Не повезло ему. Все дело в том, что ведьма я потомственная, а гены на землю не надают, соответственно характерец у меня не то что бы злой, но… Да ладно, поганый у меня характер и профессии очень даже соответствует. Через три дня заметно полысевший мэр приполз с извинениями и выдал бумаженцию, свидетельствующую о том, что городской совет разрешил черной ведьме Аэтеле Гермиштгейн содержать черномагическую лавку в указанном месте городка Бриджуотер.

Жизнь прекрасна!

Оглянувшись еще раз на предмет своей гордости — черный двухэтажный домик в самом центре города, я посочувствовала окружающим ярко-оранжевым домикам, по поводу вкуса их владельцев, и напевая что-то веселое махнула рукой сонно проезжавшему мимо извозчику. Последний довез меня до конца города, почтительно косясь на черный ведьминский плащ. Зам, миновав калитку под уважительными взглядами стражников, которые свято верили, что иду я кого-нибудь приносить в жертву, я вышла в лес, свернула на знакомую тропинку и убедившись, что вокруг никого нет, сняла плащ.

А затем, глубоко вдохнув напоенный лесными ароматами воздух, сорвалась на бег.

Да, люблю бегать. Нравится мне это. И просыпающийся на рассвете лес, и изгибистые тропки, и сонно потягивающиеся при моем появлении медведи, и рысенок с погрызенным ухом, который по утрам всегда пытается догнать, и озеро, куда ведет крутой склон, и вообще бегать. И потому каждое утро, едва сереет небосклон, я приезжаю на окраину леса и позволяю себе час-полтора носиться по лесу как оголтелая, презрев соответствующее статусу черной ведьмы поведение. Ко всему прочему по утрам я вовсе и не ведьма — волосы каштановые, непослушные, вьющиеся, на носу веснушки, и глаза ну самые что ни на есть обыкновенные серо-голубые. Это потом я вымажу волосы черным, и они станут прямые, кожу выбелю, превратив почти в подобие фарфоровой маски, глаза и брови подведу черным, веки зелеными тенями, что придаст и взгляду зеленоватый оттенок, в уши тяжелые серьги, на себя длинное платье и шляпу черную остроконечную, на пальцы табун кричащих серебряных колец и собственно — здравствуйте, я ваша черная ведьма.

Утренний забег прошел чудесно. Мокрая и разгоряченная, я вернулась на свою секретную полянку, достала из дупла плащ, закуталась, скрывая рубашку, брюки и охотничьи ботинки и собственно даже лицо практически, и вернулась в город.

Стражники проводили жадными взглядами, выискивая на черном подоле кровавые пятна, извозчик нетерпеливо ждал не из вежливости, из любопытства скорее. И едва забралась в двуколку, изволил поинтересоваться:

— Как все прошло, госпожа ведьма?

— Замечательно, — беззаботно ответила я.

— А кого-сь сегодня замучили смертью безвременной? — трогая с места, продолжил расспрашивать мужик.

Меня, к слову, чрезмерное любопытство тоже бесит. Меня вообще все бесит, я же говорила.

— Да так, — отозвалась небрежно. — тут в прошлый раз один извозчик разболтался не к месту

Мужик вздрогнул, спина его стала прямая как палка, но таки спросил:

— И… чего?!

— Ничего, — злобно протянула я

Выпрямившись еще сильнее, и заметно начав вздрагивать, извозчик уточнил:

— Ничего от него не осталось, да?

Нет, он реально думает, что я мужика убила? Судя по всему да. Ну так, у нас черных ведьм принцип такой — если о вас незаслуженно говорят гадости — заслужите.

— Нн-че-го, — по слотам, кровожадным шепотом повторила и до конца пути перепуганный извозчик более не издал ни звука. Приехав на площадь, отказался от оплаты, и попросил забыть, как он выглядит. Мстительно солгала, что у нас, черных ведьм, идеальная намять на лица… Мужика перекосило.

Довольная собой, пробежкой, утром и в целом жизнью, весело направилась к собственной лавке, планируя душ, завтрак, и весьма прибыльный по причине продажи псевдоприворотного зелья день. Но обогнув две проезжающие мимо кареты, я заметила, что возле моей лавочки стой! группа мужчин, и что-то бурно обсуждает. Подходя ближе, узнала в присутствующих господина мэра, который из-за моей мстительности так и остался с проплешиной на макушке, самых уважаемых членов совета, и одну незнакомую мне морду лица. Морда была высока, на голову выше присутствующих, широкоплеча, узкобедра, темноволоса, имела внушительный нос, правильные черты лица и квадратный подбородок. В общем и целом, должна признать, морда оказалась весьма привлекательна, а выправка и разворот плеч свидетельствовали о военной карьере. То сеть фактически морда мне очень даже понравилась. Не понравилось другое — чем ближе я подходила, тем отчетливее становилось видно недовольное выражение морды при взгляде на мою чудеснейшую лавку, и это недовольство морда не сочла нужным скрывать. То есть хамим! Стоим перед лавкой самой настоящей потомственной черной ведьмы и откровенно хамим! Где пиетет?! Где испуганная бледность лица?! Где выдавленная через силу вежливая улыбка?! Это вообще как называется?

Решительно направилась к морде, дабы сообщить насколько морда в конкретный данный момент неправа, но едва подошла…

— Госпожа Герминштейн весьма уважаемая и почитаемая всем городом, господин мэр, — произнес собственно… наш мэр.

Ведьма остановилась, обалдело прислушиваясь.

— Лавка черной магии в центре города недопустима, господин Браден, — глубоким приятным баритоном произнесла привлекательная морда, с недовольством разглядывая связку сушенных летучих мышек над моей дверью.

И так он их рассматривал, что плешку в густой черной шевелюре заслужил однозначно. К слову и шевелюра у некоторых излишне густая… Но это ничего, проредим!

— Но, господин мэр, — заюлил похоже наш бывший мэр, — знаете, это…

— Я в принципе не могу понять, как вы это допустили! — отчеканила морда. — Лавка черной ведьмы не просто в городе, а фактически напротив мэрии! Или сейчас вы попытаетесь меня убедить в том, что из-за фонтана не видно?!

Господин Браден, уже открывший было рот, тут же его закрыл, и стало попятно, что именно этот аргумент он и собирался морде озвучить. Морда перевела мрачный взгляд с моих летучих мышек собственно на мэра, а затем его суровый взгляд заметил собственно меня.

В следующий миг с мордой случилась метаморфоза — насупленные брови расправились, сжатые губы растянулись в вежливой и довольно приятной улыбке, темные глаза нацелились на мои глаза, и волнующий баритон озвучил:

— Милое дитя, вас так заинтересовала наша беседа?

«Милое дитя»?!Я?! Потомственная черная ведьма?! У меня нервно веко задергалось.

— Простите, я что-то не то сказал? — искренне встревожилась морда.

Присутствующие разом заинтересовались «милой дитятей», повернулись в мою сторону и…

Мгновенно синхронно отшатнулись всей толпой, стремительно бледнея и изображая знаки защиты.

Ну, наконец-то, слава Тьме.

Морда удивленно глянул на сопровождающих, которые как-то совершенно неосознанно сгрудились за его спиной, после вновь на меня, на мою лавку, на черный ведьминский плащ, снова на меня.

— Да, я ведьма! Лично для вас — госпожа ведьма! — гордо представилась мэру, натягивая капюшон, который во время моей заинтересованности излишне сполз назад, открывая мое лицо.

А я, между прочим, еще не накрашена.

Судорожно выдохнув, морда нахмурилась и в свою очередь представилась:

— Новый мэр. Для вас — господин мэр.

— Очень неприятно познакомиться, я бы даже сказала отвратительно, — сложив руки на груди, заявила чиновнику.

— Взаимно, — окончательно охамела морда.

Вес, морда, шевелюрой ты не от делаешься.

— Но я рад, — продолжила самоубийственная морда, — что мне не пришлось вызывать вас в мэрию для беседы и я могу здесь и сейчас сообщить, что не потерплю лавку черной магии в своем городе.

Меня вызвать? Угу. Он не потерпит… ха-ха.

— И потому жду от вас оценки данного имущества, которое мэрия выкупит у вас уже сегодня. К слову можете наковать чемоданы.

Живут же на свете наивные морды…

— Простите, — я ехидно улыбнулась, — а вы чемоданы уже распаковали?