Герцог. За что? За то, что не умер и влюблен?… Как вам хочется сделать из меня деспота!! Нет уж, вы сами… Сами как-то выпутывайтесь! И помните, синьор, в Вероне рогоносцы не приживаются! (Меняет тон.) Однако, мне пора! Актеры – словно дети! Не похвали их, ни за что на свете не сделают приятною игру… Наоборот – напортят и наврут!.. (Уходит.)

Джорджи направляется к синьору и синьоре Капулетти.

Синьор Капулетти. Сюжет посредственен, не так ли?

Джорджи. Синьор! Посредственней спектакля, мне кажется, и быть не может!..

Синьор Капулетти. Я рад, что мненья наши схожи…

Синьора Капулетти {берет Джорджи под руку, отводит в сторону). Герцог недоволен?

Джорджи. Он возмущен! И прежде всего – вами…

Синьора Капулетти. При чем здесь я?

Джорджи. Розалина – ваша племянница! Вы за нее морально отвечаете…

Синьора Капулетти. Розалина, слава Богу, – совершеннолетняя. И у нее есть муж. Значит, все, что касается морали, – его забота!

Джорджи. Я собирался вызвать этого мерзавца Антонио на дуэль. Но герцог решительно против!.. Он мне сказал: «Джорджи, вы – негоциант, шпага противоречит вашим принципам… Ваше оружие – счета и векселя». Кстати, синьора, ваша семья задолжала мне довольно значительную сумму…

Синьора Капулетти. Мы это помним, Джорджи!

Джорджи. Тогда объясните и Розалине, что ваше благополучие в ее руках. Любой договор надо исполнять, синьора… Мне бы не хотелось передавать векселя в суд. Это противоречит моим принципам. В Вероне, говорят, все можно уладить как-то проще, по-семейному… (Отходит.)

Синьор Капулетти. Что он сказал еще по поводу пиесы?

Синьора Капулетти (задумчиво). Сказал, что смотрится… с огромным интересом!

К ним направляется синьор Монтекки.

Монтекки (синьору Капулетти). Сюжет надуманный! Не так ли?

Синьор Капулетти. Синьор, надуманней спектакля, мне кажется, и быть не может!..

Синьора Капулетти (нетерпеливо). Я рада, что оценки ваши схожи… (Мужу). А теперь, дорогой, я хотела бы поговорить с Пьетти наедине.

Синьор Капулетти. Кто это «Пьетти»?

Монтекки. Я, с вашего позволения. Пьетро… – Пьетти. Так меня звали в детстве…

Синьор Капулетти (растерянно). Не знал…

Синьора Капулетти. Ты не обязан все знать, дорогой… В этом твоя прелесть! (Отводит Монтекки в сторону.) Ты говорил с Антонио?

Монтекки. О чем?… Ах, да… Нет еще. Не знаю, где этот шалопай прячется? Мои люди пока не могут найти.

Синьора Капулетти. Не смеши меня, Пьетро. «Твои люди» не могут?

Монтекки. Я сказал «пока не могут»… Конечно, найдут, приведут… Но о чем говорить мне с ним? Бранить за то, что не умер?… В конце концов, правила приличия должна первой соблюдать женщина… Почему ты не посадишь Розалину под замок?!

Синьора Капулетти. Сажала. Она убегает…

Монтекки. От тебя, Юлия?! Теперь ты меня насмешила…

Синьора Капулетти. Пьетро, положение гораздо серьезней, чем ты думаешь. Герцог взбешен. Джорджи – опасный человек, он грозится нас разорить… Розалина – дикая кошка. Если на нее давить, она способна совершить над собой любую глупость… Остается Антонио!

Монтекки. С ним тоже не просто… Он влюблен. А влюбленный Монтекки теряет голову…

Синьора Капулетти. Не всегда…

Монтекки. Что ты имеешь в виду?

Синьора Капулетти. Один мой знакомый Монтекки когда-то оказался на редкость рассудительным и послушным…

Монтекки. За это он и наказан! И страдает!.. Даже достигнув преклонных лет…

Синьора Капулетти. В любви не бывает преклонных лет, Пьетти!.. (Пауза.)

Монтекки. Я что-то перестал понимать. Выводи меня на мысль, Юлия!

Синьора Капулетти. Выручай меня, Пьетро… Я в ловушке. Если Джорджи устроит скандал, откроется такая грязь, от которой нам всем не отмыться! Надо, чтоб Антонио исчез… Я бы сделала это через своих людей, но я не хочу, чтобы Капулетти вновь пролили кровь Монтекки… Это значит – опять война. А я устала от войны… Остаток дней хочу провести в мире и любви. Хочу, чтоб наши дома дружили, чтоб наша Джульетта росла счастливой… чтоб мы могли видеться… Ты и я… Как в детстве. Пьетти и Юлия… Извини, этого, наверное, не надо было говорить, но Капулетти тоже иногда теряют голову… (Пауза.)

Монтекки. Хорошо, Юлия… Все будет, как ты просишь…

Синьора Капулетти. Спасибо! Я знала, что не ошибусь в тебе… Как жаль, что не поняла этого много лет назад.

Монтекки. Жаль. Но ничего уже не вернуть… И ты не дослушала… Все будет, как ты просишь, но сделаем это вместе!

Синьора Капулетти. Теперь я не понимаю…

Монтекки. Монтекки и Капулетти. Они теперь будут неразлучны во всем. (Берет ее под руку, отводит в сторону.)

Появляется Герцог.

Герцог (радостно).

Аплодисменты.

Гости спускаются в зрительский зал. Звучит музыка: Сцена погружена в темноту.

И до нас доносятся лишь звуковые отголоски событий, происходящих то ли на сцене, то ли в чьем-то воображении.

Голос Антонио (напевает под аккомпанемент гитары):

Голос Бенволио (шепотом). Это он.

Голос Валентина (шепотом). Не вижу…

Голос Бенволио. Идите на голос… Да не тряситесь вы так, синьор…

Голос Антонио.

Голос Бенволио. Синьор, замечу – ваша песенка довольно глуповата.

Голос Антонио. Вероятно, синьор. Но замечу в ответ – она не вам предназначалась.

Голос Бенволио. Это оскорбление?

Голос Антонио. Нисколько. Или здесь мужчины привыкли, что им поют серенады?

Голос Бенволио. Двойное оскорбление! Защищайтесь! (Звук шпаги, доставаемой из ножен.)

Голос Антонио. Чувствую, что вы хотите затеять драку?… Завтра я к вашим услугам! Но сейчас у меня с собой только гитара…

Голос Бенволио. Это меня вполне устраивает! (Шум борьбы. Антонио вскрикнул.)

Голос Антонио. Наемный убийца! Кто ты?! (Стон.)

Голос Бенволио. Узнаешь в преисподней! (Валентину). Валентин… ваша очередь!..

Голос Валентина. Я… не могу!

Голос Бенволио. Да бей же… Трус! Мы договаривались. (Шум борьбы).

Голос Антонио. Ну, нет… Я вам так просто не дамся!.. (Крик).

Голос Валентина. Я ранен! Мне плохо… (Его тошнит.)

Голос Бенволио. Вот! Получай! (Крик боли, звук убегающих ног.)

Голос Антонио. Мерзавцы! В спину… «Храбрецы» (стонет). Чума на оба наши дома!.. (Звук падающего тела).

И сразу звон колокола.