Когда наша группа рассматривала возможности «операции Минсмит» с точки зрения введения противника в заблуждение, мы рассуждали следующим образом. Поскольку большая часть сил союзников находится в Тунисе, безнадежно пытаться убедить немцев, что мы решимся направить конвои с войсками через узкий пролив мимо их аэродромов в Сицилии в восточную часть Средиземного моря. Поэтому отвлекающий объект должен находиться где-то западнее Италии. Таким объектом в плане операции против Сицилии уже была избрана Сардиния. Было решено убедить немцев, что союзники собираются пройти мимо Сицилии и захватить Сардинию и Корсику, чтобы открыть для вторжения все итальянское побережье и Южную Францию.
Но я считал, что поскольку мы не полагаемся на серию «утечек», которые могут не дойти до немцев, а используем один-единственный документ, то у нашего «лука» может быть и вторая «тетива». Я рассчитывал убедить немцев, что армия Вильсона не примет участия в операции против Сардинии, а высадится в Греции и начнет наступление на Балканах. А если нам удастся убедить их в этом, то мы добьемся большего распыления сил противника, чем если бы строили свой обман только на одном отвлекающем объекте — Сардинии. Поэтому по моему предложению в письме к генералу Александеру должен был содержаться намек на подготовку двух операций: под командованием генерала Эйзенхауэра против Сардинии и, возможно, Корсики и под командованием фельдмаршала Вильсона против Греции. Я предложил также, чтобы из письма явствовало, будто мы намерены убедить немцев, что собираемся начать вторжение в Сицилию! Прелесть этого предложения заключалась в том, что, если мы и не избежим «утечки» сведений о наших действительных планах, немцы отнесутся к этому как к элементам нашей отвлекающей операции, о которой они узнают из письма к Александеру. Проглотив нашу приманку — это единственное письмо, — они не поверят никакой правдивой информации, которая просочится к ним.
В таком виде наше предложение было представлено Комитету начальников штабов, и тут-то начались неприятности!
Немногие получили возможность ознакомиться с нашим предложением, так как мы обошли обычные каналы. И тем не менее, пока план и первоначальный проект документа дошел до начальников штабов и вернулся к нам, он пополнился множеством различных советов и возражений. Каждый, кто думал, что знает, как работает немецкая мысль, выдвигал всевозможные «блестящие» идеи. «Слишком опасно, — говорили они, — делать ставку на такое письмо. Оно должно быть на более низком уровне, в нем просто следует назвать неверную дату. Мы не убедим немцев и только привлечем их внимание к Сицилии. Мы не должны упоминать о Сардинии как о фактическом объекте, так как, если немцы раскроют наш обман, это прямо укажет им на Сицилию».
Пожалуй, самым трудным в нашей операции было убедить свое командование, что такая возможность больше никогда не представится и что, если мы хотим добиться поставленной цели, нужно метить высоко.
Теперь, вспоминая прошлое, я вижу, что легче было, обмануть германское верховное командование, чем убедить английское в успехе «операции Минсмит». К счастью, нашим планом заинтересовался сам Арчибальд Най. Он написал письмо, основываясь на моем проекте, который считал вполне реальным. Прочитав его, я не мог не признать, что, хотя отвлекающий объект указывался очень удачно, письмо в целом получилось неубедительным и слишком прямолинейным. Такое письмо могло быть отправлено только официальной почтой, а не передано офицеру, чтобы он отвез его просто в кармане. Сэр Арчибальд принял мой вызов и написал другое, поистине великолепное письмо. На тот случай если немцы слышали об «операции Хаски» (кодовое название операции по вторжению в Сицилию), он использовал слово «хаски» как кодовое название для операции против Греции, а ложное кодовое название «Бримстен» — для ложной операции против Южной Франции. Вот как выглядел проект его письма:
Телефон: Уайтхолл 9400
Военное министерство,
Начальник имперского генерального штаба 23 апреля , 1943
Лично и совершенно секретно
Уайтхолл , Лондон, ЮЗ 1
Дорогой Алекс,
Пользуясь случаем, посылаю Вам личное письмо с одним из офицеров Маунтбэттена . Хочу сообщить Вам некоторые подробности недавнего обмена телеграммами относительно операций на Средиземноморском театре и сопутствующих им обеспечивающих действий. Вы можете подумать, что наши решения несколько произвольны, но я спешу убедить Вас, что Комитет начальников штабов самым тщательным образом рассмотрел как Ваши рекомендации, так и рекомендации Джамбо[5].
Недавно мы получили информацию, что боши укрепляют свою оборону в Греции и на Крите, и начальник имперского генерального штаба считает, что наши силы для наступления недостаточны. Комитет начальников штабов решил усилить 5-ю дивизию одной бригадой для высадки южнее мыса Киллини и послать такое же подкрепление 56-й дивизии в Калаче. Сейчас мы изыскиваем необходимые силы и транспортные средства.
Джамбо Вильсон предложил Сицилию в качестве отвлекающего объекта для «операция Хаски», но мы уже выбрали ее для той же роли в «операции Бримстен». Комитет начальников штабов очень внимательно пересмотрел этот вопрос и пришел к выводу , что в связи с подготовкой в Алжире и учениями по высадке десанта, которые будут происходить на побережье Туниса, а также массированным использованием авиации в целях нейтрализации сицилийских аэродромов мы должны придерживаться нашего плана, согласно которому Сицилия явится отвлекающим объектом для «операции Бримстен». В самом деле, у нас есть очень хороший шанс заставить бошей поверить, будто мы нацедились на Сицилию, — это очевидный объект, и по поводу его они наверняка неспокойны. С другой стороны, начальники штабов понимают, что нет большой надежды убедить бошей, будто широкая подготовка, ведущаяся в восточной части Средиземного моря, также имеет отношение к Сицилии. По этой причине они и сказали Вильсону, что его отвлекающий объект должен быть ближе к фактическому, например Додеканезы. Поскольку наши взаимоотношения с Турцией улучшились, итальянцы должны испытывать беспокойство в отношении этих островов.
Думаю, Вы согласитесь с такими аргументами, Я знаю, Вы сейчас очень заняты и едва ли сможете обсудить будущие операция с Эйзенхауэром. Но если Вы намерены поддержать предложение Вильсона, я надеюсь. Вы немедленно дадите нам знать об этом, так как мы не можем ждать долго.
Весьма сожалею, что мы не смогли удовлетворить Вашу Просьбу относительно нового командира гвардейской бригады. Ваш кандидат тяжело заболел гриппом и придет в форму лишь через несколько недель. Но Вы, видимо, хорошо знаете и Фостера. Он отлично зарекомендовал себя, командуя бригадой здесь, в метрополии, и я думаю, он самый подходящий человек.
Вам, как и нам, наверное, надоела вся эта история с боевыми наградами и «Пурпурными сердцами»[6]. Мы все согласны с Вами, что не следует обижать наших американских друзей, но за этим кроется большее. Если наши солдаты, которые случайно попали на какой-то театр войны, получат лишнюю награду просто потому, что там воюют американцы, мы столкнемся с большим недовольством среди тех войск, которые сражаются где-нибудь в другом месте, я, возможно, с еще большим напряжением. Мне кажется, мы должны поблагодарить американцев за их любезные предложения, но твердо сказать, что это вызовет слишком много недовольства и мы, к сожалению, не можем пойти здесь им навстречу. Впрочем, этот вопрос включен в повестку дня следующего заседания парламентских представителей военных ведомств, и, я надеюсь, Вы скоро узнаете о принятом решении.
Желаю успеха. Всегда Ваш
Арчи Най
Генералу сэру Гарольду Александеру,
Штаб 18-й группы армий».
Лучшего нельзя себе и представить. Сэр Арчибальд Най выполнил свою задачу так, как ее мог выполнить только человек, хорошо знающий характер личных взаимоотношений между высшими офицерами. Походя, дабы немцы не заподозрили обмана, он дает понять, что состоится операция и в восточной части Средиземного моря, с высадкой в Греции, и что мы хотим заставить немцев поверить, будто наш удар в западной части Средиземного моря нацелен на Сицилию (поэтому Сицилия не может быть фактическим объектом).
