Кейт и лорд Ремус приехали на свадьбу в Кейсман-корт. В первый же день прибытия Кейт поднялась наверх в мою комнату, закрыла дверь и вытянулась на моей постели, а я, как в добрые старые времена, устроилась на подоконнике.

— Дамаск! — воскликнула она — Ты выходишь замуж за Бруно! Я не могу в это поверить.

— Почему это кажется тебе таким невероятным? Ты приехала на свадьбу, но удивляешься, что здесь есть жених.

— И какой жених! — сказала она. — Подумать только! Он богат. Может быть, богаче Ремуса? Ведь он купил Аббатство! Возможно ли это?

— Ты же знаешь, Бруно не такой, как другие. Когда он чего-то хочет, он получает это.

— Не всегда, — не согласилась Кейт.

— Ты должна признать, что теперь он владелец Аббатства. Он всегда этого хотел. Раньше он верил, что станет аббатом.

— Но как он сумел купить его? Должно быть, ему его подарили. Кто-то пожаловал ему Аббатство за хорошую службу. Какую же услугу мог Бруно оказать королю?

— Он ездил с поручением во Францию.

— Этого не может быть!

— Ты не знаешь Бруно.

— Я не знаю Бруно? Я знаю Бруно лучше, чем ты когда-либо будешь знать.

— Что же, тогда ты знаешь его лучше меня.

— Ты временами такая дурочка, Дамаск.

— А ты такая умная.

Все было, как прежде. Но было и что-то новое в Кейт. Ей было не по душе мое замужество.

Я повела ее по Аббатству, и мы пришли на то место, где мы, бывало, играли. Там к нам присоединился Бруно.

— Теперь, — сказала Кейт, — мы взрослые люди. Как много изменилось с тех пор, когда мы детьми возились здесь.

— Ты стала леди Ремус, — сказал Бруно.

— И матерью, — ответила она. — А ты стал хозяином этого огромного Аббатства.

— Тебя это удивляет, не так ли?

— Очень.

— Дамаск была удивлена меньше.

— Ну что ты, Бруно, — сказала я, — я была потрясена.

Но он продолжал:

— Дамаск не так сильно интересуют материальные блага, как тебя, Кейт. Что ты теперь думаешь о бедном мальчике, который искал пристанища в твоем доме?

— Я думаю, — сказала Кейт, — что он был пронырой. У него были драгоценности, и, кажется, на них он и сделал состояние. Хотя ему следовало бы и поделиться кое с кем.

Они пристально посмотрели друг на друга, а я сказала:

— Это все в прошлом. Бруно повернулся ко мне:

— А наше будущее, Дамаск, твое и мое, здесь. Вместе мы построим самый красивый дом, который когда-либо видели, и по сравнению с ним даже замок Ремуса будет казаться невзрачным.

— Мне не нравятся такие сравнения, — сказала я. — Давай покажем Кейт, что мы намереваемся подстроить на месте дома аббата.

Он обрадовался. И вновь, когда он показывал Кейт свои владения, я почувствовала, как его переполняет гордость.

Мы поженились. Церемония была немногим менее пышная, чем у Кейт. На мне было свадебное платье, сшитое белошвейкой моей матери, за шитьем которого она присматривала лично. Мой свадебный пирог был, я думаю, лучше, чем у Кейт, потому что его пек Клемент. А Юджин превзошел себя — вино лилось рекой, почти как на королевских пирах.

На свадьбе пировали и танцевали, а позже часть гостей проводила нас до Аббатства, и мы остались одни в нашем новом доме.