— Выхожу посмотреть, — сказал я в гарнитуру рации, — прикройте меня, если кто сейчас слышит.

— Не надо этого делать, Алекс, — пробиваясь через помехи отозвалась рация, — мы уже успели тебя похоронить десять минут назад, не хочется повторить.

— Не судьба вам погулять на моих похоронах, — язвительно ответил в эфир. — Всё, уже пошел, просто прикройте меня со своих позиций.

Рация пыталась мне что–то возразить, но я выключил питание.

Еле–еле выполз из своей норы и шатаясь при ходьбе побрёл вниз. Приложило в голову меня знатно, но шлем спас. Вовремя же его приобрёл, не поскупился…

— Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками, — громко выкрикнул по–английски в пустоту, когда спустился вниз, снова включая рацию, чтобы услышали и наши люди. — Лагерь простреливается со всех сторон снайперами, если кто–то хочет остаться в живых, быстро поднимайте руки и выходите, и чтобы я вас хорошо видел.

Пару минут ничего не происходило. Только шум ветра и стрекотание многочисленных сверчков. Затем из–за одной машины вылетела и упала на землю штурмовая винтовка. За ней сначала показались две руки, а только после совсем молодой их обладатель.

— Медленно двигай сюда, — сказал ему, — не доходя до меня пяти метров, поворачивайся спиной, становись на колени и закладывай руки на затылок.

Молодой парень с полной обречённостью во взгляде выполнил все мои приказы, каждую секунду ожидая выстрела в спину. Я постарался не спровоцировать его, как и тех, кто наблюдал за нами из своих укрытий. Расслабленно поглядывал по сторонам, отпустив свой автомат на ремень. Впрочем, правая рука как бы сама собой оказалась около кобуры с «Наганом».

— Для тех, кто не собирается сдаваться, сообщаю — через десять минут сюда подъедет взвод солдат Патруля для проведения полной зачистки под прикрытием наших стрелков. У вас нет никаких шансов. Ещё желающие немного жить имеются? — Снова громко выкрикнул в пустоту.

Вскоре показались ещё двое крепких мужиков с поднятыми руками, которые понуро пошли и встали на колени рядом с первым парнем. Взгляд замечает резкое движение в стороне. Заваливаясь на землю, рывком выхватываю «Наган» и на рефлексе стреляю три раза в подозрительную сторону. Из–за машины выпадает ещё один бандит, собиравшийся подстрелить меня из своей винтовки, успев выпустить короткую очередь в воздух непосредственно над моей головой. Я же оказался немного быстрее него. Лучше бы он из пистолета стрелял, тогда бы точно успел, расстояние чуть больше десяти метров, сложно промахнуться. Не сообразил вовремя, дурень, за что и поплатился. А может он просто пистолетом плохо владел, теперь не и узнать, другое дело, если бы пистолет обронил где, но кобура–то у него не пустая. Опять мне сильно повезло. С другой стороны, я?то в шлеме и бронежилете, обычная пистолетная пуля меня может и не взять…

Стоящие на коленях пленные вжимают головы в плечи, ожидая выстрелов в свои спины, но я совершенно не тороплюсь их убивать, считая, что таким образом подаю хороший знак тем, кто ещё только подумывает о сдаче. Не стреляют и наши снайперы, явно наблюдая в оптику за моими совершенно глупыми и напрасными, по их мнению, действиями. Рация молчит, и на том спасибо. Всё это даёт свои плоды, и вскоре к сдавшимся присоединяются ещё четверо, вылезших из–под машин. Среди них нет ни одного раненного, а если те и остались где–то лежать — это уже не моя забота. Постояв ещё минут пять, снова активировал рацию:

— Можно подъезжать паковать груз, у меня всё.

Я и сам уже немного расслабился, удерживая своё внимание не только на пленных, но и посматривал по сторонам, не убирая в кобуру свой раритетный револьвер с длинным стволом. Солнце вот–вот скроется за горизонтом и быстро наступит чернильная южная темнота, вернее солнце уже скрылось за высокими холмами, но ещё оставалось около получаса слабеющего дневного света. Дальше придётся пользоваться ноктовизорами или фонарями, а это очень сильно сужает возможности обзора и повышает риск нарваться на пулю спрятавшегося врага.

Через десять минут подъехала машина с четырьмя бойцами под командованием Джека, которые быстро связали руки пленным, а также привязали их друг к другу на всякий случай. Разбившись на две пары, бойцы стали быстро и сноровисто прочёсывать лагерь. Несколько пистолетных хлопков, похоже добивали раненых или производили контроль. Тем временем я пошел осмотреть сидящую и смотрящую на меня во все свои огромные синие глаза девушку. Брезгливо пошарив по карманам у трупа её мучителя, разжился ключами к её наручникам и наконец освободил ей руки, положив наручники и ключи от них в карман своей разгрузки. Осмотрев девушку внимательнее, окончательно уверился в том, что она ещё совсем ребёнок, лет пятнадцати не старше, хотя её женская фигура уже практически сформировалась, даже грудь имеет весьма явные выделяющиеся формы. Спасённая девушка оказалась уж очень похожей лицом на мою родную дочь, та тоже станет такой красавицей всего через несколько лет. Как же жалко, что я её больше никогда не увижу. Сильно сомневаюсь, что нам суждено встретиться здесь, на Новой Земле. Взяв трясущуюся всем телом девушку за руку, отвёл её к машине Джека, усадив в салон на заднее сидение и захлопнув дверь. Говорить с ней пока как–то не хотелось, да и вообще на душе было погано. Вроде бы всё прошло по нашему плану и меня уже не выворачивает наизнанку при виде свежих трупов. Моральных терзаний по поводу убитых людей тоже нет, но всё равно мне очень хреново. Есть чувство чего–то нереального или неправильного, грязного, скользкого и очень противного. И всё это не снаружи, а внутри. Пытаясь избавиться от таких переживаний, пошел собирать трофеи, может хоть они как–то обрадуют.

Первым я осмотрел «командира», столь удачно угостившего меня гранатой. Ведь наверняка, гад, не видел цели, иначе бы просто очередью продырявил, бил–то практически наугад. Вот бы и мне иметь такое же чутьё как у него, чтобы чувствовать смертельную опасность и точно определять спрятавшегося врага. Он же едва меня не ухлопал: пройди граната чуть ниже, влетела бы прямо в лицо. Тогда бы вообще ничего не помогло, ни шлем ни бронежилет ни какое особое везенье. Подобрал его оружие, которое оказалось красивой и достаточно тяжелой немецкой штурмовой винтовкой G-36 с подствольным гранатомётом. В его разгрузке нашлись и четыре гранаты для него, а так же пять полных прозрачных пластиковых магазинов. Также он одарил меня двумя пистолетами, один классический 1911 Кольт и ещё один совсем маленький пистолетик для скрытого ношения в наплечной кобуре, который я не особо разглядел сразу. Рацию хорошо знакомого мне типа и гарнитуру к ней, естественно, сразу прибрал к рукам: если уж обирать труп, то стоит брать всё более–менее ценное. Выкладывая все добытые ценности на землю, задумался, куда всё это складывать. Нужен какой–либо мешок или большая сумка. С собой я, естественно, ничего такого не взял. Ладно, пойду немного пошарюсь по машинам, благо мне как раз надо себе что- то выбрать, раз кое–кто обещал. Так, откуда этот «командир» вылез? Начинаю вспоминать самое начало боя, так, вон тот здоровый грузовик с КУНГ-ом[20], кажется. Подхожу ближе, осматриваю машину. Немного смахивает на короткую грузовую фуру, шесть колёс, высокая подвеска, большой бак для топлива и мерседесовский значок на капоте. Я таких грузовиков раньше не видел, что–то явно нестандартное, по конструкции шасси он немного похож на наш «Урал», однако кабина высокая как у «КАМАЗа». По кабине сильно похож на мерседесовский «Актрос» в какой–то специальной модификации. Двери достаточно лёгкие, обычные, внутреннего бронирования нет. Хоть машина явно военная, однако не предназначенная для того, чтобы попадать под обстрел. Залезаю в кабину. Да, это действительно совсем не наш «Урал» или «КАМАЗ» по уровню комфорта для водителя и пассажиров, хотя машина и сделана для армии. Вот за что я уважаю немцев, так это за продуманность всей конструкции и искренней заботе о тех, кто пользуется их техникой. Здесь даже кондиционер стоит. Сверху кабины есть открытый люк и установлен крупнокалиберный пулемёт М2 на подвижной турели, правда добираться пулемётчику до него из кабины не очень удобно. Но сделано явно на заводе, кустарщиной здесь не пахнет. Судя по всему, эта доработка не планировалась изначально, а добавлена уже в готовый проект по требованию заказчика под девизом — «что бы было». Но, несмотря ни на что, пулемёт — это очень хорошо, особенно такой хороший американский крупнокалиберный пулемёт, неважно что старый и тяжелый, всё равно на машине едет. Жаль, они запрещены для использования гражданскими лицами, для этого надо приобретать конвойную лицензию охраны, платить приличные взносы и заниматься прочей бюрократией. Попробую узнать у Джека, с моим статусом «внештатного сотрудника патруля» можно ли владеть таким оружием. Ещё раз внимательно осмотрев кабину, выбираюсь наружу, иду смотреть что хорошего есть в кузове.