга и начать рубиться, но воины выжидали. Дробь уже слилась почти в единый монотонный звук, но бойцы все еще не двигались.

Морщась от чуждой, режущей слух агрессивной музыки, Луциллий ощущал, как его сердце начинает биться все чаще и чаще, подчиняясь яростному ритму. А барабан все звал и звал куда-то, обещая восторг и упоение.

Вдруг ритм барабанов сбился, и в следующее мгновение дети Степи схлестнулись друг с другом, как встречаются две песчаные бури в пустыне Мертвых. Зазвенели клинки, замелькала сталь, отражая блики костров, снова взвилась музыка барабанов, постепенно ускоряя ритм. Воины принялись поддерживать дерущихся криками и отхлопывать в такт.