– А наследство было? – спросил Крымов.
– Было: дача под Москвой и «сталинка» в городе.
– Хорошая дача?
– Деревянный дом с верандой. Если тебя, Вадим, интересует, сколько стоит такая дача, спроси у наших финансистов. Но точно не миллион долларов. Даже вместе с квартирой. Последняя, кстати, – отнюдь не апартаменты в высотке, а обычная клетуха в доме на окраине города. На настоящий момент дом снесен, жильцам выплачена компенсация. Но это не наши дела. Для управления важно то, что полковник МВД сотрудничает с террористом Абушером.
– Руководству МВД сообщили об оборотне? – спросил Тимохин.
– Нет, конечно! Сообщить в МВД о тайных делах Львова – значит упустить его. Дружки предупредят об опасности, и Львов тут же спрячется за бугром.
– Верно, – проговорил Крым.
– Группа наблюдения за квартирой Алимова, – продолжил Феофанов, – зафиксировала телефонный разговор Сафара с Абушером. Амир приказал доставить Гординца в загородный дом, что находится в шестидесяти километрах от Москвы на берегу реки Руда, и держать там бывшего управляющего под охраной. Гординец нужен Абушеру. Вопрос: для чего?
– Этот Алимов выходил на связь с Абушером по спутниковому каналу?
– Нет, Амир запретил пользоваться спутниковыми системами. Они разговаривали по сотовым телефонам. Видимо, Абушер получил из Москвы информацию о разведывательных спутниках.
– Но вот об этом Львов никак не мог знать, – проговорил Тимохин.
– Да, – согласился генерал. – Значит, у главаря террористической организации в осведомителях обретается не только полковник Львов.
– Задача боевой группировки в данной обстановке? – спросил Крымов.
– Задача боевой группировки – заниматься по планам учебно-боевой подготовки, – улыбнулся генерал. – Слежение за Львовым, Гординцом и Алимовым будет осуществлять подразделение «Гид». Абушер, оставляя в живых Гординца, задумал еще какую-то кровавую пакость. Как только мы узнаем, что именно, тогда в работу вступит боевая группировка Главного управления. А пока, можно сказать, отдыхайте – ведь учебные занятия для вас как отпуск, так?
– Так точно, – машинально ответил Крымов, но тут же поправился: – В смысле того, что вечером офицеры находятся в семьях.
– Это я и имел в виду. Отчет ваш посмотрю. Возникнут вопросы, позвоню. Группировке боевая готовность – постоянная. Если вопросов нет, можете идти!
Попрощавшись с начальником Главного управления по борьбе с терроризмом, Крымов и Тимохин покинули кабинет генерала. Спустя десять минут они выехали с территории секретной резиденции ГУБТ и направились к особому военному городку, не менее секретному, чем резиденция.
15 июля. Стамбул
Хорошо отдохнув, Амир Абушер в 19.30 принял душ и вышел в кабинет. Вызвал помощника. Явившись, Баджар присел в кресло напротив босса.
– Что у нас с наложницами, Азиз?
– Гелу с твоего разрешения я забрал к себе.
– Что взамен?
– Я ездил к Рахиму. Он показал мне одиннадцатилетнюю девочку из Украины. Сирота, воспитывалась в детском доме. Имя Елена. Лена… Посмотрел, ничего девочка – миниатюрная, но для своих лет фигуристая, блондинка. Думаю, тебе она понравится.
– Ты привез эту Елену сюда?
– Да, с ней сейчас работает надсмотрщица, Лайма. Не желаешь взглянуть на товар?
– А что, кроме этой хохлушки, Рахим ничего больше не предложил?
– У него сейчас не осталось девочек. Через неделю ждет партию, тогда будет выбор.
– Хорошо, я посмотрю эту малолетнюю сучку. Сколько за нее запросил Рахим?
– Обычную таксу, Амир, пятьдесят тысяч… Поужинать не желаешь? Я приказал сделать люля-кебаб.
– Позже, после переговоров с Россией. Время?
– 19.47.
– Еще тринадцать минут… Как чувствует себя Гела? Ты видел ее?
– Видел. Порвал ты ее сильно. Врачам придется недели две возиться, пока она сможет вновь принять мужчину.
– И зачем она тебе нужна, Азиз? Дождался бы партии, что поступит Рахиму, да и купил бы себе девственницу по вкусу…
– Мне понравилась Гела.
– А, ну если понравилась, тогда конечно. Это твои личные дела… – Абушер посмотрел на свои часы. – Давай, Азиз, набирай номер Талаева.
Помощник, набрав по сотовому телефону номер главаря резервной группы террористов в России, передал трубку боссу.
– Вели? Это Амир.
– Ассалам алейкум, господин!
– Салам, Вели! Как твои дела, дорогой?
– Все хорошо, с помощью Аллаха. Я и мои люди готовы выполнить любой ваш приказ.
– Достойный ответ! Слушай, что тебе надо сделать, Вели. После нашего разговора ты должен пойти в ближайшее интернет-кафе, оттуда связаться с Баджаром. Он перешлет тебе три фотографии – мужчины, женщины и ребенка – с пояснительной запиской и инструкцией действий по лицам на снимках. Далее, распечатав фото и убрав информацию из компьютера, определить каждому из своих людей персональную задачу. Если для выполнения задания потребуется усиление, сообщи, я переброшу тебе людей с Кавказа. Запомни, ты должен в точности исполнять инструкции, без проявления какой-либо инициативы! Предстоящая акция опасна, но очень важна. К тому же в случае успеха – а я в нем не сомневаюсь – лично ты, Вели, станешь богаче еще на миллион долларов. Ты понял меня?
– Да, босс! Я понял вас! Одеваюсь и иду в интернет-салон, он рядом с моей съемной квартирой. Где-то максимум через полчаса буду готов войти в контакт с Баджаром.
– Хоп, Вели! Удачи тебе!
Потом Абушер набрал номер, продиктованный ему Баджаром:
– Глухов? Это Амир!
– А?.. А!.. Здравствуйте, господин Амир, добрый вечер!
– Ты чего засуетился, Александр?
– Не каждый день приходится общаться с таким человеком, как вы, господин Абушер!
– Прекрати!.. Как ведет себя господин Гординец?
– Успокоился. Подавлен, хотя внешне старается не показывать этого.
– Не попытается сбежать?
– Я предупредил его, что любая попытка побега будет означать для него смертный приговор.
– Ты постоянно следишь за ним?
– Конечно!
– Где он сейчас?
– У себя в комнате.
– Что делает?
– Смотрит телевизор. В 23.00 я провожу Гординца в его спальню.
– Понятно! Вижу, ты хорошо исполняешь свои обязанности.
– Благодарю вас, господин!
– Передай трубку Гординцу.
Спустя несколько минут Абушер услышал изумленный голос бывшего управляющего пансионатом:
– Да. Вечер добрый, господин Амир!
– Здравствуй, Станислав Владимирович! Как здоровье, настроение?
– Господин Абушер, клянусь, я не виноват в провале Дробуса. Как на него вышли спецы, мне неведомо. Что было в моих силах – в частности, убрать курьера, – я сделал. Бежал, хотя шансов оторваться от спецов было очень мало. Да, признаю, мне предлагали сотрудничество; я согласился, но обманул спецслужбу. А меня заточили под охраной в какой-то дом-тюрьму и следят за каждым шагом…
– Успокойся, Станислав Владимирович. Если бы я хоть на йоту сомневался в твоей честности, то ты сгорел бы в своей машине. Я не прощаю предательства. Верю в то, что ты сделал все, что мог. А то, что тебя поместили – заметь, поместили, а не заточили, как ты выражаешься, – в тюрьму, то, во-первых, загородный дом не тюрьма, а шикарное жилище. Не всякий богач в России может позволить себе жить в подобном особняке. Во-вторых, твое нахождение в усадьбе – дело времени, и оно связано с тем, что спецы активно тебя ищут. Пройдет время, поиски прекратятся, и в этом помогут верные мне люди, занимающие достаточно высокие посты в российских властных и силовых структурах. В-третьих, охрана приставлена к тебе по моему приказу, и только ради твоей же безопасности. Повторяю, пройдет время, и ты вновь встанешь в строй. Твои счета заблокированы – я помогу тебе вернуть деньги. Ты мне нужен, подполковник. У нас с тобой еще есть работа в России.
Немного успокоившись, Гординец вновь напрягся:
– О какой работе вы говорите?
– Об этом позже. Скажу только, что это будет разовая и пустяковая акция, после которой тебя перебросят в Турцию. А уже отсюда, получив деньги, ты сможешь уехать куда угодно, хоть на Фарерские острова – если, конечно, тебя устроят постоянно идущие там дожди. Выбрось дурные мысли из головы. Никто тебя не тронет. Мы знакомы давно, и ты должен знать, что я умею быть и беспощадным к врагам, и благодарным друзьям. Ты мне друг, и это главное. Отдыхай, Станислав. На охранника не обращай внимания, но и не провоцируй его. В случае если ты решишь бежать и из особняка, тебя убьют, и я ничего не смогу сделать. Просто не успею!
