Чайна вскрикнула и замахнулась чугунной кочергой во второй раз, метя в его висок. Кочерга достигла цели, но соскользнула, чуть не вывернув суставы ее рук. Юджин сделал несколько неуверенных шагов назад, тряся головой, еще более ослепленный, когда к слезам, застилавшим его глаза, добавилась кровь, струившаяся из раны на лбу.

Чайна снова подняла кочергу и, размахнувшись, опустила ее на повязку, белевшую у него на плече. Юджин закричал, и она увидела, что крюк на конце кочерги разорвал бинты и распорол едва зажившую рану, из которой хлынула кровь.

Уронив кочергу, Чайна бросилась к книжному шкафу и повернула настенный светильник, не дожидаясь, пока он придет в себя.

Юджин рассмеялся, полагая, что она бессмысленно мечется в поисках спасения. Торжествующий смех замер у него на губах, когда он увидел, что стена повернулась и Чайна скользнула за нее, исчезнув из виду. Он лихорадочно тер слезящиеся глаза, пытаясь прояснить зрение, окликая Чайну, приказывая ей остановиться, но было слишком поздно. Стена снова повернулась, и книжный шкаф с тихим щелчком встал на место.

Чайна стояла в полной темноте, прижавшись спиной к задней стенке книжного шкафа. Поборов искушение упасть на колени и расплакаться, она заставила свои ноги сделать несколько шагов по узкому проходу. Если она успеет добраться до лестницы, прежде чем Юджин обнаружит рычаг, приводящий в действие дверь, у нее будет шанс пересечь пространство под чердаком и проскользнуть в комнату Джастина. Но ей нужен свет. Перед ее ослепленным взором все еще пылал камин, на который она взглянула, прежде чем оказаться в полном мраке. Ей нужен свет или время, чтобы привыкнуть к темноте.

Чайна вытянула руки в обе стороны, коснувшись каменных стен. Это был единственный способ ориентироваться в кромешной тьме. Если она лишится даже этой опоры, то сойдет с ума от страха.

Было слышно, как за стеной беснуется Юджин, колотя по книжному шкафу и выкрикивая проклятия в тщетных попытках найти запорный механизм.

Собравшись с духом, Чайна осторожно двинулась вперед. Через несколько шагов ее ноги уперлись в лестницу. Помня о крутизне ступенек, она подняла юбки и начала осторожно подниматься. По лицу ее струились слезы, она дрожала от страха, уверенная, что Юджин не отступится от своих намерений. Держась одной рукой за шероховатую стену, она одолела одну за другой все шесть ступенек и, шагнув вперед, замерла от ужаса.

Если при тусклом сиянии свечи пустое помещение под чердаком напоминало огромную затхлую пещеру, то теперь, в абсолютной темноте, Чайна ощутила себя так, будто находится на краю бездны. Словно реальность исчезла и ей только кажется, что у нее под ногами твердый каменный пол.

Она попыталась нащупать каменные стены и не обнаружила ничего. Круто развернувшись, Чайна лихорадочно замахала руками, хватаясь за пустоту.

Ничего!

Она повернулась в другую сторону в ужасе от сознания, что малейший неверный шаг – и она, сорвавшись с верхней ступеньки, скатится вниз по лестнице, переломав себе кости.

– О нет, – простонала она, а затем вскрикнула, когда ее рука ударилась о стену, ободрав костяшки пальцев. Прошла целая минута, прежде чем боль несколько притупилась. И тут Чайна услышала характерный щелчок механизма, приводящего в движение книжный шкаф. – О Боже… – прошептала она и сделала несколько осторожных шажков в пустоту. – О Боже, Боже мой…

Пригнув голову, чтобы не удариться о низкий, как ей запомнилось, потолок с поперечными, заросшими паутиной балками, Чайна двинулась дальше, стараясь придерживаться прямой линии. Она помнила о темных проемах в противоположной стене, отмечавших входы в потайные коридоры, ведущие в комнаты второго этажа. И об отверстии в полу недалеко от комнаты Джастина, где начиналась винтовая лестница, уходившая вниз, в недра дома.

– О Боже…

Вокруг не было ничего, что могло бы служить ориентиром. Ни лучика света под дверью, ни дуновения сквозняка. Медленными шаркающими шажками Чайна продолжала двигаться вперед, выставив перед собой руки с растопыренными пальцами. Она запрещала себе думать о том, что случится, если она пропустит нужный проход, если оступится и упадет…

Наконец ее руки уперлись в стену. Всхлипнув от облегчения, Чайна рванулась вперед и прижалась израненной щекой к шероховатой поверхности, не обращая внимания на боль. Затем выпрямилась и раскинула руки в стороны, нащупывая проход, но ничего не обнаружила, кроме холодного камня. Где же он: правее или левее? Она прикусила губу, стараясь сохранить остатки самообладания. Ее страх панически возрастал при мысли, что в любой момент за ее спиной может появиться сияние свечи.

И оно не заставило себя ждать. Призрачное и размытое, оно расцвело сзади и распространилось вокруг, как луч солнца, пробившийся сквозь облака. Чайна широко раскрыла глаза, вглядываясь в темноту в надежде обнаружить проем в стене, ведущий к комнате Джастина, пока не стало слишком поздно.

– Чайна? – раздался голос Юджина.

Чайна зажала рот ладонями, чтобы заглушить рвущиеся из груди рыдания. Голос прозвучал так близко! В ее распоряжении секунды, чтобы найти проход и спуститься по лестнице, прежде чем голова Юджина поднимется выше уровня пола. Ее белое платье будет выделяться в темноте как сигнальный маяк.

– Чайна? Это глупо. Иди сюда, и все будет забыто. Обещаю, что не трону тебя…

Проход! Вот он!

Чайна подхватила юбки и мысленно поблагодарила Тину, настоявшую на том, чтобы она сменила туфли на каблуках на мягкие лодочки. Бесшумно ступая, она преодолела несколько шагов, отделявших ее от проема в стене, скользнула внутрь и быстро сбежала по ступенькам. Оказавшись в низу, она выпрямилась во весь рост и затаила дыхание, прислушиваясь.

Продолжит ли Юджин поиски, увидев столько возможностей для побега? И если да, то с чего он начнет: с соседнего прохода или с того, что напротив? Может быть, он уже пересек пространство под чердаком и направляется к тому месту, где она стоит сейчас, приросшая к полу?

– Чайна!

Вздрогнув, она оглянулась назад. Слабый свет, сочившийся сверху, указывал, что Юджин не сдвинулся с верхней ступеньки противоположного коридора.

– Чайна? – почти пропел он, заставив ее тревожно дернуться. – Я найду тебя, Чайна. Ты не сможешь долго прятаться. Рано или поздно тебе придется выйти, и, когда ты это сделаешь, я буду ждать. Здесь нет никого, кто помог бы тебе, особенно когда я покажу, как ты отблагодарила меня за мою доброту.

Чайна закрыла глаза, отгоняя образ кочерги, воткнувшейся в его раненую руку.

– Джастин будет пойман и повешен за убийство. Рейналф тоже погибнет – если не от руки Джастина, то от его матросов, когда те узнают, что их капитана подставили.

Чайну била дрожь. Прижав обе ладони к губам, она ощущала вкус крови и слез.

– Как тебе понравится компания крыс, Чайна? Я часто гадал, что это за звуки доносятся из-за стен. Теперь я знаю. Говорят, они достигают размеров средней собаки, если не мешать им расти и развиваться. – Он рассмеялся, и она сжалась от лютой злобы, прозвучавшей в его смехе. – Лично я предпочел бы быть запертым с бешеным псом, чем с крысами. Подумай об этом, Чайна. Но не слишком долго.

В следующее мгновение свет исчез, и Чайна осталась одна в кромешном мраке. Она всхлипнула, издав жалобный звук, отразившийся эхом от каменных стен. Как она теперь найдет рычаги, открывающие доступ в комнату Джастина? Она не представляла, где они находятся и на какой высоте. В прошлый раз она даже не пыталась что-либо запомнить.

Впрочем, она хорошо помнила паутину, густую и клейкую, которая липла к ее лицу и рукам, пока она пробиралась по узким коридорам, держась за стены. Какие-то черные существа шуршали кругом. Черные существа, которые двигались навстречу ее вытянутым рукам.

– Нет, – прошептала Чайна, невольно отступив назад. У нее было достаточно времени, чтобы понять, что она находится недалеко от люка, ведущего на нижний этаж, и что нет ни стен, ни перил, за которые можно ухватиться. И тут ее нога ступила в пустоту. Она почувствовала, что падает, затем последовал глухой удар о каменные ступеньки, и последнее, что она слышала, был ее собственный крик.