Ахилл. Кто там? Густав, что случилось? Мы ждём рябчиков.

Густав. Этот юродивый не хочет уходить.

Ахилл. Пьян, что ли?

Густав. Разумеется.

Ахилл. Выставить его за дверь — и баста. Не расстраивать же наш поминальный завтрак из-за этого бродяги!

Густав. Он не уходит.

Ахилл. То есть как — не уходит? Ну, это мы ещё посмотрим!

Густав. Попробуй сам.

Ахилл. Стану я руки марать об этого нищего! Достаточно Иосифа и кучера.

Густав. Мы уже пытались. Тут силой ничего не поделаешь, если хочешь избежать скандала.

На пороге появляются гости. Большинство — с полным ртом, с салфеткой под мышкой или вокруг шеи.

Первый гость. Что здесь происходит?

Второй гость. В чем дело, Густав?

Третий гость. Что тут делает этот нищий?

Четвёртый гость. Откуда он взялся?

Густав. Не хочет уходить. Ох уж эта мне дура Виргиния! Вечно что-нибудь натворит; стоит ей увидеть нищего, и она уже теряет голову. Уж больно жалостлива. Это она впустила юродивого. Он во что бы то ни стало хочет видеть тётку и воскресить её.

Первый гость. Пошлите в полицию! Вызовите двух полицейских!

Густав. Нет, нет, только без полиции! Я не хочу, чтобы у меня в доме распоряжалась полиция. Умоляю: обойдёмся без скандалов ради такого дня!

Ахилл. Густав!

Густав. Что?

Ахилл. Ты заметил: вон там, налево, плиты дали трещину?

Густав. Да, видел. Пустяки! Надо будет заменить плиты мозаичным полом.

Ахилл. Да, так будет изящно.

Густав. А главное, в новом вкусе. Для этой двери с белыми занавесками я думаю заказать цветные стекла с изображением охоты, промышленности, прогресса, цветов, дичи…

Ахилл. Ты прав, это будет очень красиво.

Густав. Кабинет я намерен устроить там. (Указывает на комнату направо.) А напротив — комнату для служащих.

Ахилл. Когда ты переезжаешь?

Густав. Через несколько дней после похорон. На следующий же день — неловко.

Ахилл. Да, но всё-таки надо выпроводить этого субъекта.

Густав. Он тут как у себя дома.

Ахилл(св. Антонию). Не прикажете ли подать вам кресло?

Св. Антоний(простодушно). Благодарю. Я не устал.

Ахилл. Предоставь мне. Я с ним справлюсь. (Подходит к святому; дружелюбно.) Скажите, друг мой, кто же вы такой?

Св. Антоний. Я — святой Антоний.

Ахилл. Да, да, вы совершенно правы. (Всем остальным.) Он стоит на своём, но, в сущности, безвреден. (Заметив, что среди гостей, окруживших св. Антония и рассматривающих его с насмешкой или с недоверием, находится аббат.) А вот и аббат! Он узнал вас и хочет засвидетельствовать вам своё почтение. Подойдите поближе, глубокочтимый отец. Святые — это ведь по вашей части. Я специалист по сельскохозяйственным орудиям, по плугам и прочему. А вот посланник небес, сам преподобный Антоний во плоти, — он хочет с вами побеседовать. (Аббату, тихо.) Мы незаметно подтолкнём его к двери, потом за порог — и до свиданья!

Аббат (отечески елейным тоном). Преподобный Антоний! Покорный ваш слуга приветствует вас здесь, на земле, которую вы осчастливили своим посещением. Что угодно вашей святости?

Св. Антоний. Воскресить усопшую Гортензию.

Аббат. Она воистину скончалась. Бедная женщина! Но свершить такое чудо величайшему из наших святых будет не трудно. Наша дорогая усопшая питала к вам особое благоговение. Я проведу вас к ней. Следуйте за мной, ваша святость. (Направляется к входной двери и указывает на неё св. Антонию.) Вот сюда.

Св. Антоний(указывает на дверь направо). Нет, она там.

Аббат. Простите, ваша святость, но я позволю себе не согласиться с вами. Её тело было перенесено в дом напротив из-за большого количества собравшихся. Тот дом, как и этот, принадлежит нашей дорогой усопшей.

Св. Антоний(указывает на дверь направо). Она там.

Аббат(ещё елейнее). Чтобы убедиться в противоположном, соблаговолите, ваша святость, на одну минутку выйти со мной на улицу — там вы увидите свечи и траурную драпировку.

Св. Антоний(по-прежнему непоколебимо, указывая на дверь направо). Я пойду туда.

Первый гость. Его не проведёшь.

Густав. До каких же пор, однако, это будет продолжаться!

Первый гость. Откройте дверь! Вышвырнем его общими силами!

Густав. Нет, нет! Только без насилия! Он может обозлиться. С ним не шутите. Силища, как у медведя. Не трогайте его! Мы с Иосифом не из тщедушных, а так и не могли сдвинуть его с места. Просто удивительно! Точно пригвождён к полу.

Ахилл. Кто ему сказал, что тело — там?

Густав. Кто же? Конечно, Виргиния! Все разболтала.

Виргиния. Кто, я? Ну уж нет, барин, извините. Я занималась своим делом. Отвечала только «да» и «нет». И больше ни слова. Ведь правда, святой Антоний?

Св. Антоний молчит.

Отвечайте, когда вас спрашивают.

Св. Антоний(все так же послушно.) Она мне ничего не говорила.

Виргиния. Вот видите! Он святой. Он все знал наперёд. Он все знает, уверяю вас!

Ахилл(подходит к святому и добродушно треплет его по плечу). Ну, мой милый, довольно! Проваливай! Ко всем чертям!

Гости. Уйдёт!.. — Не уйдёт!..

Ахилл. У меня явилась мысль.

Густав. Какая?

Ахилл. Где доктор?

Первый гость. Все ещё за столом. Доедает форель.

Густав. Позовите-ка его!

Некоторые из гостей уходят за доктором.

Ты прав, это сумасшедший. Это по его части.

Доктор(появляется с полным ртом, с повязанной вокруг шеи салфеткой). Что случилось? Сумасшедший?

Больной? Пьяный? (Увидев святого.) Просто нищий. Тут я ничего не могу поделать. Что с вами, друг мой? Что вам нужно?

Св. Антоний. Мне нужно воскресить усопшую Гортензию.

Доктор. Ага, понимаю! Вы, очевидно, не врач. Позвольте вашу руку. (Щупает ему пульс). У вас что-нибудь болит?

Св. Антоний. Нет.

Доктор(трогает ему голову и лоб). А здесь? Не больно, когда я надавливаю?

Св. Антоний. Нет.

Доктор. Отлично. Вы страдаете головокружениями?

Св. Антоний. Нет.

Доктор. Вспомните былые годы. Припадков никаких с вами не бывало? А как насчёт ошибок молодости? Вы понимаете, на что я намекаю. Запорами не страдаете? А язык? Покажите язык. Отлично. Теперь вздохните. Глубже, ещё глубже. Превосходно. Что же вам, собственно, нужно, друг мой?

Св. Антоний. Я хочу пройти в ту комнату.

Доктор. Зачем?

Св. Антоний. Воскресить покойную Гортензию.

Доктор. Её там нет.

Св. Антоний. Она там, я вижу её.

Густав. Вот упрямый!

Ахилл. А что если ему сделать подкожное вспрыскивание?

Доктор. Зачем?

Ахилл. Чтобы усыпить его. Мы бы вынесли его на улицу.

Доктор. Нет, нет, ни в коем случае! Это крайне опасно.

Ахилл. Опасно для него, а нам-то что! Мы не обязаны возиться со всеми помешанными, бродягами, пропойцами.

Доктор. Хотите знать моё мнение?

Густав. Ну конечно!

Доктор. Мы имеем дело с помешанным, совершенно безвредным, но могущим сделаться опасным, если ему начать противоречить. Этот тип больных мне хорошо известен. Во-первых, здесь все свои, а во-вторых, в таком посещении, в сущности, нет ничего оскорбительного для памяти нашей дорогой усопшей. Поэтому я считаю, что во избежание скандала мы вполне можем исполнить пустячную просьбу больного и впустить его на минуту в комнату…