Дэмиен не верил своим глазам. Его лицо стало мрачнее тучи. Он терпеливо ждал, пока Аметист взведет курок. Наконец она громко сглотнула и произнесла, спотыкаясь на каждом слове:

— Дэмиен… Ты… возьми свое пальто и медленно отойди к двери. Вот так… Сейчас ты уйдешь и никогда, слышишь, никогда в жизни сюда не вернешься!

— Глупышка, ты сама не понимаешь, что говоришь, — пытался возражать Дэмиен. Все еще не осознав, насколько это серьезно, он шагнул вперед и как ни в чем не бывало добавил: — Мы втроем возвращаемся домой: ты, я и Мэриан!

— Стоять! — не своим голосом приказала Аметист, и Дэмиену все же пришлось подчиниться, после чего она продолжила тихим, почти умоляющим шепотом: — Я не хочу стрелять в тебя, но клянусь жизнью моего ребенка: если ты сделаешь еще шаг или попытаешься забрать Мэриан, мне придется нажать на курок! Не важно, что я не умею стрелять: с такого расстояния промахнуться невозможно!

Рука, сжимавшая пистолет, так дрожала, что Аметист пришлось держать оружие двумя руками; однако ее голос был полон отчаянной решимости:

— А теперь быстро марш к двери и отодвинь задвижку!

Дэмиену было достаточно одного взгляда, чтобы понять: она готова выполнить свою угрозу. Капитан молча повернулся, сделал несколько шагов, распахнул дверь и остановился в коридоре. Аметист следовала за ним по пятам. Дэмиен видел, как увлеченно шепчутся в холле Раймонд и Тилли. Когда он появился на галерее, оба подняли на него взгляд и опешили от неожиданности, заметив у него за спиной Аметист с пистолетом в руке.

Дэмиен все же позволил себе на прощание оглянуться и вполголоса произнес:

— Ты сейчас сама не своя, Аметист. Мне не следовало действовать так резко; ничего удивительного, что ты растерялась. Прости меня, милая, но от судьбы не уйдешь, а у нас с тобой одна судьба. Мы созданы друг для друга — так же как и те двое. Помни: одно твое слово — и мы все снова будем вместе!

Аметист чуть не выронила пистолет. Она что-то невнятно пробормотала, но тут же овладела собой и громко приказала:

— Уходи, Дэмиен! Уходи сейчас же — и ни слова больше! Уходи, черт бы тебя побрал!..

Дэмиен помедлил еще секунду, как будто старался навсегда запомнить ее облик, и нехотя направился вниз по лестнице. Раймонд, повинуясь его жесту, поплелся следом.

Только когда за ними захлопнулась парадная дверь, Аметист позволила себе опустить пистолет. Тилли была тут как тут: она едва успела подхватить свою хозяйку, не дав ей упасть на пол.

— Тилли, — невнятно послышалось сквозь горькие рыдания, — ты ведь не будешь ненавидеть меня, правда? Я… я прошу прощения! Я не хочу стоять между тобой и Раймондом и готова на что угодно, чтобы вам помочь… Но я не могу… не могу возвратиться к нему. Это страшный человек. Я боюсь снова оказаться в его власти и не хочу отдавать ему Мэриан! Пожалуйста, пожалуйста, Тилли, постарайся меня понять!

Мулатка баюкала ее, как маленькую, и приговаривала:

— Не надо бояться, Аметист Грир! Тилли любить дитя моей души. Тилли верить, что он все равно быть вместе с Раймонд. Не бойся, не надо бояться.

Все еще громко всхлипывая, Аметист молча кивнула и позволила отвести себя в спальню.

Когда через несколько часов вернулся Арман, ничто не напоминало о буре, разразившейся в его доме рано утром. Первым делом он отправился навестить свою гостью.

Войдя в ее комнату, Арман с восхищенной улыбкой заметил:

— Вы совершенно неотразимы сегодня, дорогая! Наверное, у вас был удачный день?

С трудом справившись с волнением, Аметист ответила будничным тоном:

— Да, это был неплохой день. — Она взяла хозяина под руку и повела его к двери в детскую комнату. — Идемте, навестим Мэриан. Она уже проснулась: слышите, как смеется? Наверное, догадалась, кто пришел. И… я хотела вам сказать… вы так дороги для нас обеих, Арман… Так дороги…

Растирая покрасневшее от мороза лицо, Дэмиен не покидал своего наблюдательного пункта на крыльце особняка на Чеснат-стрит. Он внимательно разглядывал людей, направлявшихся на Маркет-стрит, и вполголоса повторял, обращаясь к своему чернокожему слуге:

— Она вот-вот появится, Раймонд. Она обязательно будет на этом празднике.

Поскольку француз так и не прислал Дэмиену вызова на дуэль, после того как капитан побывал у него дома, можно было с уверенностью заключить, что Аметист удалось сохранить его визит в тайне, а значит, она не сможет отказаться от участия в торжествах по случаю подписания мирного договора, не возбуждая подозрений у Армана. Вот почему капитан не сомневался, что сегодня в праздничной толпе наверняка можно будет с ней повстречаться. В последние дни она вообще не показывалась из дома, и Дэмиен окончательно потерял покой и сон. Он чувствовал, что его терпение на исходе. Или он немедленно найдет способ вернуть эту женщину и свою дочь — или не выдержит и сделает попытку физически устранить со своего пути Армана Бошана, не считаясь с последствиями столь безумного поступка.

Спустившись с крыльца, Дэмиен следом за празднично разряженной публикой двинулся на Маркет-стрит. Его совершенно не волновали грандиозные творения художественного гения Чарлза Пила, возвышавшиеся над толпой. Содрогаясь от жгучей ревности, он следил за тем, как послушно шагает Аметист рядом с Арманом Бошаном, как доверчиво она опирается на его руку, как восхищенно заглядывает ему в лицо. Черт побери, вовсе не на него она должна смотреть с таким восхищением!

В конце концов, Дэмиен твердо решил: этим вечером Аметист вернется к нему — а там будь что будет.

Не обращая внимания на окружающих и не замечая, как близко удалось подобраться к ним Дэмиену и Раймонду, Аметист с Арманом увлеченно следили за последними приготовлениями к фейерверку. Они стояли под огромной аркой, над которой должно было разгореться символическое «пламя мира». Рабочие не успевали разобрать строительные леса, и кто-то из знакомых инженеров позвал на помощь Армана. Тот извинился и тотчас исчез в царившей под аркой сутолоке. Аметист не двигалась с места, терпеливо дожидаясь его возвращения.

Разумеется, Дэмиен не преминул воспользоваться этой возможностью и, не спеша подойдя к ней, взял Аметист за руку.

— Здравствуй, дорогая.

Она вздрогнула от неожиданности и попыталась высвободиться, но Дэмиен держал крепко и не собирался ее отпускать.

— Ты все еще злишься на меня, да? Надеюсь, сегодня ты по крайней мере не прихватила с собой пистолет?

Не обращая внимания на его попытку пошутить, Аметист продолжала вырываться, и Дэмиену тоже стало не до шуток.

— Послушай, тебе еще не надоел этот глупый фарс? Ты мучаешь не только себя и меня, из-за тебя страдают Тилли и Раймонд. Мало того, ты ведешь себя нечестно и по отношению к Бошану: его надежда крепнет с каждым днем, но разве ей суждено сбыться? Сердцу не прикажешь, Аметист, а твое сердце принадлежит не ему, а мне!

— Нет, неправда! Я не люблю тебя!

— Ты все еще утверждаешь, что между нами нет никакого чувства? — Благодаря всеобщей толчее Дэмиену удалось прижать ее к себе вплотную. — Разве твое тело не отвечает на мои ласки, на мою близость — даже сейчас, на глазах у всех?

— Между нами нет и не было любви, Дэмиен! Ты никогда меня не любил! Ты испытывал ко мне простое физическое влечение и умудрился разбудить точно такое же влечение во мне. Но я больше не собираюсь поддаваться этой слабости — какими бы карами ты мне ни грозил за непокорность!

— И в угоду своим капризам ты готова разлучить Тилли с Раймондом, а Мэриан лишить отца?

— Да! Если уж на то пошло, именно Мэриан я в первую очередь хочу оградить от твоего влияния! Или, по-твоему, я позволю тебе так же вертеть Мэриан, как ты вертел мной?

— Пропади все пропадом! Это я тобой вертел? А может, это ты предпочитала перечить мне на каждом слове и отвергала любое мое предложение?

— Предложение? Что-то я не припомню, чтобы ты хоть раз предложил что-то путное, Дэмиен Стрейт! Нет, капитан, ты никогда не предлагаешь, ты только можешь отдавать команды и принуждать того, кто слабее тебя.