—                  Не сочтите меня хвастуном, парни, — сказал Микеланджело, обращаясь к друзь­ям, — но эта машина времени — мой под­линный шедевр. Я, отнюдь, не претендую на звание изобретателя. Она была изобрете­на задолго до этого дня. Но конструкция и принцип действия машины времени всегда хранился в тайне. А мне удалось эту тайну разгадать и сконструировать собственную машину времени. Поэтому заявляю с пол­ным основанием, что эта штука — мой ше­девр.

Леонардо, Донателло и Рафаэль потря­сенно молчали. Уже много месяцев их друг конструировал машину времени, но никто из них не верил, что у Микеланджело, и впрямь, получится «что-нибудь путное, как вдруг сегодня, когда они уже собирались спокойно поужинать, Микеланджело са­мым будничным тоном пригласил их в свою комнату, чтобы продемонстрировать принцип действия своего изобретения.

И теперь трое черепашек-ниндзя изум­ленно разглядывали широкое металличес­кое кресло, к которому было подсоединено множество проводов. Через эти провода ма­шина была связана с панелью управления, которая по ширине занимала чуть ли не всю стену.

—                  Как же тебе это удалось, приятель? — дружелюбно поинтересовался Леонардо.

—                  Не хотел бы вдаваться в детали, но сущность этой штуки в том, что она позво­ляет вклиниваться в спираль времени, — скромно пояснил Микеланджело. — Эта мысль гениальна и, в то же время, проста. Меня осенила это, когда я ехал на поезде из Вашингтона в Нью-Йорк...

—                  Я помню, когда это было, — встрял в разговор Рафаэль. — Президент Америки пригласил нас в свою резиденцию. Нас должны были наградить за то, что мы раз­громили банду головореза Санчеса...

—                  Лучше тебе помалкивать! — вспылил Донателло. — Разговор сейчас идет не о на­граде.

Болтливый Рафаэль счел за нужное про­молчать.

И вот, когда я шел по коридору ваго­на, меня вдруг осенила необыкновенная мысль, — продолжил Микеланджело. — Я задумался — кто сейчас находится в дви­жении? Поезд, мчащийся из одного города в другой или я, идущий по мчащемуся по­езду? И тогда мне стало ясно, что и я, и поезд являемся частями одной спирали вре­мени. Значит, если изобрести устройство, которое позволило бы мне направиться в сторону, противоположную течению времени, то можно оказаться в прошлом.

—                  А почему не в будущем? — спросил Леонардо.

-                     Потому что для нас пока еще будуще­го нет, — поделился своими раздумьями Микеланджело. — За нами тянется след прожитой жизни, а впереди — пустота. Мы сами вершим свое будущее. А в прошлом уже ничего не меняется. Как бы мы не старались, мы все равно придем к тому состо­янию в настоящем, в каком находимся сей­час.

—                  По-моему, это гениально! — поспешил заявить Рафаэль.

—                  А по-моему, полная ерунда. — не счел нужным скрывать Донателло. — Ты напич­кал свою комнату металлоломом, словно тебе некуда девать деньги...

Сейчас мы и выясним, парни, гениаль­но ли мое изобретение или все, чем я зани­мался последние месяцы — ерунда, — сказал Микеланджело. — Так как мне принадлежит авторство этого изобретения, то и эксперимент будет проводиться на мне. Без возражений! — повысил он голос, заметив, что Леонардо отрицательно замотал головой. - Я отправлюсь в девятый век нашей эры, в королевство Умбрия, которое существовало на территории нынешней Франции. На панели управления уста­новлен таймер - я пробуду в Умбрии ровно десять минут. Если через десять ми­нут меня не окажется в этом кресле, зна­чит, меня стерло во временную пыль.

—                  А если ты вернешься, то что тогда? — спросил Леонардо.

—                  Не знаю, — пожал плечами Микелан­джело. — Для меня не имеет значения, что будет потом. Я живу сегодняшним днем. И сегодня мне не дает покоя любо­пытство исследователя и изобретателя. Пока я не проверю — действует ли моя машина? — не смогу уснуть. Поэтому я прошу тебя, Леонардо, сесть за пульт уп­равления и включить машину. Остальных прошу присутствовать ради чистоты экс­перимента.

—                  Мне эта затея совсем не по душе, — категорично заявил Донателло. — Интуиция подсказывает мне, что этот эксперимент может доставить нам массу хлопот.

Лучше будет тебе помалкивать, — ядо­вито заметил Рафаэль. — Сейчас разговор идет не о твоей интуиции. Кроме того, я заметил, что всякий раз, когда ты предрека­ешь нам неприятности, они, действитель­но, с нами происходят.

Перепалка между друзьями могла про­должаться еще долго, если бы Микеланд­жело не начал снаряжаться в дорогу. Он прицепил к своему широкому поясу моток тонкой и прочной веревки, вложил в две­надцать кожаных ножен за поясом корот­кие кинжалы и поместил за панцирь двое самурайских мечей. Затем он с решитель­ным видом сел в металлическое кресло и кивнул Леонардо. Тот со вздохом подошел к панели управления. Донателло и Рафаэль растерянно умолкли.

Леонардо нажал на красную кнопку. Ме­таллическое кресло загудело. Таймер начал автоматический отсчет времени.

Спустя секунду, Микеланджело пропал, словно растворился в воздухе. Оставшим­ся черепашкам-ниндзя казалось, что вре­мя течет невероятно медленно. Леонардо нетерпеливо ерзал на стуле за панелью управления. Рафаэль расхаживал из угла в угол комнаты, а Донателло замер на ме­сте, словно превратившись в соляной столб.

Когда истекала восьмая минута ожида­ния, шум внутри металлического кресла вдруг стал угрожающе нарастать. Трое дру­зей поняли, что вот-вот произойдет взрыв.

—                  Отключи машину! — закричал Рафа­эль Леонардо.

—                  Не могу, — в отчаянии произнес Лео­нардо.

Не успел он договорить, как шум внутри машины перерос в оглушительный рев. Провода, соединяющие кресло с панелью, вспыхнули синим огнем.

Донателло пулей выскочил в коридор, схватил висящий на стене огнетушитель, вернулся в комнату и включил его. Белая пена залила машину времени. Когда огонь был погашен, друзья аккуратно убрали в комнате, а затем перешли на кухню.

Сидя за белым столом, трое черепашек- ниндзя подавленно молчали. Мысль о том, что их друг навсегда остался в девятом ве­ке, не давала им покоя. Спустя час, Лео­нардо поднял голову, внимательно оглядел друзей и сказал:

—                  Есть только один способ вернуть назад Микеланджело.

—                  Ты хочешь сказать, то мы должны са­ми отремонтировать машину времени и от­правиться к нему на выручку в Умбрий­ское королевство? — мгновенно сообразил Донателло, куда он клонит.

Леонардо утвердительно промолчал.

—                  Это невозможно! — панически вос­кликнул Рафаэль. — Я понимаю: в устрой­стве машины времени ровно столько, сколько у Донателло — в приготовлении хорошей пиццы!

—                  Если я буду знать, что от моих кули­нарных способностей зависит жизнь друга, я сумею приготовить вкусную пиццу, — парировал выпад Донателло. — Думаю, что Леонардо прав. Мы не сможем никак иначе вернуть Микеланджело из девятого века в двадцатый без помощи этой штуки.

—                  Но сколько времени займет ремонт - год, два? — продолжал паниковать Рафа­эль. — За это время Микеланджело успеет уже сто раз вмешаться в какую-нибудь пе­редрягу.

—                  Если мы не будем отвлекаться на по­сторонние дела, а займемся только ремон­том, то, думаю, уложимся в несколько ме­сяцев, — сказал Леонардо. — Вначале мы поймем принцип работы машины времени. А когда изучим принцип, то легко сумеем ее починить. После этого мы отправимся вслед за другом в Умбрию. И либо все вчет­вером вернемся оттуда, либо не вернется ни один из нас.

Меня вполне устраивает такая пер­спектива, - заявил Донателло. — Я опаса­юсь худшего, но надеюсь на лучшее.

—                  Ты предрекал нам неприятности, вот они уже и начались, — не преминул про­ворчать Рафаэль.