– А какой он, принц Руперт? – полюбопытствовала Аннунсиата. – Я так много слышала о нем – вы ведь знаете, многие мужчины из нашей семьи служили у него.

Хьюго кивнул.

– Да, я знаю, – ответил он. – Принц – это достоинство, храбрость и честь. Полагаю, он не очень уютно чувствует себя в новой развеселой Англии. Но он всегда любил Англию и будет только счастлив жить здесь на содержание, предоставленное ему королем. – Музыка смолкла. Хьюго вновь взял Аннунсиату за руку. – Видите, я развлекал вас на протяжении целого танца. Разве такая услуга не стоит награды?

– Конечно, стоит! – рассмеялась Аннунсиата. – На какую награду вы рассчитываете?

На мгновение лицо Хьюго стало совершенно серьезным, и Аннунсиата вздрогнула, почти догадываясь, о чем он собирается попросить. Но внезапно Хьюго передумал, поклонился и небрежно произнес:

– Я бы хотел сидеть за ужином рядом с вами. Могу ли я надеяться?

– Конечно, сэр, – почту за честь, – присев, ответила Аннунсиата.

...Несмотря на то, что он еще носил траур по жене, Ральф решил весело отпраздновать Рождество в доме Морлэндов, ибо его жизнерадостная натура стремилась побороть печаль. Кроме того, он рассуждал, что получив от судьбы свою долю неприятностей, ему было за что и поблагодарить ее. Все его дети отличались крепким здоровьем, они не страдали даже обычными детскими хворями, кроме малыша Мартина, который вечно спотыкался, ушибался обо что-нибудь либо обрезал себе пальцы. Назначение Кэти и Элизабет оказалось весьма удачным. Кэти была идеальной хозяйкой для дома Морлэндов, и вскоре жизнь в нем потекла даже более гладко, чем при Лии. Клем говорил, что «все замечательно, как парное молоко», а Ральф утверждал, что Кэти подросла по меньшей мере на три дюйма с тех пор, как в ее руках оказались бразды правления домом. Несмотря на свою молодость, Элизабет стала превосходной гувернанткой для детей, будучи одновременно и энергичной, и терпеливой, а поиски наставника можно было на время отложить, отправив старших детей учиться в школу Святого Эдуарда.

Еще одним радостным событием явилось восстановление добрых отношений с Эдуардом. Ни он, ни Ральф не упоминали о прошлой размолвке, а после смерти Мэри о ней и вовсе забыли, как будто была устранена сама причина разногласий. Ральф настолько нуждался в помощи Эдуарда, а Эдуард относился к нему так великодушно, что вскоре они вновь стали друзьями. Эдуард пообещал провести Рождество в доме Морлэндов; кроме того, ожидался приезд Руфи и Кита, а также Криспиана из Кокетдейла вместе с его младшими сестрами. К сожалению, Анне нездоровилось, а Сэм отказался оставить ее одну. Так что праздник обещал быть запоминающимся.

За несколько дней до Рождества Ральф выехал верхом на Рыжем Лисе в сопровождении Артура, который заменил Варнаву в обязанностях и привязанности Ральфа. Они собирались разведать следы оленей и дичи.

– Пока наши гости здесь, мы постоянно будем устраивать охоты, – мечтал вслух Ральф. – И надо убедиться, что все пройдет благополучно: Кэти выдержит нагрузку, а Элизабет не простудится, если им придется слишком долго быть в седле, – всадники направлялись к Тен-Торнз, где Ральф остановил жеребца и сказал: – Думаю, нам следует устроить засаду именно здесь. Какая досада, что нельзя показаться в лесу! Стоит мне только подумать о том, что Макторп может прогнать нас...

Артур нервно закашлял, будучи слишком далеко, чтобы дотронуться до своего хозяина.

– Тише, хозяин, – прошипел он. – Он здесь. Остается надеяться, что он вас не услышал.

Ральф обернулся и натянул поводья. Макторп появился со стороны своего дома – вероятно, издалека завидев Ральфа, он поспешил за ним – но самое странное, Макторп улыбался! По крайней мере, Ральф предположил, что странное выражение на его лице было улыбкой – очевидно, в этом деле Макторпу недоставало практики.

Они подъехали к опушке леса почти одновременно. Мимо проходила общинная дорога на Раффорт, и Макторп не мог запретить ездить по ней, однако он и не собирался ничего запрещать. Продолжая скалить зубы в своей ужасающей улыбке, он окликнул Ральфа.

– Эй, Морлэнд, я так и думал, что это вы. Я хочу поговорить с вами. Не могли бы вы отойти в сторону – это личный разговор.

– Не думаю, что у нас с вами нашлись бы общие темы, на которые нельзя было бы говорить при свидетелях, – раздраженно откликнулся Ральф.

Макторп протянул руку.

– Я хочу поговорить о нашей... назовем это «ссорой». Отойдем на минутку со мной – разве вам трудно это сделать? Пусть ваш человек подержит лошадей.

Изумленный, но заинтригованный, Ральф спешился и отдал поводья Артуру. Макторп последовал его примеру, и спустя минуту они шли вдоль живой ограды из кустов боярышника. Ральф на всякий случай держался ближе к дороге. Казалось, Макторпу трудно начать разговор, но Ральф не стал помогать ему и шел в молчании, пока, наконец, Макторп не остановился и не повернулся к нему лицом.

– Говорят, на Рождество вы устраиваете праздник, – проговорил он. – Я слышал, что вы уже сделали приготовления.

– Какое вам до этого дело?

– Я не приглашен. Ральф застыл в изумлении.

– Разве теперь это считается преступлением? Какое же обвинение вы выдвинете против меня на этот счет?

– Нет, нет, вы не поняли. Смотрите, – Макторп замолчал на мгновение, глубоко задумавшись. – Смотрите, разве между нами есть разница? – Ральфу не хотелось отвечать. – Я землевладелец, и вы тоже. Так в чем же разница? Теперь у меня много земель в округе...

– У вас много моих земель, – поправил Ральф.

– Разве я силой забрал их у вас? – возразил Макторп. – Я по совести купил их. Почему я должен возвращать их просто так?

– Вы бы могли получить возмещение.

– И что бы я купил на это возмещение? Где, по-вашему, я мог бы получить такие земли, как эти? – Ральф пожал плечами – вопрос его не касался. – Как вы думаете, почему мне прежде всего хотелось заполучить их? Почему я поклялся стать владельцем замка Морлэндов? – Ральф вновь удержался от ответа, но Макторп кивнул, как будто услышал невысказанное. – Я знаю, о чем вы думаете, и, вероятно, вы не ошибаетесь. Но здешние люди плохо относятся ко мне. – Ральф приподнял бровь: это была новая претензия. Макторп сжал кулаки и выпалил единым духом: – Вы устраиваете праздник, все хотят побывать у вас, и никто не желает появиться у меня в доме или пригласить меня к себе! Они никогда не забудут, что мой отец был мясником, а ваш – джентльменом! Даже если я заполучу все ваши земли и буду жить в замке Морлэндов, люди все равно будут настроены против меня!

Макторп остановился, а Ральф с любопытством уставился на него. Неужели у Макторпа есть какая-то тайна – иначе почему он так жаждет стать джентльменом? Или это игра? Во всяком случае, Ральф надеялся, что разговор закончится мирно: новое поведение Макторпа не внушало серьезных опасений.

– Ну хорошо, я-то здесь при чем?

Казалось, вопрос воодушевил Макторпа: он прищурился и устремил на Ральфа пронизывающий взгляд – так, как смотрел раньше.

– Я хочу жениться на вашей сестре, – объявил он.

Ральф был настолько ошеломлен, что не мог выговорить ни слова, и Макторп продолжал:

– Вы хотите получить обратно северные поля – что же, я сделаю их свадебным подарком и напишу в завещании, что после моей смерти они должны отойти вашим наследникам. В обмен на это я получу в жены вашу сестру и стану членом вашей семьи – почтенным и уважаемым. Это неплохая сделка.

К Ральфу вернулся дар речи, однако он постарался сдержаться до тех пор, пока не сумеет выяснить все до конца.

– Почему я должен идти на это для того, чтобы получить свою законную собственность?

Глаза Макторпа еще больше сузились.

– Потому что у меня есть средства и влияние, чтобы помешать вам получить вашу собственность по закону. Вы никогда не получите ее, Морлэнд, – у меня есть деньги, есть связи. Северные поля никогда не вернутся в семью Морлэндов другим путем, кроме предложенного мною! – Он смотрел прямо в лицо Ральфу, как кошка смотрит на мышиную норку. – Ну, что вам стоит согласиться? Вы знаете, я не такой уж плохой жених – я богат, мое поместье не обременено долгами, чего нельзя сказать о вашем. Мне не нужно никакого приданого. Я буду заботиться о ней так, что большего ей нечего и желать. Так что вы скажете?