Пока мы дружно вытаскивали из машин мангал и кучу дров, Джек закинул на дерево внешнюю антенну радиостанции. Отдых — отдыхом, а служба — службой. Интересно, будет ли тут что–то реально ловиться, всё же низина и холмы вокруг, но судя по тому, с какой сноровкой закинул провод Джек, делает он это далеко не в первый раз.
Дожидаясь созревания углей, мы жгли сухие дрова, обсуждая события последних дней, участниками которых все собравшиеся тут являлись. Узнал много нового о том, как происходили бои между городскими криминальными элементами и о том, как их потом зачищал Патруль. Давно Порто–Франко нуждался в подобной чистке, только вот команды это сделать всё никак не поступало, пока реальный жареный петух не клюнул. Количества изъятой у бандитов взрывчатки и других запрещённых боеприпасов, хватило бы снести половину города. Теперь же подобный вариант больше не должен повториться, так как принято официальное решение воспрепятствовать образованию в городе устойчивых преступных сообществ. Да и на дорогах должно стать спокойнее, ибо сейчас даже с орденских баз приехавших переселенцев приходится конвоями вывозить, опасаясь налётов распоясавшихся разбойников.
Вскоре угли созрели и над ними зашипело в решетках аппетитное мясо. Которое по вкусу, к сожалению, оказалось совсем не таким, как я ожидал. Нет, съесть, в принципе, можно, даже относительно вкусно, но не умеют ни здешние американцы, ни европейцы готовить нормальный шашлык. По возможности, я это упущение планирую исправить. В магазинах есть всё необходимое, даже кефир неплохой имеется, если в нём замариновать мясо, получится такая вкуснятина, с которой это «барбекю» даже сравнивать нельзя.
После еды и небольшого отдыха по плану у нас шли стрельбы. Типичное развлечение для прожженных милитаристов или просто «свободных людей Нового Мира». Не рассказывая какая сегодня ожидалась игра, Смит потащил меня оборудовать стрельбище. Собственно, стрельбищем нашу инсталляцию можно назвать очень условно. Мы ходили и вбивали в землю колышки, на которые надевали пустые пластиковые бутылки и привязывали верёвками картонные коробки, чтобы те далеко не улетали при попадании в них пуль. Стрельбище разметили аж на восемьсот метров, промеряя дистанцию лазерным дальномером и выставляя цветные колышки указателей. Для моего оружия это предельная дистанция, хотя вообще–то планировал отработать заметно ближние рубежи из своего «Вала», на который я потратил немало денег и пока даже ни разу не выстрелил из него. Непорядок, требовавший скорого исправления.
Находившись по жаре и наглотавшись пыли, присел в тени дерева, разбирая свои оружейные сумки. Достал магазины к «Валу» и стал медленно наполнять их патронами. Боковым взором отметил — как–то слишком подозрительно посматривают бойцы Джека в мою сторону. Они кстати, сидели рядом, методично набивая патронами из вскрытого цинка многочисленные калашниковские рожки, разложенные перед ними на тряпке. Закончив с магазинами, расчехлил и сам автомат, зафиксировав на штатном месте оптический прицел. Это уже заметил и сам Джек, подойдя ближе.
— Откуда у тебя это оружие? — Как–то слишком строго спросил он меня, незаметно опустив руку к пистолету в кобуре.
— Если скажу, что в магазине купил, ты поверишь? — Каверзный вопрос на вопрос с хорошо чувствующейся угрозой, по–моему лучший ответ.
Но изображать и дальше общую расслабленность оказалось весьма непросто, ибо ситуация явно не располагала.
— С трудом, — ответил Джек, продолжая рассматривать меня изучающим взглядом, хотя руку от кобуры приподнял. — Такое оружие тут в открытую никто не продаст, это чревато большими неприятностями, несовместимыми с жизнью.
— Оно и не в открытую продавалось, я его у оружейника в кладовке среди кучи всяких трофеев случайно откопал, — чего–либо скрывать сейчас не имело смысла, проще рассказать как есть. — Он даже как–то среагировал вначале нехорошо, когда я его увидел, зато позже практически соблазнил на покупку низкой ценой и запасом патронов в виде бесплатного бонуса.
— Возможно, возможно, — Джек пока не торопился поверить моему рассказу, но по его лицу читалась напряженная работа мысли. — Если всё действительно так, как ты мне говоришь, это обстоятельство способно пролить свет на кое–какие прошлогодние события.
— Конфликт с Русской Армией? — Высказал первую догадку, пришедшую в голову.
— Да, был один прескверный инцидент. Нас тогда хорошо подставили, ибо мы оказались крайними, хотя нас самих там и рядом не было, — гроза отступила, Джек явно расслабился, найдя для себя хорошо объясняющую всё версию.
— Мне лично это чем–то грозит? — Задал вопрос, который больше всего тревожил в данный момент.
— Думаю, нет, если ты этот ствол особо светить не начнёшь. Будут спрашивать, особенно твои соотечественники, говори только правду, — посоветовал Джек.
— Благодарю за предупреждение, — кивком головы обозначил свою личную признательность.
Сложный вопрос казалось бы благополучно уладился, и я устроился на специальный коврик–подстилку для стрельбы из положения лёжа. Так, дистанция сто метров, одиночный огонь. Передвигаю небольшой переключатель огня, расположенный сзади спускового крючка направо, медленно тяну сам крючок. Пумц, негромко хлопнул одиночный выстрел, и большая белая коробка, в которую я целился, подпрыгнула и завертелась на верёвке. Так, надо немного подкрутить боковое смещение в прицеле. Что могу сказать? Выстрел «Вала» сильно далёк от бесшумного. Немного тише выстрела из мелкашки, и совершенно не такой по тону, каким должен прозвучать именно выстрел. Если услышать где–то недалеко этот звук, сложно подумать, что это такое. Как будто по водосточной трубе ногой резко стукнули, а где непонятно, звук не концентрируется в одном месте, как при обычном выстреле. Кстати, сиё качество даже плюс, ибо на некоторое время может дезориентировать противника, никогда с таким оружием не сталкивавшегося. Пока он начнёт соображать, что же там такое пумкнуло, ему следующий шестнадцатиграммовый подарочек прилетит. Пумц, Пумц, Пумц, стреляю по близким мишеням. Попал все три раза. Рядом начинает бить очередями переменной длины Виктор из АК-103–тьего. Боковым взглядом замечаю — ему это как–то не особо удобно, похоже, он первый раз взял в руки такое оружие и ещё не приноровился к нему. И на фоне его выстрелов пара моих хлопков вообще не слышны. А вот мишени–бутылки на трёхстах метрах я уверенно подбил. Перевожу флажок режимов огня налево. Стрелять очередями с оптикой — это сильно неправильное занятие и напрасный перевод патронов. Попасть–то попал, но похоже, только первыми выстрелами из трёх в очереди. Снова перехожу на одиночные и пытаюсь достать более дальние мишени. Подкручивая маховики настройки прицела, добиваюсь попаданий на рубеже четырёхсот метров. А вот дальше уже так не получается. Попасть, конечно, можно, но неуверенно, слишком крута траектория пули, плюс её боковым ветром хорошо сносит. Тут нужен опыт и хороший настрел именно с такого оружия, чем мне сложно похвастать. Попробовал целиться, пользуясь прицельной сеткой прицела, не трогая настройку дальности. Ничего особо сложного, хотя на дальних дистанциях у меня не получается быстрый перенос в глубину дальше трёх сотен метров. Стоит запомнить этот предел, чтобы не оказаться неоправданно уверенным в себе. Отстреляв три магазина, иду перебирать автомат, пока хватит с него. Я его вполне почувствовал, теперь смогу использовать по прямому назначению, случись такая потребность. Короче, несмотря на всё, я удовлетворён своим приобретением, несмотря на его достаточно тёмную историю.
Снимаю крышку ствольной коробки и тихо выпадаю в осадок. Сколько порохового нагара на механизме осело. Окажись его в два раза больше и автомат запросто может заклинить, это же не «Калаш», которому всё нипочём. Отстрелял–то всего шестьдесят патронов, а уже стоит перебирать и чистить. Получается та же концепция американской М16, типа стреляй мало, но точно, иначе рискуешь остаться без оружия. С другой стороны, это же снайперская винтовка ВСС «Винторез» изначально. Из неё много за один раз стрелять вообще не полагается.
