Маленький шимпанзе сидел в просторной клетке. В самом уголке. Большой апельсин, оранжевый, как жаркое тропическое солнце, лежал нетронутый перед самым его носом. Около миски с водой служитель зооцентра пристроил целую связку бананов и поставил тарелку сладкой манной каши. Но малыш даже не смотрел на еду. Может быть, он вспоминал мать и то ужасное утро, когда люди с криком и шумом схватили его, такого маленького и беспомощного. А может, его просто укачало — ведь путь из Африки в Голландию, а оттуда к нам, в Советский Союз, очень далёк и утомителен.

Сюда, в зооцентр, приезжали за новыми партиями животных представители зоопарков из разных городов страны, артисты цирков, сотрудники передвижных зверинцев и зоовыставок. В больших загонах здесь важно прохаживались слоны, отрывисто лаяли в клетках гиены, в бассейне с водой прятался блестящий, как сапог, тюлень… То и дело грузчики, стараясь не очень топать, выносили клетки и ящики — звери отправлялись на новое, уже постоянное место жительства. И сколько раз приезжие, глядя на маленького шимпанзе, просили: «Пожалуйста, уступите нам этого малыша». Но работники зооцентра неизменно отвечали:

— Нет.

— Ну почему?

— А потому, — объясняли им, — что теперь в советском цирке будет свой собственный аттракцион с дрессированными шимпанзе. До сих пор такого номера у нас не было. Никогда! А теперь будет. Чико ожидает своего хозяина — артиста Валентина Иванова.

И вот как-то под вечер дверь клетки распахнулась. Вошёл молодой человек с весёлыми карими глазами. Он протянул руку к обезьянке и ласково сказал:

— Ну, Чико, здравствуй. Иди ко мне.

Не тут-то было. Только что сидел шимпанзёнок тихонький, скорченный, — как свёрнутый меховой воротник. И вдруг, как пружина, развернулся и взлетел под самый потолок — по сетке. Да и не такой он был маленький — с годовалого ребёнка. Руки длинные, грудь широкая. А зубы — больше, чем у овчарки, пожалуй. Если тяпнет — ого-го!

— Чико, глупый, чего ты испугался? Э, да он совсем дикий!

Шимпанзёнку предлагали лакомства, игрушки, ласково звали — ничего не помогало. Он твёрдо помнил, что люди разлучили его с матерью. Он не доверял им. А попробуй поймать этого акробата — так и носится по клетке, да ещё норовит забраться повыше.

— Давайте сюда удава, — предложил кто-то, — обезьяны змей боятся.

Через несколько минут двое рабочих притащили огромную сонную змею. Она медленно поползла по клетке. Её чешуя, вся в разводах и узорах, блестела, как стеклянная.

— Сейчас он увидит удава и бросится к нам, — пообещал служитель, который сказал, что обезьяны змей боятся.

Но Чико и не глянул на сверкающую ленту. Ведь он был ещё очень мал и ничего не знал о змеях.

Удава унесли. Совершенно измученные люди стали совещаться, как быть. И вот в клетке появился сачок. Точно такой, каким ребятишки бабочек ловят. Только не из марли, а из мешковины. И очень большой. Этим сачком и поймали маленького упрямца.

Ух, как он отчаянно кричал и вырывался — всех зверей переполошил.

— Скандалист ты, брат, — сказал человек с весёлыми глазами, перетягивая платком прокушенную шимпанзён-ком руку. — Зря ведь орёшь. Всё равно мы с тобой подружимся!

Представьте себе — на арене цирка стоит человек. Ноги его чуть расставлены, всё тело напряжено. На плече у человека — длинный гибкий шест. Очень длинный.

Заканчивается шест кольцом, а в этом кольце гимнастка показывает своё мастерство. Этот номер называется — акробаты с першами. Артист то ставит перш — длинный шест — на голову, то удерживает его зубами. Цирк гремит от аплодисментов.

— Молодцы Ивановы, — говорят зрители, — отлично работают.

Так было в Москве и Париже, в Вене и Лондоне, в Софии и Хельсинки — всюду, где с коллективами артистов советского цирка побывали Валентин и Ванда.

Заявки на выступление «очаровательных Ивановых» всё прибывали. Особенно после того, как Валя и Ванда получили золотые медали за свой номер на Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Москве.

И вдруг Ивановы перестали выступать. Заявки тихо пылились в папках Союзгосцирка. На них отвечали отказом: Ивановы не могут выехать ни в Ленинград, ни в Нью-Йорк, ни в Прагу, ни в Новосибирск…

— Уж не случилось ли чего? — волновались любители цирка. — Такая замечательная пара — и не выступает.

— Вообще-то случилось, — отвечали в Союзгосцирке. Но на дальнейшие расспросы только таинственно покачивали головами.

А случилось вот что: Ивановы задумали новый номер. Началось это в Лондоне. Как-то в один из первых дней Ванда вышла в цирковой дворик — подышать воздухом. Дворик был тесный, заставленный ящиками, клетками, реквизитом. Серое чужое небо висело низко-низко. Интересно, почему вдали от Родины и небо кажется незнакомым? Ванда задумалась. И вдруг почувствовала, как чья-то маленькая холодная ручка доверчиво коснулась её пальцев. Оказывается, у самых ног Ванды в тесноватой неопрятной клетке сидел небольшой чёрный шимпанзе.

Мордочка у него была грустная. Может быть, он тоже тосковал по родине? Ванда присела, протянула сквозь сетку пальцы. Обезьянка потёрлась о них щекой, а потом, точно благодаря за внимание, начала выкидывать уморительные номера. Она кувыркалась, подпрыгивала, важно прогуливалась из угла в угол на задних лапах и даже пыталась сама себе хлопать.

Вечером Ванда притащила во дворик Валю. Так и пошло: каждую свободную минуту они проводили у клетки своей мохнатой приятельницы Рикки. До чего же она была забавна! Вот если бы взять трёх-четырёх таких шимпанзе и устроить настоящий цирк в цирке! Подготовить номер на целое отделение — и чтобы были в нём обезьяны-канатоходцы и акробаты, мотоциклисты и музыканты, жонглёры и прыгуны!

В день отъезда Валя и Ванда пришли попрощаться с добродушной Рикки. Хозяин — артист английского цирка — открыл клетку и даже сфотографировал Ванду и Рикки — на память.

— В залог нашего будущего номера, — сказала ему Ванда.

Англичанин очень удивился. Как, мистер Иванов и его супруга хотят заняться дрессировкой? Но ведь это требует много времени. И денег. Обезьяны стоят так дорого. Они очень капризны, несговорчивы и даже опасны. Неужели Ивановы откажутся от номера — он так хорош и приносит, наверное, приличный доход. И откуда они возьмут средства на подготовку аттракциона с шимпанзе? Ведь это займёт не менее двух лет!

Пришлось ему объяснить, что в Советском Союзе всё совсем не так. Государство купит животных, оплатит репетиционный период, сделает весь реквизит — оборудование для номера. Конечно, труд это большой, придётся некоторое время не выступать, но…

— У советских артистов своя профессиональная гордость есть, сказал Валя. — До сих пор не было у нас такого аттракциона. Значит, он должен быть!