Его слова граничили с прямым оскорблением, но мои новоявленные родственники никак на это не отреагировали. Лишь растянули губы в привычных лживых улыбках. Н-да, как-то не так я представляла мою первую встречу с семьей. Помнится, я много раз видела этот момент в своих мечтах. Думала, что бабушка со слезами искреннего раскаяния прижмет меня к себе, будет просить прощения за долгие годы полнейшего равнодушия к моей судьбе. А что в итоге? Что Ольфия, что Генрих ведут себя так, будто в моем прошлом не было ничего ужасного и семья не собиралась отправить нежеланного ребенка, рожденного вне законного брака, в социальный приют для сирот. Я бы еще поняла, если бы они нуждались в деньгах и сомневались, что сумеют прокормить лишний рот. Но нет, мой род всегда был одним из самых богатейших в Озерном Крае. Увы, но для меня у них не нашлось и краюхи хлеба.

— Что тут происходит? — внезапно раздался голос Дольшера, и мой ненаглядный вихрем ворвался в круг света, отбрасываемый крыльями мотылька. Слегка нахмурился, когда увидел, что Вашарий держит меня за руку, перевел взгляд на Ольфию и Генриха и сдержал свое недовольство, лишь достаточно невежливо оттеснил кузена в сторону и сам обнял меня за талию. Выжидательно приподнял бровь, повторив вопрос: — Итак, что тут происходит? Дорогая, кто эти люди?

— Дольшер, познакомься. — Я заметила, как Зальфию передернуло от этого имени, и поспешно затараторила, опасаясь, что она тотчас же кинется на него с кулаками, как на соблазнителя и развратителя любимой племянницы: — Это моя тетя — Зальфия Дайчер, которая, как ты знаешь, вырастила меня. И мои… хм-м… бабушка и двоюродный брат. Ольфия и Генрих.

— То есть я присутствую при счастливом воссоединении семьи? — насмешливо фыркнул Дольшер, угадав по моему сдержанному тону, что на самом деле я совсем не рада подобной встрече. Отвесил легкий поклон, адресуя его всем присутствующим. — Дольшер Барайс. Близкий друг Киоты.

— Я бы сказал, даже слишком близкий, если верить слухам, — буркнула Зальфия и окинула его откровенно изучающим взглядом, словно прикидывая в уме — сумеет ли уложить одним ударом.

Дольшер ухмыльнулся и размытой тенью скользнул к ней. Он умел двигаться настолько быстро, что я при всем желании не успевала разглядеть его движений. Но я не ожидала, что и хваленая реакция оборотня, наверняка превышающая мою, окажется бессильной против прославленного начальника магического департамента. Зальфия даже не успела отпрянуть, как вдруг оказалось, что Дольшер склонился над тыльной стороной ее ладони в почтительном поцелуе.

— Вы… — прошипела она и поспешила отдернуть руку. — Никогда так больше не делайте! Иначе…

— Сегодня не полнолуние, — с намеком протянул Дольшер. — Так что мне ничто не грозит. Но не беспокойтесь. Желание женщины для меня — закон. Простите, если напугал. Я лишь хотел выразить вам глубочайшую признательность за то, что не бросили Киоту на произвол судьбы. Она вас очень любит, а значит, и мне вы дороги.

Зальфия изо всех сил пыталась сохранить на лице высокомерное и недовольное выражение, но я заметила в глубине ее зеленых глаз, оттенком так напоминающих глаза Генриха, довольные искорки. Признание Дольшера ей явно польстило. И по-моему, после этого даже обида на меня немного улеглась.

А вот бабушке и кузену слова моего ненаглядного пришлись не по вкусу. Они скорчили настолько кислые физиономии, будто отведали незрелых плодов гибикуна. Интересно, а что они ожидали? Что я кинусь бабушке на грудь с радостными завываниями, что семья наконец-то соизволила вспомнить про меня? Больно не предательство родных — я научилась за эти годы с ним жить. Больно осознание, что я понадобилась им, только когда обзавелась нужными знакомствами.

— Киота, — поспешила вмешаться в разговор Ольфия, попытавшись вернуть внимание присутствующих к себе, — милая. Я понимаю, что пока мы являемся для тебя посторонними и совершенно незнакомыми людьми. Но я очень хочу исправить ту несправедливость, которая была допущена в отношении тебя. Как-никак ты из рода Дайчер и ничем не посрамила наше прославленное имя. — Услышав эту фразу, Зальфия скептически фыркнула, и бабушка метнула на нее яростный взгляд, после чего еще более слащаво продолжила: — Поэтому мы с Генрихом хотим устроить завтра ужин в твою честь. И очень надеемся, что ты примешь наше предложение.

Я растерянно почесала переносицу. Если честно, больше всего хотелось грубо отказаться. Но… В чем-то Ольфия права. Как-никак они моя семья. Семья, которую я всегда хотела обрести. Нет, я не собираюсь с ними общаться. Просто хочу посмотреть им в глаза.

— Киота? — Дольшер обернулся ко мне. — Что скажешь?

Я посмотрела на Зальфию. Тетя наверняка будет в ярости, если я приму это приглашение. Решит, что стоило лишь поманить меня пальчиком, как я моментально забыла все обиды. Но с другой стороны, я уже высказала ей сегодня, что сама в ответе за свою жизнь.

— Конечно, твои друзья тоже приглашены, — поспешила продолжить Ольфия, обрадованная, что я не отказалась сразу. — И Вашарий Дахкаш, и Дольшер Барайс.

— Боюсь, что мне придется разочаровать вас, — мгновенно ответил Дольшер. — Простите меня, но дела неотложной важности ждут меня в столице. Я вынужден уже завтра утром вернуться в Нерий, поскольку… Впрочем, Киота знает причину.

Я понимающе кивнула. Дольшер намекал на раскрытый заговор. Допросы Эльриона, Афара и других задержанных поручено вести именно магическому департаменту. Тицион отстранил ведомство Вашария от дальнейшего расследования, поскольку мятежный маг работал именно там, но признал при этом заслуги самого приятеля. Однако это служило слабым утешением для Вашария. Он старался не показывать своих чувств, но я знала о его переживаниях по поводу того, что преступником оказался его подчиненный. Даже более того, Вашарий не мог простить себе, что поставил под угрозу мою жизнь, доверившись тому, кто и задумал убить короля.

Я огорченно насупилась. Одна на это сборище я точно не пойду. А Вашарий, наверное, тоже откажется. У него наверняка накопилась куча дел в столице.

Приятель перехватил мой умоляющий взгляд, обращенный к нему. Недовольно качнул головой и произнес:

— Вообще-то я собирался вернуться в Нерий еще раньше — сразу после окончания бала. Но, если ты захочешь, могу задержаться на денек. — Дольшер скорчил крайне недовольную физиономию, и приятель поспешил добавить: — В любом случае, не стоит оставлять Киоту без присмотра. Так, мало ли…

Мой ненаглядный красавчик нехотя кивнул соглашаясь. Действительно — мало ли. Вдруг Эльрион выдал не всех своих сообщников. А я опять вспомнила, как на крыльце тетиного дома меня пытались убить. Пожалуй, стоит все-таки рассказать Вашарию, что заговорщики не имели к этому отношения. Но опять же — не запрут ли меня после признания без права на прогулки?

— Решай сама, милая, — сказал Дольшер и вновь обнял меня. — В конце концов, это твоя семья.

Зальфия возмущенно фыркнула. Конечно, ей было неприятно это слышать. Она и только она в ее представлении являлась моей семьей.

— Хорошо, — протянула я, глубоко вздохнув, будто перед прыжком в ледяную воду. — Я приду. Надеюсь, Вашарий составит мне компанию, если его не отвлекут важные государственные проблемы.

— Замечательно! — просияла улыбкой Ольфия, и на миг мне показалось, будто она на самом деле искренне рада тому, что я приняла приглашение. — Будем счастливы видеть тебя и… твоего друга.

Дольшер скептически кашлянул, уловив явный намек в словах моей бабушки. Генрих в свою очередь сально ухмыльнулся и прошелся придирчивым взглядом по моей фигуре, видимо желая напоследок оценить внешность новой родственницы. Такое внимание, несколько нетипичное для отношений между близкими родственниками, не осталось незамеченным моим ненаглядным. Он еще крепче привлек меня к себе и холодно произнес:

— Вот и договорились. А теперь, уважаемая Ольфия и не менее уважаемый Генрих, по-моему, вам пора удалиться. Мы и так потратили слишком много времени на разговор с вами. У нас есть масса более важных проблем, чем обсуждение воссоединения семьи, тем более что оно, по всей видимости, не привело Киоту в должный восторг.