— И то верно! — обрадовались в толпе.
— Так богат, молод, красив, — заныл кто-то знакомым голосом.
Присмотрелась — одна из сестер Блошич… А я что, я ее в прошлом году от такой болячки лечила, которая периодически потом выскакивает, так что…
— За усовершенствованными приворотными зельями приходи завтра, — устало сказала выдохшаяся черная ведьма, — а я спать, вымазалась. И обидно мне.
Обидно было до слез. А меня бесит, когда мне обидно! И вообще теперь нужно спать, я выложилась.
Развернулась и ушла наверх. Народ Бриджуотера к вечеру затащил остывший котелок в лавку, и на этом все.
Потом приходила госпожа Дурвен, из хлебной лавки, что расположена по соседству. Принесла булочек с яблочным джемом, посидела, подождала, пока я, разбуженная запахом, спущусь.
Спустилась. Пока сонно растирала глаза, женщина торопливо сообщила:
— Господин мэр стражников отправил к Люсинде, приволокли мага белого, но потрепанного… Еле языком ворочает.
Даже не удивлена. Люсинда своего не упустит
— Тьма! — выругалась я, пнув лестницу.
— Не отчаивайтесь, госпожа ведьма, вы девушка молодая, еще найдете своего мaгa
— Найду, — подтвердила я, — вот только теперь за ним придется в столицу лететь.
— Может этот оклемается? — предположила госпожа Дурвен. Шмыгнув носом, устало сказала:
— Может и оклемается.
— Чаю?
— Давайте.
Потом мы с госпожой Дурвен пили чай, заедая его булочками. Ужин мне готовить все равно не хотелось, так что пойдут и булочки. И хотя точно знаю что выпечка в соседней лавочке чудесная, вкуса первой вообще не почувствовала, а вторую едва не выплюнула…
Потому что совершенно без предупреждения дверь распахнулась и на пороге возник морда! А на голове у морды сидела жаба. Здоровенная такая жаба и злая, прямо как мэр.
Плюнув с досады, зло сказала:
— Знаете, господин мэр, приличные джентльмены входя в помещение головной убор обыкновенно снимают.
Морда издал глухой разъяренный рык
Игнорируя заинтересованный взгляд госпожи Дурвен, меланхолично спросила:
— Змеи уже были?
Господин м эр молча достал из кармана черного гремучника, вышвырнул на улицу.
— А мыши? продолжила я Прищурился.
— Ага, значит мышки еще впереди, — я широко улыбнулась, сверкнув зубами.
Морда тихо выругалась, сняла жабу с головы, вышвырнула на улицу, стремительно вошла в лавку и закрыла дверь. Жаб, видимо горевший желанием вернуться на теплое место, попытался было запрыгнуть обратно, и попал в стекло, распластавшись всеми ланами.
— Вот, Тьма, весь аппетит испортили! — выругалась я, отставляя уже надкушенную булочку. — И вообще, господин мэр, шли бы вы к себе в мэрию огребать, по полной программе за мою испорченную личную жизнь!
В этот момент в окно застучали слетевшиеся к жертве летучие мыши.
Сваливайте, — я указала на выход, — вас зам уже ищут.
Морда достал платок, вытер руки, и зло спросил:
— Слушайте, госпожа ведьма, дался вам этот белый маг!
— Вон, — просто сказала я.
Госпожа Дурвен тихо хихикнула, она-то уже знала, что бывает с теми, кто с первого раза не понимает и из лавки не выходит. А морда еще не знал. И когда появившийся черный смерч внезапно возник перед мордой, и вышвырнул его за двери, морда был удивлен.
А потом зам, за дверью, был писк и шуршание многочисленных крыльев, крики прохожих, команды стражников и много чего еще, я преспокойно доела булочку и допила чай.
— Жестоко вы, — заметила госпожа Дурвен
— Профессия обязывает, — хмуро ответила я.
— Еще чай?
— Угу.
Мышки досаждали мэру до рассвета. А едва встало солнце, пришел в себя белый маг и собственно спас нанимателя. Так что когда я утром вышла из лавки, моему взору представилась обгаженная гуано площадь и мэрия, причем мэрию явно придется штукатурить заново. Сам виноват. И вот теперь, проходя мимо лавки черной ведьмы, морда, наконец, начнет бледнеть и проявлять знаки уважения. А то лавка ему моя не нравится, и платье по регламенту не нравится тоже и… И в конце концов, пострадать не должен был, я даже змеям запретила его кусать.
— Госпожа ведьма, куда изволите? — подъехал ко мне извозчик.
Не вчерашний, а одни из местных.
— На окраину, — забираясь в двуколку, ответила я.
На выходе из города стражи мне уважительно поклонились и главное никаких вопросов. Разве что сержант вслед шепнул:
— А какой улов был, госпожа ведьма, за десять лет такого улова никто не припомнит.
Махнула рукой неопределенно и вышла за калитку в воротах.
Лес встретил меня пением птиц, которые на рассвете орали особенно громко, ароматами трав, запахами животных. Сделав глубокий вдох, потопала на свою полянку, зевая по пути. Подошла к дереву, сняла плащ, засунула в дупло. Откинула небрежную косу на спину и сорвалась на бег.
Лес, светлеющий небосклон, птички, цветы — чудно!
И я бежала по извилистой тропинке между деревьями, подставляя лицо ветру, улыбаясь всему свету, чувствуя в груди полет, и…
Петля. рывок, хруст!
Мир перевернулся, я вскрикнула от удивления больше, чем от страха и…
И во имя Тьмы повисла!
В воздухе повисла! Ошалело крутя головой, и осознавая, что в метре от меня собственно земля и тропинка, а моя правая нога в петле, и веревка тянется куда-то вверх, высоко. И я ко всему прочему еще и шатаюсь!
Это что за хамство?!
Это… это… это…
— Доброе утро, госпожа ведьма, — раздалось совсем рядом и меня придержали, предотвратив разброд и шатание черноведьминского тела.
А потом еще и повернули, чтобы я узрела высокие охотничьи сапоги, коричневые охотничьи брюки, широкий ремень и… и собственно на этом возможности моего обзора таканчивались. Хотя было бы ханжеством не признаться самой себе, что голос я узнала сразу- морда!
Морда осознал, что видно мне в таком положении не много, и галантно присел на корточки, оказавшись со мной нос к носу.
— Надо же, — изучая мой нос, протянул морда, — у вас веснушки. Вот здесь, — он еще и ткнул мне в лицо пальцем, — прямо на кончике.
И от этого его тычка, черноведьминское тело снова начало раскачиваться!
Мэр придержал за плечи, и широко оскалился, являя ведьме всю гнусность своего характера.
— До этого поста в Бриджуотере, госпожа ведьма, я занимал весьма не маленькую должность в армии.
— Конюшни от навоза вычищали? — ехидно поинтересовалась я, испытывая стыд за тот вскрик, с которым меня и подвесило на дереве.
— Разведка, — спокойно пояснила морда.
— Ааа, — как можно более ехидно протянула я, — исследовали наиболее безопасные места в тылу, чтобы так сказать пережить боевые действия в полной безопасности?
Морде полагалось оскорбиться, но он почему-то заулыбался шире, сволочь.
— И как же мне с вами поступить, госпожа ведьма? — очень недобро поинтересовалась морда, продолжая победно лыбится.
Так, проблема. Я, конечно, черная ведьма, но без Дорхая мне темные силы не вызвать, от того и призывать их я могу только возле своего места жительства… Собственно поэтому и существует закон, обязывающий черных ведьм селиться подальше от домов, то есть на окраине, либо вовсе за городской чертой. Просто обычно закон исполняют не вникая в суть, а морда, похоже, это знал.
— Ну же, госпожа ведьма, долго вы будете молчать?
И как не неприятно было, но заговорить пришлось:
— И чего ты хочешь, морда наглая? — зло спросила я.
Морда криво ухмыльнулся и спокойно произнес:
— Вы переселитесь на окраину города, госпожа Герминштейн.
Ведьма подумала, и продемонстрировала морде жест, который знали самые забулдыжные портовые грузчики, но никак не приличные девицы.
— Вот как? — морда вскинул бровь. — Госпожа ведьма, а я бы на вашем месте не был столь нахален.
Добавила к воплощению жесза и вторую руку. Мне не жалко.
— К слову, — морда прищурился, — в некоторых королевствах, где мне довелось побывать, подобный жест означает недвусмысленное предложение заняться кое-чем интимным. Предлагаете мне себя в качестве любовницы, госпожа Герминштейн?
