— Как думаешь, останется ли здесь к ночи хоть один живой монах?.. А теперь пошли искать Сарино.

С тяжелым сердцем Дуводас последовал за Дейсом. Выйдя из трапезной, они побежали по коридору, потом в несколько прыжков одолели лестницу наверх. Наверху оказался другой коридор, который вывел их к винтовой лестнице.

— Этот монастырь похож на кроличью нору, — проворчал Дейс. — Понятия не имею, где мы находимся. Остается лишь надеяться, что эта дорога ведет в ту самую башню.

Они взбежали по лестнице — и оказались перед запертой на засов дверью. Распахнув ее, Дейс шагнул внутрь — но комната оказалась пуста. Дейс выругался и подбежал к окну. Из него были видны еще три башни.

— А ты не можешь отыскать Сарино магией?

Певец покачал головой.

— Нет, не могу — однако заметил ли ты, что лишь водной из этих башен, напротив нас, окно забрано решетками? Вопрос только в том, как туда добраться.

— Ну, это-то как раз просто, — отозвался Дейс и, распахнув окно, выбрался на узкий подоконник. До земли отсюда было около шестидесяти футов, но под самым окном, справа тянулся парапет, соединявший все четыре башни. Дейс напрягся всем телом — и прыгнул через пустоту. Дуводас сделал глубокий вдох и тоже выбрался на подоконник. Зажмурился, оттолкнулся… и Дейс едва успел подхватить его, оттащил подальше от края парапета. Затем они пробежали вдоль парапета, нырнули в низкую дверцу и, проскочив узкий коридор, по винтовой лестнице поднялись на вершину башни.

Там они отперли дверь и, войдя в комнату, увидели, что в углу на тощем тюфяке лежит человек. Левая половина лица у него была выжжена почти до костей, пустая изуродованная глазница сочилась гноем, волосы сгорели начисто. Человек был без сознания.

— Похоже, он не жилец, — заметил Дейс. — Ты хочешь, чтобы я вынес его отсюда?

— Ты прав, — отозвался Дуводас, — он умирает. — И, вынув из чехла арфу, сел около постели. Пальцы его пробежали по струнам — и зловонная клетушка наполнилась ароматом роз.

— Ты что творишь, Ад тебя побери? — прошипел Дейс. — Дароты, может быть, идут сюда!

— Так сообщи мне, когда они появятся, — с отрешенным спокойствием отвечал Дуводас. Пальцы его так и плясали по струнам.

Дейс выскочил из комнаты и торопливо спустился по лестнице. Далеко внизу разнесся пронзительный крик. Шагнув к окну, Дейс увидел, как на середину двора, шатаясь, выбежал монах. Он был ранен в спину, и из зияющей раны хлестала кровь. За ним неспешно шагал огромный дарот. Раздались другие крики.

— Что ж, — тихонько сказал Дейс, — вы были правы на счет конца света. По крайней мере для вас он уж точно наступил.

Для слуха Дейса эти душераздирающие вопли были куда приятнее, чем отвратительное мяуканье арфы. И как только людям может нравиться такая чушь?

— А мне вот нравится, — заметил Тарантио.

— Ну так получай удовольствие, братец. Позовешь меня, когда нужно будет кого-нибудь прикончить.

Дейс отступил, и Тарантио, вернувшись в свое тело, поднялся по лестнице в башню. Обожженный калека уже пришел в себя. Лицо его все еще было покрыто чудовищными шрамами, но раны были чистые, без гноя.

Сарино сел.

— Кто вы такие? — спросил он.

— Я — Дуводас, а этот воин — Тарантио. Мы пришли за Жемчужиной. Мы должны унести ее в земли эльдеров. И вернуть их.

— Что за крики там, внизу?

— Дароты убивают монахов.

Сарино жестом указал на холщовый мешок, лежавший у дальней стены. Дуводас развязал его — и увидел Эльдерскую Жемчужину. Запустив руку в мешок, Дуво бережно коснулся гладкой, теплой на ощупь поверхности. Рука его дрожала. Эльдеры здесь, в плену магического шара; здесь их дома, земли, ручьи и реки, пажити и леса, где Дуво играл ребенком. Весь Эльдер здесь, под его ладонью. Дуводас почтительно завязал мешок.

— Теперь мы можем уйти, — сказал он, повесив бесценную ношу на плечо. — Теперь у нас есть надежда.

— О надежде мы потолкуем, когда вернемся в Кордуин, — сказал Тарантио. — Ты готов, Дуводас?

— Готов? К чему?

— Вернуть нас назад своей олторской магией.

— Для этого нужно вначале спуститься с горы, — сказал Дуводас. — Иначе мы окажемся в пустоте, в тысяче футов над Кордуином.

Тарантио выругался. Внизу, во дворе, продолжалась кровавая драма. Трое монахов бросились к воротам, надеясь добежать до горной тропы. Первого проткнуло копье, пригвоздив его к воротам, второго почти надвое разрубили ударом меча. Третий монах, совсем еще юнец, бросился на колени, моля о пощаде. Дарот схватил его за волосы и, вопящего, уволок в здание. Тарантио отвернулся от окна.

— Здесь только одни ворота, — сказал он, — а там дароты. Единственная наша надежда — найти где-нибудь веревку и перебраться через стену.

Сарино встал, натянул обгорелую, почерневшую от крови одежду. Все трое вышли из комнаты и пробрались к низкой двери, которая выводила на парапет. Тарантио выглянул наружу, посмотрел вниз, во двор. Там, в лужах собственной крови, лежали пять мертвых тел. Криков больше не было слышно. Тарантио поспешно провел спутников к следующей двери, и они пошли вдоль коридора, заглядывая во все комнаты. Потом бесшумно, крадучись спустились по лестнице — и наконец нашли кладовую. Там стояли бочки с вином и пивом, корзины с сушеными фруктами, мешки с мукой и солью.

В углу кладовой лежали два мотка веревки. В этот миг из коридора донеслись тяжелые бухающие шаги. Трое беглецов бросились в дальний конец кладовой и там укрылись за высокими бочками.

Распахнулась дверь, и в кладовую вошли два дарота. Дуводас слышал их свистящее дыхание и не мог отделаться от мысли, что даротам слышен неистовый стук его сердца. Послышались гортанные щелчки, потом тягучий скрип — это волокли по каменному полу мешок. Наступила тишина. Дуводас осторожно выглянул из-за бочки — дароты ушли.

— Им нужна была соль, — прошептал Тарантио. — Должно быть, решили подкрепиться.

— Может, нам удастся проскользнуть незамеченными, — с надеждой проговорил Дуводас.

— Сомневаюсь. С минуты на минуту они могут обнаружить, что Сарино исчез, и тогда обшарят весь монастырь. Нет, единственное, что нам остается, — по этим веревкам перебраться через стену.

— Дароты могут заметить нас из дома, — возразил Сарино.

— У тебя есть другие предложения? — осведомился Тарантио.

— Пускай дароты найдут меня. Тогда вы двое сможете проскочить через ворота.

Тарантио изумленно взглянул на Сарино.

— Ты хочешь умереть? — недоверчиво спросил он.

— Смерть мне не страшна. Я привел мир к этой катастрофе. Я погубил эльдеров и вернул даротов. Мой город разрушен, мои подданные перебиты. Погляди на меня — урод, калека. Зачем мне бояться смерти?

— А ведь он прав, — заметил Дейс. — Экая образина!

— Ты и вправду содеял великое зло, — сказал Дуводас, — однако и у злодея есть надежда на искупление.

— Плевать мне на искупление! — воскликнул Сарино. — Я жажду мести! И самая лучшая месть — если вы унесете отсюда Жемчужину. Эльдеры — великие маги. Уж они-то сумеют уничтожить даротов!

— Даже если мы сумеем вернуть эльдеров, — сказал Дуводас, — они не станут прибегать к насилию. Они не убийцы.

— Значит, дураки! — огрызнулся Сарино. — Ну да, по крайней мере им по силам снова заключить даротов в Черную Жемчужину. Ты владеешь магией. Известно тебе заклятие тепла?

— Да.

— Отлично. — Сарино подошел к полкам на дальней стене. Там стояло множество пустых бутылок; он взял несколько штук и разложил на полу. — Хорошенько нагрей их горлышки, чтобы расплавились.

— Зачем? — спросил Дуводас.

— Потому что я так прошу.

Дуводас стал на колени и протянул ладони над горлышком первой бутылки. Синеватое стекло размякло, оплыло, словно свечной воск. Запечатав все шесть бутылок, Дуво поднял глаза на Сарино.

— Что теперь? — спросил он.

— Оставьте меня. Проберитесь как можно ближе к воротам. Вы поймете, когда настанет нужный момент.

Сарино опустился на колени у запечатанных бутылок и начал выпевать непонятные слова.