Герцог. Да… В качестве примера… (Заметив, что синьор Капулетти протянул руку супруге). Нет, вам как раз нельзя. На танце у синьоры другой быть должен кавалер… (Обернулся к Монтекки). Монтекки! Где вы? Вы же обещали…

Монтекки. И не отказываюсь! И не «в качестве примера», как любит выражаться синьор, а по зову души! Прошу! (Протягивает руку синьоре Капулетти. Та, подумав мгновение, протягивает свою.)

Общее ликование. Звучит музыка, все танцуют. Синьора Капулетти и синьор Монтекки танцуют на переднем плане.

Монтекки (негромко). Сколько лет я не держал тебя за руку, Юлия?

Синьора Капулетти (негромко). Не люблю считать года, Пьетрр… Но рука твоя погрубела с тех пор.

Монтекки. А твоя – совсем нет. Помню ее наощупь…

Синьора Капулетти. Спасибо. Ты был всегда галантен.

Монтекки. Но нерешителен. Был бы я порешительней тогда… в юности… Может быть, и наши дети были бы живы…

Синьора Капулетти. Это были бы другие дети, Пьетро. Ни о чем не надо жалеть. Они отлюбили за нас. Им можно позавидовать…

Монтекки. Я и завидую. До слез…

Синьора Капулетти. Ну… Держись, Пьетро! Улыбайся… На нас смотрят!

Музыка продолжается.

На передний план выходит Герцог, танцующий сразу с несколькими дамами из обоих семейств.

Герцог (хмель путает его речь). Это ж так приятно… Вот слева – одна семья, справа – другая… И все это – под рукой! И мы, как одно целое… Поверите, первый раз отдыхаю, как простой человек? Это ж наказание – быть правителем такого города! Все время ждешь подвоха! Все время – неприятности…

Среди танцующих появился Лоренцо.

Вот святой отец появился… Ну вот, что его принесло? Ведь примета есть: монаха встретишь – к беде…

Лоренцо (подойдя к Герцогу). Ваше высочество! У меня – важное известие!

Герцог (в отчаянии). Ну, что я говорил?! (Дамам). Танцуйте! Танцуйте!

Лоренц о. Я думаю, имеет смысл позвать Монтекки и синьору Капулетти!

Герцог (печально). Ах, даже так? Ну, что же…Позовем… (Громко всем). Танцуйте все! И музыка – погромче! (Сразу трезвеет, шепчет на ухо кому-то из своей свиты, тот спешит оповещать Монтекки и Капулетти).

Танцы продолжаются на заднем плане. На переднем – Герцог, синьор и синьора Капулетти, Монтекки негромко ведут беседу, изредка прерываясь, чтобы приветствовать танцующих.

Лоренцо.

Герцог.

…Так! (Веселящимся, нарочито небрежно). Танцуйте! Танцуйте!

Лоренцо (взволнованно продолжает).

Монтекки (нетерпеливо). Да знаем, черт возьми! Что пишет он?

Герцог. Тихо! Тихо! (приветливо машет рукой танцующим). Танцуем все!

Лоренцо (Монтекки).

Монтекки.

Лоренцо.

Пауза.

Синьор Капулетти. Какой позор!!

Герцог (машет рукой). Танцуйте все! Танцуйте!

Синьор Капулетти. Какой пример безмерного коварства!

Монтекки (взбешен). Синьор! Я заклинаю! Помолчите!!!

Синьора Капулетти.

Синьор Капулетти.

Монтекки.

Герцог (в отчаянии переходит на крик). Какая низость!!! Молчите все!!!

От этого крика музыка стихает. Танцующие изумленно замерли.

(Спокойнее)… Я ведь знал, что с этими людьми невозможно иметь дело… Зло не может перерасти в добро, оно способно лишь им притворяться! Господи, почему мне выпала тяжкая участь быть герцогом в Вероне? (Солдатам). Привести сюда Антонио и Розалину! Быстро!

Солдаты уходят.

Монтекки (тихо). Может, не стоит выяснять все прилюдно, ваше высочество?

Герцог. Стоит, дружочек! Стоит!

Синьора Капулетти. Молодые могут быть еще не одеты, ваше высочество…

Герцог. Не страшно! Адам и Ева в час свершения греха предстали перед Господом нагими! (Повышая голос). И хватит меня уговаривать! Я не собираюсь больше покрывать никого!! Прав был Меркуцио: «Чума! Чума на оба ваши дома!!»…

Солдаты вводят Антонио и Розалину.

Приветствую сердечно молодых!..

Нет! Не могу!

(Сбился, повернулся к Лоренцо).

Святой отец… Сами задайте вопрос. У меня и язык не поворачивается…

Лоренцо.

Антонио.

Лоренцо.

Антонио.

Лоренцо (отшатнувшись).