– Давайте-ка я помогу вам встать, – сказал он больному, протягивая руку, но тот, с расширенными от ужаса глазами, пополз под машину.

Сэм ухватил его за ногу и, отразив слабый пинок, стал медленно пятиться назад. Мужчина отчаянно отбивался, но вскоре зрачки его глаз ушли под верхнее веко, и он потерял сознание. Обращаться с ним стало теперь значительно проще…

Это был даже не противогаз, а элементарная респираторная маска, предоставленная пожарным ведомством, правда, слегка модифицированная: внутреннюю часть ее покрывал слой биоцидального крема. Надев маску на лицо больного, Сэм тщательно опрыскал антисептическим аэрозолем все его тело, а также одежду. Теперь можно было снять перчатки и приступить к лечению.

Он приготовил ампулу для введения интерферона – пока единственного средства, дававшего хоть какой-то эффект.

Подошедший Финн возвышался над ним, хмурясь и теребя приклад своего огнемета.

– Поблизости нет ни одной птицы, сэр. Я осмотрел все. Вы не спросили, где он подцепил это?

– Вы же видите – человек без сознания.

Келлер подъехал к ним задним ходом и, распахнув дверцы, вытолкнул каталку. После этого он, вглядываясь в лицо лежащего, стал наклонять голову то к одному, то к другому плечу.

– Не кажется ли вам, что он смахивает на итальянца, док?

– Возможно… И что же?

– Может быть, и ничего, но в этом районе, знаете ли, масса голубятников, и многие из них итальянцы. Они держат своих любимцев на крышах…

Оба, Сэм и Келлер, непроизвольно подняли глаза вверх, и как раз вовремя – на самом краю карниза мелькнуло что-то белое.

– Нет! Только не моих птиц! Не делайте ничего с моими птицами! – закричал больной, пытаясь встать.

Сэм выхватил из кармана одноразовый шприц с мощным снотворным, всегда имевшимся у него наготове, и, надорвав полиэтиленовый пакетик, погрузил иглу в судорожно сжатую мышцу. Спустя мгновение мужчина мягко повалился на спину.

– Келлер! На каталку его и в машину! А мы с Финном обследуем крышу.

– Но док! Не лучше ли мне отправиться с вами!

– Будет лучше, если ты присмотришь за пациентом…

Поднявшись лифтом до верхнего этажа, они направились к лестнице. Дружное хлопанье дверей говорило о том, что за ними наблюдают.

На последней двери, в которую они уперлись, висел большой замок.

– Посягательство на частную собственность преследуется законом, – мрачно изрек Финн, пытаясь устранить препятствие. – Однако параграф 14-й Положения о чрезвычайных ситуациях гласит… – Тут он умолк, так как под ударами отделанного металлом ботинка сорок пятого размера дверь слетела с петель.

Их взорам открылась просторная свежевыкрашенная голубятня, над которой кружили два голубя. С дюжину птиц лежало на деревянном настиле. Некоторые из них еще слабо били крыльями.

– Из чего она? – спросил Финн, постучав каблуком по крыше.

– Должно быть, из асбоцемента, – посмотрев под ноги, ответил Сэм.

– Это огнестойкий материал? – опять полюбопытствовал солдат, откручивая баллонный вентиль.

– Разумеется.

– Замечательно.

Финн поднял огнемет лишь тогда, когда села наконец налетавшаяся пара, беспокойно поглядывая на пришельцев.

Ревущий язык пламени мгновенно превратил голубятню в пылающую черную клетку. Одна из птиц отчаянно рванулась вверх, но, настигнутая огнем, тут же упала на крышу.

– Убийцы! – пронзительно закричала появившаяся в дверях молодая женщина. Она бросилась к Финну, но Сэм крепко ухватил ее за плечи и не отпускал, пока она, разрыдавшись, не сползла на порог. Он прикоснулся регистратором к ее запястью и облегченно вздохнул: здорова, просто она была одним из несчастных свидетелей происходящего… А вот человек внизу – возможно, ее муж…

Послышалось шипенье и бульканье. Это Финн гасил обугленные остатки голубятни струей огнетушителя. Убедившись, что пламя полностью потушено, и переговорив с кем-то по рации, он подошел к Сэму.

– Я обо всем доложил. Скоро сюда прибудут дезинфекторы. – Говоря это, Финн старался не смотреть на всхлипывавшую женщину…

Когда они вышли из здания, машина, тихо урча, уже поджидала у подъезда.

– Беспорядки у туннеля Квинз-Модтаун! – крикнул Келлер. – Это не наш район, но им требуется помощь! Диспетчер велел ехать!

Как всегда, Келлер выжимал из санитарной машины все, что можно выжать из гоночной, и вскоре, прогрохотав по Парк-авеню, они вылетели на Двенадцатую улицу. Согласно приказу, все стекла были подняты, и в кабине было невыносимо душно.

Проезжая мимо Грэмерси-парка, они видели, как группа людей в пластиковых костюмах сгребала тела мертвых птиц, а потом послышался ружейный выстрел – и на землю, прокувыркавшись в воздухе, шлепнулся комок черных перьев.

– Повсюду разбрасывают отравленное зерно, – сообщил Келлер, сворачивая на Третью авеню. – Большинство из них клюет. Остальных приходится стрелять. Такие вот забавы… О! Посмотрите-ка!

Впереди все было заполнено неподвижно стоявшими и по преимуществу пустыми машинами. Две – столкнувшиеся – горели. Полицейский на мотоцикле, обернувшись к санитарной машине, показал рукой в сторону тротуара и вскоре подъехал.

– На рыночной площади, не доезжая Тридцать шестой, немного пошумели… Есть пострадавшие… Вы знаете, где это?

Келлер презрительно засопел.

– Сейчас там вроде бы спокойно, – продолжал полицейский, – но осторожность не помешает. Кроме этой штуковины, у вас есть какое-нибудь оружие? – Вопрос предназначался Финну.

– Да, сэр, – ответил тот, взяв в руки карабин.

– На меня его направлять не стоит, но под рукой держите. Все может начаться снова… А теперь въезжайте-ка на тротуар, здесь попросторней…

Келлер обожал ездить по тротуарам. Машина перевалилась через бордюр и двинулась к рыночной площади. Вскоре откуда-то донеслись крики, рев мотора и звон разбитого стекла. Из-за угла навстречу им выбежал мужчина с бутылками в руках.

– Вор-рюга… – скривился Келлер.

– Не наше дело, – отрезал Сэм, но, когда мужчина был совсем уже близко, неожиданно сказал: – Задержи его!

Келлер распахнул дверь именно в тот момент, когда воришка пытался прошмыгнуть мимо. Послышался грохот разбившихся бутылок, и машина остановилась.

Они находились так близко от стены, что Сэму пришлось перелезть через капот, чтобы оказаться рядом с ползающим в луже виски мужчиной. Наклонившись, он тут же отпрянул.

– Оставайтесь в кабине.

Надев перчатки, Сэм раскрыл свою сумку. Он доставал шприц, когда рука, сжимавшая разбитую бутылку, метнулась к его лицу, а Келлер испуганно вскрикнул. Упредить удар оказалось делом несложным – мужчина был слишком слаб. Было непонятно, как он вообще до сих пор не свалился, весь изъеденный болезнью… Ухватив его за руку, Сэм ввел успокоительное.

Инъекции интерферона и антисептиков были сделаны уже в машине.

Теперь им приходилось ехать совсем медленно, и впереди, расчищая дорогу, шел Финн.

Не доехав даже до Второй авеню, они остановились. Все было запружено транспортом.

Сэм, захватив две пары почти невесомых магниевых носилок, а также свою сумку, поспешил вслед за Финном в сторону площади…

Здесь действительно все уже кончилось. Остались лишь убитые и раненые, человек двадцать. Группа военных медиков, прибывшая сюда на вертолете, уже оказывала помощь.

Окровавленный полицейский лежал на земле рядом со своей патрульной машиной. Из бутылки, прикрепленной к зеркалу заднего обзора, к его руке по тонкой прозрачной трубке текла плазма.

Солдаты помогали полиции окружать участников беспорядков – тех, кто не успел скрыться…

Увидев белую куртку Сэма, лейтенант полиции, стоявший рядом с грузовиком, подозвал врача.

– Можно ли тут чем-то помочь, док? – Полицейский кивнул в сторону человека, скорчившегося на сиденье. Рука с запекшейся на пальцах кровью неловко торчала из окошка.

Положив свою ношу на землю, Сэм приблизился к кабине. Через минуту регистратор показал температуру 27, пульса не было.

– Он мертв, лейтенант… Скажите, что здесь произошло?