С другой стороны, активный манипулятор в свою очередь "изводит окружающих его людей, извлекая выгоду из их бессилия и беспомощности, и достигает цели путем установления контроля над своими добровольными жертвами, получая при этом в качестве вознаграждения за содеянное чувство полного удовлетворения. Взгляните, например, на родителей, которые не могут смириться с мыслью о том, что со временем их власть над детьми неизменно ослабевает и рано или поздно может исчезнуть вовсе, на то, как они отвергают и гонят от себя подобные мысли, теша себя светлой надеждой, что их бдительное око будет держать под контролем желторотых отпрысков до тех пор, пока в нем не потухнет последняя искра жизни. И что же им остается? Как им реализовать свою потребность сделать своих детей зависимыми от себя? Как им уничтожить в детях столь опасное стремление к обретению независимости?" /4/. Обычно родитель становится в позицию "собаки сверху", а ребенок — "собаки снизу". На примере этого тандема мы можем наблюдать действие метода построения отношений по принципу "если — то": "Если сделаешь уроки, разрешу тебе взять машину" или: "Если доешь картошку, то можешь посмотреть телевизор". Современные дети быстро усваивают основной принцип работы этого трюка и начинают использовать его в обратном направлении, интересуясь, что они будут с этого иметь: "Если я подстригу лужайку перед домом, сколько я получу на карманные расходы?" или. "Если даже Джиму его отец разрешает брать машину каждые выходные, то почему ты не можешь разрешить мне делать то же самое?".
Истинный активный манипулятор в таком случае может просто рявкнуть- "Будешь делать так, как я сказал, и без всяких вопросов!". Этот метод мы частенько наблюдаем в бизнесе: "Я владею пятьюдесятью одним процентом акций этой компании, и они будут носить эту униформу, потому что я хочу, чтобы они ее носили". И даже в образовании, как, например, в случае с одним из основателей колледжа, где я какое-то время учился, который любил поговаривать: "Меня не интересует, какого цвета эти здания, пока они остаются голубыми" (слово «blue» (голубой) имеет в английском языке также значения «унылый» или «пуританский», из-за этой игры слов предложение приобретает двойной смысл, — прим перев.).
В качестве четвертого предположения относительно возможных причин манипулятивного поведения можно назвать гипотезы Джея Хейли, Эрика Берна и Уильяма Глассера. Работая с пациентами, больными шизофренией, Хейли обнаружил, что они испытывают страх перед близкими межличностными отношениями, стараются не вступать в подобные отношения с окружающими их людьми, избегают самой возможности их возникновения. Берн предположил, что, для того, чтобы управлять своими эмоциями и таким образом избегать интимности, люди играют друг с другом в разнообразные игры. Глассер, в свою очередь, выдвинул гипотезу о том, что одним из базовых человеческих страхов является страх вовлеченности. Таким образом, манипулятором называется человек, который взаимодействует с другими людьми в рамках определенных ритуалов, желая избежать посредством этого близости и включенности.
Пятую возможную причину феномена манипуляции назвал Альберт Эллис, который писал, что каждый из нас в процессе взросления приходит к определенным выводам о том, что такое жизнь, и многие из них весьма нелогичны. Так, например, одно из таких заключений состоит в том, что жизнь основана на постоянной и острой нужде человека в одобрении со стороны всех, кто его окружает /5/. На этом убеждении построена жизнь пассивного манипулятора, которым, с точки зрения Эллиса, является любой человек, отказавшийся быть честным и открытым в отношениях с другими людьми и вместо этого пытающийся им угодить, надеясь им понравиться.
Необходимо отметить, что обращаясь к понятию манипуляции, я подразумеваю нечто большее, чем "участие и исполнение своей роли в играх", как это представлено у Берна в его книге "Игры, в которые играют люди". Во- первых, я понимаю манипуляцию как целую систему игр, или, иначе говоря, стиль жизни, который не является отдельно взятой игрой, например, игрой в избегание участия в отношениях с другим человеком. Манипуляция скорее сродни тому, что Берн называет «сценарием», который по сути представляет собой периодически повторяющийся (я бы даже сказал, рецидивирующий) вариант развития событий игры, некий шаблон, который характеризует систему взаимоотношений человека с другими людьми, сложившуюся в течение прожитой им жизни. Во-вторых, манипулятор использует игры наряду с другими приемами, такими, как использование, эксплуатация и управление, не только по отношению к другим людям, но также и по отношению к себе. В-третьих, манипуляция — это псевдофилософия жизни, а не просто трюки. Давайте рассмотрим обнаруженные здесь различия более подробно.
Возьмем, к примеру, жену-Нытика, которая направляет все свои силы на основную цель своего существования, а именно, на успешное завершение кампании по превращению своего мужа-Диктатора в козла отпущения, стараясь сделать его ответственным за все ее несчастья и жизненные неурядицы. До некоторой степени этот паттерн существует в любом браке — и в вашем, и в моем, — но роли, исполняемые главными участниками, могут быть распределены между ними любым другим, в том числе и прямо противоположным, образом. Берн очень точно описал характерные для этого типа манипуляторов игры: "Ударь меня", "Загнанная лошадь", "Посмотри, как я старалась" и "Ну, что, попался, сукин сын?". Эти игры, получившие у Берна конкретные имена, помогают нам лучше понять модус операнди или способ действия этого типа людей-манипуляторов. И этот способ действия весьма прост: после того, как манипулятору (в данном случае — жене) удается вынудить свою жертву (в данном случае — мужа) совершить нужное действие или нужный поступок (в данном случае — ударить или оскорбить), создав таким образом необходимую и достаточную базу для своих дальнейших маневров, он обвиняет эту жертву, возлагая на нее весь груз ответственности за содеянное и награждая впридачу чувством вины и ощущением собственного ничтожества. Манипулятивная система такого человека, таким образом, оказывается значительно обширнее и богаче, чем просто набор отдельных манипулятивных игр. В нашем примере манипулятивная система жены-Нытика могла бы называться "коллекционирование несправедливостей".
Приведу другой пример. В один прекрасный день в мой кабинет вошла довольно привлекательная молодая женщина лет двадцати пяти, крашеная блондинка. Она уселась передо мной, надеясь произвести на меня впечатление и одновременно поразить тем фактом, что на самом деле она "вовсе не такая", а совсем даже "Примерная девочка" (женский вариант манипулятора по типу Славного парня!), и что ей, бедняжке, приходится постоянно отбиваться от мужчин (манипуляторов по типу Задир), которые делают ей непристойные предложения. Тут я отвлекся от ее слов и еще раз посмотрел на нее. Весьма откровенное облегающее платье с глубоким вырезом. В глазах поблескивает зеленый огонек. Ее история была историей про то, как она уже в который раз проигрывает привычный для нее сценарий игры, которая у Берна называется «Соблазн» и заключается в обольщении мужчин, которое резко обрывается в тот момент, когда очередная жертва, сраженная безупречным женским флиртом, заглатывает предлагаемую ей приманку, на чем все отношения и завершаются. Фактически из ее рассказа я увидел, что это и есть стиль жизни этой женщины. Конечно же, она отрицала наличие Задиры в самой себе. Она выходила победителем из каждой схватки с любой жертвой, что изначально и задумывалось. Ее враждебность выражалась в ее наивности, однако она отказывалась это признать и принять. Осознание этого и стало той целью терапевтического воздействия, смысл которого заключался в том, чтобы по мочь клиентке увидеть в себе Задиру, и затем использовать обе тенденции — силу Задиры и слабость Примерной девочки — для того, чтобы положить конец этой затянувшейся манипулятивной игре, переросшей в систему взаимодействия с миром, под названием "Найди-и-Затаись".
