Добежав до выхода, я поняла, что цель уже почти вне досягаемости, и изо всех сил подпрыгнула, желая коснуться чуда хотя бы кончиками пальцев, но та растаяла в воздухе, а я поняла, что лечу, но уже вниз. Не успев толком сообразить, что происходит, я упала и разбилась на тысячи осколков. А следом пришла темнота.

*

— Это всё из-за меня.

Я открыла глаза, и узнала свою новую спальню. Сквозь светлые шторы несмело пробивались первые лучи утреннего солнца, и золотили полупрозрачный балдахин, меня, лежавшую на кровати поверх шелковистого одеяла, и знакомую скорбно склоненную темную макушку. Я проморгалась, сонно щурясь на знакомый интерьер.

— Это всё из-за меня, — повторила Кириэн монотонно, не поднимая головы.

— Что всё? — Судя по ощущениям, со мной всё в полном порядке, и было не ясно, к чему эта вселенская скорбь в таком обычно веселом голосе.

Девушка подняла голову, глядя на меня глазами бездомного щенка, а уголки ее губ опустились вниз.

— Это я пришла в сад, предупредить Рео о послании, и если бы не отвлекла, то он успел бы тебя поймать.

— В сад? Поймать? — Я искренне недоумевала, о чем это она.

— Ты упала с лестницы, — пояснила та. — Прямо в розовые кусты.

Я повернула голову, оглядывая себя, и отметила, что мои руки, колени и частично грудь, покрыты внушительными царапинами, поверх которых кто-то заботливо разложил знакомые мясистые листья. Подкустарный выползень, или как его там? Абсолютно ничего не болело. Наверняка стоило сказать спасибо этому волшебному растению с неблагозвучным названием. И пожалуй, стоило попросить себе немного ростков.

Но как человек может упасть с лестницы, и ничего об этом не помнить? Если только сильно удариться при этом головой? Но голова вовсе не чувствовала себя ушибленной, и я нахмурилась, напрягая память. Из последнего вспомнился обед с гигантскими порциями и невкусными хлебными палочками, сонный Диррк с грустными глазами, мне подарили блокнот… потом были чудные глицинии, прогулка в зеленом тоннеле, странные фрукты… те персики… мятные… Резкая вспышка воспоминания озарила мою память изнутри. О, неееет! Мои глаза округлились, и я в ужасе посмотрела на Кириэн.

— Что? — испуганно выдохнула та.

— Пожалуйста, скажи, что мне это все приснилось, — медленно проговорила я, постепенно осознавая всё, что натворила.

С тела на одеяло беззвучно посыпались повядшие листья, когда я поднялась на кровати, с силой прижав к губам похолодевшую ладонь, кусая пальцы.

— Тебе больно? — Кири обеспокоенно вскочила, и бросилась было к двери, но я успела ухватить ее за запястье, усаживая рядом с собой.

— Кири, нет! Мне совсем не больно! Ни капельки. Только… о, боже мо-о-ой!

— Что, ну что? Не мучай меня! — воскликнула она, хватая меня за оцарапанные плечи.

Я открыла рот, глядя на нее полубезумными глазами, и выдала только одно:

— Мятный персик.

Она глядела на меня с полминуты, затем ее холодные пальцы на моих плечах расслабились, а в обеспокоенных темных глазах промелькнуло облегчение.

— Персик? Ты ела мятный персик? Но зачем?

— Захотелось, — я жалко скривила губы, осознавая, кто тут виноват на самом деле, — Реорхард предупреждал, что не стоит этого делать, но я…

— Ну ты даешь…

Она сочувственно погладила меня по руке, присаживаясь рядом.

— Что я натворила, Кири…

— Ничего страшного, — чуть улыбнулась та ободряюще, — падать было невысоко, и царапины быстро заживут. Врач тебя осмотрел, и заверил, что ничего критичного.

Я подняла ее полный отчаянья взгляд, и тяжко вздохнула.

— Кири…

— Да? — Кажется, она уже догадалась, что это еще не все.

— Я трогала его клыки.

— Так. — Девушка выглядела серьезной, глядя с сочувствием и пониманием, и я продолжила: — И ловила звездочки в его волосах.

— Тааак…

— И еще я, кажется, его поцеловала.

— И все? — уточнила та.

— Все. — Кивнула я. Ибо теперь уже точно, все. Как после этого глядеть ему в глаза? Да я сгорю от такого позора, провалюсь сквозь землю, умру, и вообще… Мое лицо пылало, я еще никогда не испытывала подобного чувства жгучего всепоглощающего стыда. Но Кири, похоже, это не беспокоило.

— Ничего страшного, — повторила она, улыбаясь, и ласково провела по моим волосам. — Все после этих персиков ведут себя неадекватно. Я думаю, он поймет, что ты не со зла, — она захихикала, — вот я, например, ездила на лошади.

— М-м-м?

— Гарцевала посреди праздничной толпы на прекрасном белоснежном пони, и горланила неприличные песни. Только никакого пони не было, а вот толпа была! — Она подмигнула, и снова заразительно рассмеялась, встряхнув волосами. Я нерешительно улыбнулась, представив себе эту забавную картину, но противное чувство обжигающего стыда не исчезало.

— А что было потом?

— Потом я долго скрывалась, стараясь не попадаться никому на глаза, пока все не забыли моего искрометного выступления.

Я тут же уставилась на нее в безумной надежде. Девушка поймала мой умоляющий взгляд, и понятливо усмехнулась.

— Ну и где бы нам тебя ненадолго спрятать? — Кири задумчиво накрутила на палец длинный локон. — А! знаю! — Она резво вскочила с кровати, и довольно засмеялась собственной задумке. — Давай, приводи себя в порядок и идем. Брат пока занят, так что время есть. А потом…

— А потом? — встав с кровати, я нерешительно улыбнулась выражению жадного предвкушения на ее лице.

— Поиграем в прятки!

*

— Ты абсолютно, нереально, сумасшедшая волшебница, — простонала Кири, закатывая глаза, — это божественно! Как ты это делаешь?

Я довольно усмехнулась, глядя на уменьшающуюся горку свежеиспеченных лепешек. Прятки прятками, а завтрак никто не отменял.

Все началось с тех самых жутких хлебных палочек. Печально знакомая горка этих странных изделий высилась на моей тарелке рядом с омлетом в виде логичного дополнения к еде. Ради приличия я даже надкусила одну, но нет, ничего принципиально не изменилось.

— Что-то не так? — поинтересовалась Кири, глядя на мое скривившееся лицо.

— Кири, а у вас что, другого хлеба не бывает? — Возможно, это могло показаться невежливым, но мне хотелось знать наверняка. Хлеб традиционно был составляющей частью любого приема пищи, и это его нелепое подобие жутко угнетало.

Та лишь недоуменно пожала плечами, похрустывая этой неудобоваримой пародией на выпечку.

— Так, — я решительно поднялась из-за стола, и оглядела сумрачную столовую, — где у вас тут кухня?

Примерно через полчаса завтрак продолжился прямо в просторной кухне, но уже с куда более аппетитными составляющими.

Я споро металась от плиты к столу, скользя по отполированному полу, и воздух постепенно наполнялся ароматом душистых кефирных лепешек. В детстве мне часто приходилось бывать на кухне, живо интересуясь всеми процессами приготовления различных вкусностей, с тех пор особенно интересные или простые рецепты прочно засели в моей памяти. И вот теперь один из них таки пригодился.

Кири более чем положительно оценила мои старания. Я же в свою очередь, изумлялась, как они, при всей своей изобретательности, умудрились не додуматься до столь элементарного рецепта. Хотя я оправдала это тем, что эрхи в принципе не заморачивались с едой. Вот, например вчерашний обед из четырех довольно простых, хоть и в необычном исполнении, блюд. Куда этому обеду до обычного полуденного приема пищи в Белом замке. Там, когда собираются вместе пара десятков министров да обычных посетителей, оказавшихся там же в обеденный час, или просто мимо прохожих гостей четырьмя блюдами ой как не обойдешься…

Небольшая, по замковым меркам, кухня, пустовала. Кроме нас тут никого не оказалось. Работники, по словам Кириэн, приходили раз в неделю для приготовления еды и наведения порядка, а в остальное время замок был практически необитаем, за малым исключением. На фоне отсутствия множества ежедневных посетителей это казалось вполне разумным. С другой стороны, удивляло то, как Реорхард без должного количества вездесущих помощников справляется с управлением такого огромного острова. Для меня, привыкшей к ежедневным заседаниям внушительного чиновничьего аппарата острова Тсарниан, это казалось по меньшей мере удивительным.