И только выйдя за ворота служебного особняка РСХА, Метцер облегченно перевел дух. Теперь он хорошо понимал беднягу Кройцера: майорские погоны ему достались действительно недаром. Все время, пока русский пялился на окружающих и глушил шнапс вперемежку с пивом, штурмбаннфюрер сидел как на иголках, поминутно ожидая какой-то каверзы с его стороны. А уж на что способен его собеседник, он представлял себе достаточно хорошо. В отличие от многих своих коллег, не вылезавших из служебных кабинетов целыми месяцами, Метцер не раз и не два принимал участие в задержании вражеских агентов. Достаточно было внимательно прочитать рапорт гауптмана Норберта, чтобы во всех красках представить себе истинный уровень подготовки своего противника. Штурмбаннфюрер был реалистом и прекрасно понимал, что даже наличие заряженного пистолета под мышкой служит для него скорее моральным утешением. Пожелай майор проявить свои способности по-настоящему, Метцера не спас бы ни пистолет, ни парочка охранников за соседними столиками. Там бы все трое и легли. Другой вопрос, что и русский вряд ли бы куда-то ушел из ресторана, но кто их поймет… Никаких особенных иллюзий на этот счет штурмбаннфюрер не питал.

Похоже, что у немцев что-то засвербило в заднице. Не дождавшись никакой моей реакции от встречи с лейтенантом, Холечек сегодня с видом заговорщика шепнул мне, что в ближайшие два-три дня ожидается приезд сотрудников ГФП.

— Вы же понимаете, подполковник, что я уже ничего не смогу для вас сделать в этом случае. ГФП мне никак не подотчетно, и помешать им совершенно не в моих силах.

— Ну, а что я должен в этом случае предпринять?

— Я думал, вы уже как-то обдумали создавшееся положение… Без помощи извне здесь ничего сделать невозможно.

Я конечно понимаю, родной, что ты шибко хитро выделанный, но ведь и здесь тоже не лохи собрались. Иными словами, тебе, милок, позарез нужны мои внешние контакты, пройдя по которым, твое руководство получит подтверждение своих домыслов либо их полное опровержение. Ну, а поскольку я по сей момент не в курсе того, что вы там, ребятки, себе навоображали, то, разумеется, ничем вам в этом помочь не могу. Да и не стремлюсь, откровенно-то говоря. Можно было, конечно, наврать им с три короба, да только вдумчивый оперативник, прикинув хрен к носу, за пару часов легко развалит все мои придумки. После чего немцы всерьез обидятся и могут перейти к различным неприятным для здоровья и самочувствия процедурам. А вот этого мне совершенно не хочется. Поэтому прикинемся лопухом и подождем первого шага с их стороны. Что-то же вас, дорогие товарищи, приперло ведь? Неспроста же Холечек так явно демонстрирует мне свое показное дружелюбие. Даже встречу с лейтенантом мне устроил. А это уж вообще ни в какие рамки не лезет.

С одной стороны, ты, друг ситный, демонстрируешь мне то, что находишься тут на вторых ролях. Вредные немцы тебя всячески третируют, зажимают и ходу вверх по служебной лестнице не дают. Даже рядовые медсестры — и те не воспринимают тебя всерьез. И вдруг, непонятно с какого бодуна, эти самые медсестры, доселе грудью стоявшие между мною и Деминым, покорно отходят в сторону, не мешая нам с ним общаться. Если все это подстава и спектакль, то его режиссеру можно смело лепить «кол». Тут даже Станиславским быть не надобно, не верю я в такие вот случайности.

А картина, вообще-то говоря, кислая получается.

Судя по тому, как фрицы в меня вцепились, в бреду я наболтал действительно что-то очень и очень серьезное. И это не касается текущих событий. Надо отдать немцам должное, что, несмотря на всю ту задницу, куда они попали уже в сорок четвертом году, ни один проект, касавшийся по-настоящему серьезных вещей, не был свернут. Даже понимая то, что в ближайшей перспективе никаких полезных выходов они от этих проектов не получат, фрицы так и не прекратили своих исследований. Да и то сказать, реактивные истребители они сделали первыми, боевые ракеты типа их «ФАУ-2» — тоже. И многие другие подобные разработки не довели до конца всего чуть-чуть. Да вспомнить хотя бы и приснопамятного профессора Маурера. Тот ведь еще злодей оказался. Подобными исследованиями в мое время всерьез занялись только американцы годах в семидесятых. А этот зловредный дядя уже в сорок втором готовых головорезов на фронт выпускал. Если бы у него было чуток побольше времени, то он бы нам устроил похохотать…

Так что воспринимаем все всерьез. Как минимум, считаем то, что немцы каким-то боком проведали про эксперименты нашего дорогого академика. Понятное дело, что даже если меня разрезать на мелкие составные части, это не сильно поспособствует немцам в их разработках. Я действительно почти ничего внятного не могу им рассказать — даже если очень сильно захочу. Как работать с мозгом, я не знаю, и никаких догадок по этому поводу не имеется. Мягко говоря, это даже к лучшему. Ибо единственный пригодный пока для этой цели мозг находится сейчас в моей голове. И в обозримом радиусе ничего похожего не наблюдается.

Поэтому, в самую первую очередь, немцев надо лишить возможности работать именно с этим самым мозгом. Путей для этого два. Первый — это размазать его по ближайшей стенке. Теоретически исполнимо. Но попытка у меня будет только одна. Если не выйдет — то меня быстро спеленают и будут держать в таком состоянии сколько угодно времени. Есть и второй путь. Где-то, по-моему, у Роберта Шекли, я читал фантастический рассказ, в котором героиня ухитрилась изменить химический состав крови, искусственно приведя себя к сумасшествию. Я не очень хорошо помню, как она этого добилась, но повторять ее эксперименты не стану по причине того, что совершенно не уверен в их успехе.

Значит, первый вариант?

Что ж, принимаем эту самую гипотезу. Понятное дело, что сей секунд долбиться виском об угол я пока воздержусь. Но возможность такую учитывать надо, и быть готовым к ней необходимо. В то же время, и прочие варианты рассмотреть можно. Например, устроить фрицам напоследок какую-нибудь основательную каверзу — тоже, между прочим, совсем неслабый подарочек выйдет… Уж чего-чего, а всякие бяки подручными средствами творить — этому меня учить не требуется, сам могу тут лекции читать…

Правда, этим, слава Богу, мне здесь заниматься не грозит. Повышение образовательного уровня здешних обитателей в мои планы как-то вот не вписывается. Обойдутся и своими знаниями. А вот некоторые последствия собственной необразованности, я полагаю, они ощутят в самом ближайшем будущем. Нечего сказать, здешние «медбратки», хоть парни и подготовленные, однако же, грешат старым, чисто немецким ляпом, а именно: они все делают по шаблону. Не буду спорить, делают они это весьма качественно и грамотно. Ровно так, как учили. Как сказал в свое время небезызвестный наш первый император — Петр Первый, «не следует держаться устава, яко слепой стены». Голову включать надо, хотя бы иногда. А вот с этим тут тяжко…

С чего я это взял? Да просто все.

Каждый раз, сопровождая меня на прогулку, «медбраток» идет на одном и том же расстоянии, на шаг сзади и на шаг вправо. То есть, именно так, как это принято в вермахте и люфтваффе. Таким образом, я уже одного человека в свое время поймал. Приснопамятный Артур, один из клиентов печально известного профессора Маурера, ровно на этом же и прокололся.

Казалось бы, ну и что тут такого? Никто из персонала не скрывает своей национальности. Все так. Но вот столь явно демонстрировать свою принадлежность к вооруженным силам — это, братцы, неправильно. Никогда не надо считать клиента глупее себя самого.