Разодрал и высыпал в наше сооружение патроны для ракетницы. Всё равно толку от неё я не видел, а вот осветительный заряд горит с температурой в несколько тысяч градусов и отлично подпалит растопку. Пока ковырял боеприпасы появились гордые рыба и здоровяк, волокущие целый ворох корявых, сучковатых, но увесистых веток. Неплохо рыба посадоводствовала. Это было по объёму, чуть-ли не половина всего, что удалось приготовить нам.

— Черви пошли. Пока не вылазят, но скоро придут. Уже спины видны, — сообщила Нимфея.

— Они нас чувствуют, — кивнул Туг.

Я просто показал своим, чтобы зашли в знак, заваленный дровами и подручными средствами, а когда с той стороны каменной щели рядом с мордой Плешивого появились ещё две любопытные рожи, я поправил дрова и поднёс огонь к промасленным тряпкам, которых тоже вытащил немало. Думал использовать как бинты, а кувшинчик с растительным маслом, прихваченный из поселения аборигенов, просто съесть, но не судьба видно. Пришлось применить в качестве кострового оборудования. Всё занялось очень неплохо. Сооружение дымило, но уверенно разгоралось, с каждой секундой наполняя помещение жаром. Ещё через несколько секунд огонь уверенно пылал, переходя на дрова и обещая гореть долго и жарко.

Я шагнул за мерцающий барьер и стал протискиваться к своим, сквозь узкий раскол каменного монолита. Уже знал своим чувством, что пару секунд назад сюда рванули сотни червей и очень скоро они будут здесь. Почти дополз до конца прохода, когда огонь подхватил заряды сигнальных ракет и всё вокруг осветилось ярким светом пылающей магниевой смеси. В глубине пещеры я увидел стремительные силуэты и выхватив Дефендер выстрелил.

Кровь червей, выплеснутая из ран при соприкосновении с костром горела, а вот кислотные плевки огонь тушили. Над головой пронеслись два огненных росчерка. Расщелина была узкая, но высокая. Чтобы мне не пробило голову, здоровяк поднял рыбу, усадив на шею и она выпускала руны поверх моей головы, очень прилично повредив пару тварей. Кровь брызнула на огонь опять и вспыхнула, опалив ближайших, вызвав ещё большую суету. Вспыхнувшего червяка соседи быстро заплевали, сбив огонь, но я уже наделал несколько дырок, а рыбообразная опять пульнула рунами, снова вызвав локальный пожар и суету.

Оставалось надеяться, что сюда не придёт кто поумнее, и если у здоровяка шея не затечёт Цветущую в Ночи держать, то так мы вполне сможем продержать червей на той стороне до рассвета. Оставалось надеяться, что никому не придёт в голову заплевать огонь и сунуться в знак.

Над моей головой пронеслась звёздочка руны и разметав часть костра, на червей упало что-то огромное и деревянное. Хрустнул хитин и массивные доски, а разбрызганная кислотная кровь от придавленных червей подхватила огонь и в трещину, где я протискивался, щедро полыхнуло огнём. Только и успел задержать дыхание, зажмуриться и попрощаться с бровями, ресницами и наверняка частью волос. Подгоняемый жаром, быстро выполз в просторный зал, где меня тут-же начали ощупывать, сбивать тлеющие искорки с одежды и в лице Плешивого пытались зализать до смерти.

— Это что было? — озвучил, первое что меня интересовало.

— Лодка. Она на десятерых. В нашем посёлке была общая руна. Мы с неё на морского зверя охотились. Чинить придётся у мастера. Я так подумал, ну зачем она нам? А доски промасленные, и тяжёлая она очень. Всё равно втроём с ней не управиться.

— Правильно подумал, — одобрил я.

Туг реально молодец. Не факт, что червям не придёт в голову потушить наш скромный костёр, когда сюда придёт кто-то поумнее, а вот теперь там горела целая куча массивных, ломанных брёвен, щедро пролитых кислотной горючей кровью червей. Судя по размерам плавсредства и тому, как лодка легко раздавила немаленьких отродий тьмы, до рассвета точно не погаснет. Оставалось только выдохнуть и заглянуть к своему старому знакомому.

На стене висела девушка в очень легком и коротком платьице. Кисти рук и ступни ног были оторваны, а на ранах висели не пойми какие полупрозрачные звери, опознаваемые как руна существо с кучей знаков вопроса. Напоминали животные помесь паука и бойцовой собаки, с клыкастыми пастями с множеством шипов. Они крепко удерживали конечности девчонки, уцепившись клыками, а несколькими парами ног в невидимую никому опору. Она мне улыбалась, и даже не думала спрашивать, кто я, чего я, и с какого перепуга припёрся.

— Приветики! Сейчас позову, — весело взвизгнула, сияющая от радости красотка и глаза девушки сменили свой взгляд, а затем она грубо, по-мужицки заржала.

Я узнал этот смех и интонации, пусть и смеялись телом привешенной на собако-пауках девушки. Хитрые ухмылки не узнать невозможно — это был Говорящая голова. Наверное, существовала какая-то связь и возможность обменивать сознания. Девушку наверняка тоже поймал Наблюдатель и то, что она была из их банды сомнений не было. Просто руна была с собаками, а не светящиеся шипы как у Говорящей головы.

— Привет, дружище! А не плохо у вас всё организованно. Повисел там, повисел сям немного, к подруге в гости сходил, немного вместе повисели…

Мой давний приятель, отсмеявшись, радостно начал:

— Я думал ты просто поменяешь руну на что-то полезное, а не будешь устраивать беспредел и будоражить весь круг.

— И что я такого сделал? Просто интересно.

— Кого-то ты хорошо накрыл. Как только твоя подруга сбежала, через час туда упал корабль Наблюдателя с парой экзо-шейдов, которые дорезали всех, кто там был в паре километров от взрыва и что-то копали и искали, а потом Светоч отозвал своих воинов, и они ушли. Потом папашка девчонки прискакал, которую ты вытащил. С ним четыреста сорок четыре Восходящих смертника — идущих в бой за правду и честность. Тоже рыли и что-то искали, — и Голова опять заржал.

— Вот это я поднял муть в тихом болоте.

— Да! Потом две летающие машины Людей Земли прилетали, тоже рыли, а потом туда все кому не лень приходили. Там теперь не тихое место, а такое сборище, хоть Тинг переноси.

— А откуда ты это всё знаешь?

— Знаю. Но тебе не надо. От большого ума тауро дохнут, — продолжил веселиться тёмный.

Я подозревал, что он имеет связь с миром, но о такой оперативности и охвате не думал.

— Вот же, скотина к камню прибитая! — без всякой злобы выругался, глядя на ржущего мужика.

Голову трясло от смеха:

— Я думал, ты просто найдешь кого пощедрее и поменяешь, заполучив себе кучу подарочков, а ты начал растить руну. Только великие Кел, ещё до того, как появились игг-древа и гвозди с поганым Светочем, могли восставать из пепла, чтобы пользоваться подобными рунами. Никто не хотел терять золотые атрибуты и жизнь. Это тайна давно канула в лету, и только мы помним об этом. А ты хорош. Только сумасшедшие вроде тебя могут об этом узнать.

— Боюсь, что не только я. Кто-то хочет собрать небесную руну, и у меня есть большое подозрение, что этот кто-то молиться, смотря не вверх, а вниз. Может вы что-то знаете?

— Мы сотни тысяч циклов разбросаны по всему Единству, но никто не поведал этой тайны чужаку. Этого секрет знают только мои братья. Великие черви мертвы, а Кел, кто пользовался подобными рунами, не выходили из Вечности и давно забыли о иллюмовом шарике, брошенном на произвол судьбы.

Оставалось только пожать плечами.

— Наверное всё так, но руну ищут.

— Дай посмотреть, — сказал Голова и открыл сознание.

В ответ открыл и я. Прямо чувствовал, как ему хотелось глянуть в ту часть, где находился космос, а звездные корабли жгли миллиарды исчадий Грани залпами главного калибра эскадры, но он терпел. Скурпулёзно рассматривал события моих похождений, анализируя показания симбионта, выискивающего точки потери связи с наблюдателем и раскладывая на доли секунды происходившее в шатре изгоев.

Разъединились, и некоторое время Голова молчал.

— Нет. Не знаю. Никто не знает. Это необычно. Не так. Странно. Не, не так. Неестественно. Это настоящая сила. Мы должны знать, но никто не знает. Любая сила удерживается другой силой. Нельзя иметь такую силу, и чтобы о тебе никто ничего не знал. Это неестественно.