– А рядом с ним, – поспешно продолжала Люси, пока они направлялись к месту, где их ждал Хьюго, – лорд Ормонд из рода Стюартов, около него, низенький мужчина, – мастер Николас, министр и близкий друг принца Руперта...

Продолжить объяснение Люси не хватило времени: Хьюго уже кланялся им, король постепенно приближался, и Хьюго улыбнулся ему, а король вопросительно приподнял бровь, отлично понимая, что начинается церемония представления.

– Ваше величество, – начал лорд Баллинкри, и король остановился. Огромная толпа приближенных и просто прихлебателей также остановилась. При виде столь многочисленного общества у Аннунсиаты пересохло во рту. – Позвольте представить вам юную представительницу рода Морлэндов – кузину Ричарда, мисс Аннунсиату Морлэнд из Шоуза.

Легкий толчок в спину, полученный от Люси, заставил Аннунсиату шагнуть вперед и опуститься в глубоком и почтительном реверансе. Она порадовалась возможности опустить глаза и оставалась со склоненной головой, глядя на носки королевских туфель, чувствуя полнейшую сумятицу в мыслях, пока густой, приятный голос не произнес:

– Встаньте, дорогая.

Аннунсиата осторожно подняла глаза и обнаружила, что король улыбается ей и протягивает руку. Она знала, что должна поцеловать кольцо на руке, но король держал руку ладонью вверх, и Аннунсиата на мгновение смутилась, не зная, что делать. Постепенно у нее в голове прояснилось, сердце перестало стремительно стучать, и, как будто она всю жизнь провела при дворе, девушка коснулась кончиками пальцев руки Помазанника Божия и позволила ему приподнять себя, глядя прямо в лицо королю и улыбаясь в ответ.

Едва слышный шепот пронесся в толпе зрителей. Аннунсиата услышала его, но не поняла, чем вызван этот шепот, и продолжала стоять спокойно и свободно, как стояла бы придворная дама, позволяя королю держать себя за руку. Они рассматривали друг друга с вежливым любопытством, как будто были равными. Впоследствии Аннунсиата вспомнила еще одну деталь и долго размышляла над ней: как только Хьюго произнес слово «Шоуз», головы нескольких придворных резко повернулись к ней, как будто это название что-то означало для них.

Однако сейчас девушке было некогда удивляться этому. Король заговорил:

– Как любезно с вашей стороны, Ричард, было представить нам такую девушку – она украсит наш двор. Мы будем очень рады видеть вас при дворе, дорогая, – надеюсь, вы станете часто бывать у нас. Имя Морлэндов очень дорого нам. Расскажите мне о себе. Вы, конечно, прибыли из Йоркшира – когда-нибудь я снова побываю там. Уверен, это прекрасное место.

Говоря все это, король сделал движение вперед, и Аннунсиата поняла, что он предлагает ей пойти рядом. Такая неслыханная честь заставила ее вздрогнуть. Вежливо склонив голову, герцог Йоркский освободил место рядом с королем и отступил назад, устраиваясь между Гайдом и принцем Рупертом. Хьюго поспешил пристроиться рядом с королем, а тот умерил шаги, пытаясь идти наравне с Аннунсиатой. Уголком глаза девушка видела, какие радостные улыбки играют на лицах Ричарда и Люси, но тут король спросил, откуда именно прибыла его гостья. Аннунсиата ответила, и за минуту король узнал, что она обожает лошадей. Они разговорились, подобно давним друзьям. К тому времени, как они достигли конца аллеи, Аннунсиата успела рассказать о Голдени, но когда они свернули к воротам, она заметила, что король слушает ее с меньшим вниманием, и поняла, что ее аудиенция окончена. Ей следовало попрощаться и дать королю возможность перейти к другим делам.

Слегка поклонившись, король произнес:

– Надеюсь, что очень скоро я буду иметь удовольствие видеть вас верхом на вашей великолепной лошади. В парке Сент-Джеймс приятно проехаться утром, прежде чем там соберутся люди.

Распростившись с девушкой самым учтивым образом, король переключил свое внимание на кого-то другого. Аннунсиата стояла ошеломленная, порозовевшая, она едва переводила дух, но у нее не оказалось времени осмыслить слова короля, ибо Хьюго взял ее руку, только что выпущенную королем, и взглянул на девушку с пристальным любопытством. Ричарда подозвали Гайд, герцог и принц, так что Люси заняла место у другой руки Хьюго.

– Дорогая моя, все прошло успешно для первого знакомства, гораздо лучше, чем я рассчитывала, – радовалась Люси. – Что он говорил тебе?

– О, он расспрашивал про Йоркшир, а потом мы немного побеседовали о лошадях, – рассеянно ответила Аннунсиата, не в силах оторвать глаз от удаляющейся спины короля. Сверкая улыбкой, Люси оглядывала придворных.

– Ты произвела настоящую сенсацию! Только взгляни, как они наблюдают за тобой. Дорогая, они будут говорить только о тебе, пока ты не получишь место придворной дамы.

– Им не придется долго ждать, мадам, – произнес Хьюго, очнувшийся от своей задумчивости. – Король сказал, что хочет видеть мисс Морлэнд на верховой прогулке в парке Сент-Джеймс.

Аннунсиата взглянула на него, и неожиданная мысль, пронзившая ее, заставила девушку густо покраснеть.

– О, он не это имел в виду, – поспешно возразила она, – это была просто любезность.

– Мадам, хотя мне и неприятно противоречить вам, – ответил Хьюго насмешливо-официальным тоном, скрывающим подлинные чувства, – король часто говорит не то, что имеет в виду – он действительно славится таким умением, – но если он в самом деле говорит то, что думает, в этом невозможно усомниться. И если только я не ошибаюсь, вскоре вы получите официальное приглашение.

Люси улыбнулась и пожала ему руку.

– Думаю, вы не ошиблись, милорд. Смотрите, что там происходит.

Посмотрев туда, куда указывала Люси, Хьюго увидел, как низенький, аккуратный черноволосый мужчина отвлек Ричарда от его оживленной беседы.

– Да, в самом деле – вот и Генри Беннет с вашим приглашением.

Им не пришлось долго томиться в неизвестности – не успели они пройти и нескольких шагов, когда Ричард оставил своих спутников и вернулся к жене и кузине.

– Дорогие мои, Люси, Аннунсиата, Генри Беннет только что принес приглашение от его величества на маленький ужин и танцы сегодня вечером. Надеюсь, я правильно поступил, приняв приглашение от своего и от вашего имени.

Улыбки подтвердили его правоту.

– А теперь, – продолжал Ричард, – мастер Гайд и их высочества ждут меня в старом дворце. Вы не возражаете, если вам придется отправиться домой одним? С Беном вы будете в безопасности.

Люси не успела ответить, когда ее перебил Хьюго:

– Сэр, на это утро мои дела закончены. С вашего позволения, я мог бы отвезти дам домой.

– Мы будем вам так признательны, Хьюго, – сразу же ответила Люси. – У вас хватит времени пообедать с нами?

– Конечно, с удовольствием приму ваше приглашение, – откликнулся Хьюго.

– Не ждите меня к обеду, – напомнил Ричард, – я останусь у мастера Гайда.

– Только не забудь вернуться домой пораньше, чтобы успеть переодеться к ужину, – напомнила Люси.

– Конечно, дорогая. Мы сможем увидеться с вами на ужине, милорд? Или, может быть, вы поедете во дворец с нами?

Хьюго слегка пожал плечами и криво усмехнулся:

– Меня не пригласили, – ответил он.

По совету Люси Аннунсиата отдохнула днем, чтобы выглядеть свежей на ужине и танцах вечером, а также желая немного побыть одной и разобраться в утренних событиях. Большая часть ее мыслей была посвящена королю: если он был настолько любезен, что сразу пригласил ее на маленький ужин, попасть на который считают неслыханной удачей все знатные девушки и их родители, значит, это можно считать редкостным благоволением. Вероятно, отчасти такое благоволение было вызвано роялистскими приверженностями ее семьи, но Аннунсиата слишком хорошо осознавала собственное очарование и слишком много слышала о личной жизни короля, чтобы не найти более вероятную причину подобной любезности.

Но если ее догадка верна, что тогда? Аннунсиата вздрогнула, подумав об этом. Барбара Палмер – возлюбленная короля, однако никто при дворе не думает о ней дурно. «Неправда, – возразил Аннунсиате ее внутренний голос, – Люси считает ее скверной женщиной». Девушка напомнила себе, что во Франции любовниц короля чтили наравне с королевой – им оказывали уважение, дарили титулы и земли. «Но здесь не Франция», – вновь возразил внутренний голос. Аннунсиата решительно запретила себе думать об этом, поняв, что зашла слишком далеко: король оказал ей простую любезность, и ничего более. Однако Хьюго был уверен, что король имеет в виду нечто большее, вспомнила она, размышляя над словами виконта. Что бы сказала мать? Но тогда зачем она вообще послала ее сюда?