Тяжелые темные облака плыли над Базенором, застя свинцовое небо от самого горизонта — их гнал к берегам Розамундского королевства начарованный ветер… Но вовсе не для того, он был создан, чтобы одарить живительной влагой плодородные пашни и зеленые луга.

Его сила питала лишь черные паруса, что ныне волной очертили побережье… Отсюда из дворца, можно было даже не стараться разглядеть символ, нанесенный на них позолоченной краской. Но Кейлии это было и не нужно, ведь тот и по сей день являлся ей в кошмарах — змей, оплетавший гору, за которой всходило или садилось солнце. Родовой герб чудовища, отобравшего у нее детство и половину сердца в придачу.

Трепеща от страха, королева вцепилась пальцами в мраморные перила балкона своей спальни, до боли, до обеления костяшек.

Это происходит. Происходит вновь!

Как тогда, этот ужас ворвался в ее жизнь, когда Кейлия думала, что была абсолютно счастлива… как тогда, в ее детстве, он пришел для того, чтобы отобрать у нее все…

Молодая, медноволосая девушка опустила полный боли взгляд на свой едва округлившийся живот — все повторяется. История идет по кругу, по замкнутому, жестокому кругу в котором она вновь и вновь встречается с Банагором… только теперь ей придется занять место своей матери…

Все началось с того, что Таланар, король Лантийский, сыграл свадьбу с самой красивой принцессой Эвенора — Иола была столь прекрасна, что ее отец, Леопольд, король Эдерфельса и Кумбрии, отказывал всем женихам, какие бы выгоды они не сулили в придачу к своим пылким сердцам и не привыкшим к работе нежным рукам. Графы, принцы, короли, сказочные богачи и

могущественные колдуны — все были выпровожены за порог, стоило им лишь заикнуться о своих намерениях! Пока молодой король Таланар, едва сменивший на престоле своего отца, не нашел подход к неприступному старику.

Сделал ли он то магией или уговорами, теперь уж никому неизвестно… Свадьбу сыграли скромную, для союза двух столь могущественных земель. Но, может так оно и лучше было, ведь счастье любит тишины. Но и долго оно не продлилось.

Кейлии было шесть, а ее брату Астеру всего три, когда на горизонте, меж такого же серого неба и беспокойно-темного Недремлющего Моря появились точки черных парусов. Инмор, главная крепость Лантийского королевства, стояла на берегу моря, также, как и Базенор, в котором девушка была теперь хозяйкой. Так же, как и теперь она тогда наблюдала прибытие врага… но без страха. Без знания о том, что несут за собой черные паруса Банагора. Драконьего князя, владетеля Варлейских гор.

Неприятель высадился на берег спешно и, словно играючи разгромил подоспевшего противника. Ведь драконы — лучшие полководцы… Своей магией он овладевают не разумом, но сердцами своих воинов, вселяя в них непоколебимую, отчаянную преданность и желание яростно, беспрекословно подчиняться приказам. Даже тем, что ведут к страшной смерти. Каждый воин на стороне дракона — равен десятерым, потому что ему не просто есть что терять, ему некуда отступать; и ни один не покинет поля боя, пока не умрет или не выполнит отданный приказ.

А к берегам Лантии пристали триста кораблей под черно-золотыми военными знаменами Банагора на борту каждого из которых было по меньшей мере полсотни воинов…

Всего за две битвы были разгромлены основные силы короля Таланара и в крепость Инмор отступила едва ли четверть, оставшаяся от его многотысячного войска. Мирное Лантийское королевство подвергалась разграблению, пока его король отсиживался в крепости и никто не спешил ему на помощь.

Дракон слал лестные грамоты окрестным правителям, приглашая присоединиться к своему пиру стервятников. Предлагал им беспрепятственно забрать себе земли обезоруженного, загнанного в угол короля. Уверял, что для себя желает только тех сокровищ, что Таланар прячет в своей осажденной крепости, а его ничтожные владения те могут поделить после его ухода, как им заблагорассудится…

И многие слали своих высоких слуг к Банагору на поклон, а некоторые и сами прибывали к стенам Инмора, чтобы пройтись по лагерю дракона, отведать с ним вина и посмотреть на то, как низко пал вчерашний сильный сосед.

А те, что не лебезили перед чудовищем, молча боялись, молились, прячась за стенами своих стольных городов, прося у Богов лишь об одном — не стать следующими, на пути ненасытного ужаса Ильсура.

Так же как Лантийское королевство оказалось не готовым к вторжению с моря, Инмор оказался не готов к осаде. Спустя всего месяц в городе появились первые признаки голода и зарождающихся эпидемий… его подвалы заполонили крысы, а водный источник, питавший сопротивление города, начал неожиданно иссякать. Хотя неожиданно ли?

И тогда Банагор предложил Таланару «честную сделку». Жизнь одного должна была решить судьбы многих — дракон вызвал короля на поединок.

Но Таланар не был воином и против Банагора выступил его младший брат Дайн, у которого так же не было шансов против дракона… нельзя сказать, что тот действовал совсем не честно, он разрешил Лантийскому королю отправить гонцов из крепости и попросить защиты у любого воина старшей королевской крови, который согласился бы принять вызов дракона за него.

Но, как и прежде, никто не пришел на помощь…

Дайн бился отчаянно и умело, но на каждый один его удар приходилось два Банагоровых… мужчина словно забавлялся с ним, как с юным глупцом, который посмел поднять оружие на своего мастера фехтовании. Вот только брат короля был не юношей, а закаленным в битвах и поединках воином. Но и ему было далеко до дракона.

Устав от танца на мечах, Банагор одним движением выбил оружие из рук противника и следом подрезал ему сухожилия, уронив мужчину на колени. Но не стал рубить голову, как того требовал милосердный обычай. Встав за спиной воина, он насквозь прошил его своим двуручным мечем, от плеча и через брюхо до самой земли, через броню и кольчугу, словно и не было их вовсе, утопив в него оружие по самую рукоять. Повелел оставить так, покуда мясо не сползет с костей Дайна, а сами кости не осыпятся прахом.

Всю семью Таланара — детей, жену дядьев и старую мать свели в тронный зал и поставили на колени перед победителем. Именно этот момент являлся Кейлии в каждом ее кошмаре… будучи ребенком, она запомнила произошедшее ярко, до мельчайших подробностей…

…Тронный зал разорвал истошный женский крик — рыдала Леонора, мать Таланара и Дайна, которой запретили даже приблизиться у жестоко убитому сыну. Холодная дрожащая рука накрыла заплаканные глаза Кейлии — это Иола прижала к себе дочь. На ее руках сидел маленький Астер и непонимающе озирался… принц едва успел проснуться, когда его вместе с матерью, сестрой и бабкой привели на суд к дракону…

Банагор восседал на троне, закинув ногу на ногу и чистил яблоко маленьким серебряным ножичком, взятым по-видимому из сокровищницы, в которую он наведался первым делом. Мужчина в забрызганном кровью золоченом доспехе не отдавал приказов и не смотрел на пленников — был полностью сосредоточен на своем деле, будто и не замечая безутешных криков несчастной, потерявшей сына королевы-матери.

Наконец, избавившись от кожуры, он надкусил белую сочную мякоть и с омерзением выплюнул ее в сторону, обнаружив внутри червя.

— Ну, что за мерзкие у вас земли, Таланар? — Спросил мужчина, поднимаясь с места. Он вальяжно направился вдоль шеренги пленников вскользь заглядывая в их полные страха и ненависти глаза. Пока не дошел до короля. — Что не день — то дождь, что не воин — то трус или косорукий недотепа. Неужто кого получше не нашел, а? Трусливый король.

Дракон легко подцепил ножичком золотые пуговицы на бордовом камзоле темноволосого молодого мужчины и срезал одну за другой.

— Вот, на что вы горазды, так это ножи точить. Я пока этой зубочисткой яблоко ваше Лантийское чистил, дважды порезаться успел. Вот, смотри — показал он ему свои пальцы и расстроенно посмотрел на них сам. — Даже обидно. Я рассчитывал хоть на пару шрамов от вашего Дайна. Такой внушительный был юноша, что я даже подумал «вот, наконец хоть что-то интересное». А то спрятались все за этой высокой стеной, доставай вас тут. А что же, Таланар? Есть ли у тебя шрамы, которыми ты гордишься? Что? Нет? Жаль… — Покачал головой Банагор и расстроенно цокнул языком. — Женщины их так любят. А знаешь, тут я тебе помогу.