По Миллеру Антону тоже ничего нового и интересного выудить из базы не удалось. Константин Миллер, 40 земных лет на момент трагедии, уроженец Земли, ведущий специалист управления биоаналитики, один из соратников Зордана, погиб в составе шести человек на «Пупке» вместе с самим Зорданом и Эммой Зигель.

Терминология, упомянутая в записке, ни о чем Антону не говорила. Ну разве что зоны с номерами 4 и 11 были зонами «Пупочная Скважина» и «Слезы Этты» соответственно. Планируемая дата эксперимента совпадала с фактической – именно 20-го числа 3-го месяца 14-го года и разыгралась вторая айская трагедия.

На всякий случай Антон проверил данные по Вивиану Роже – второму погибшему во время «черного марта» на «Саде». Картина выглядела вполне безобидной и никаких подозрений не вызывала. В тот момент, когда в районе станции первый раз резко упало давление, Роже находился на дежурстве. Возился с оборудованием на верхних площадях метеояруса, как говорили его сослуживцы позже. Скорее всего, при падении давления он потерял сознание и разбился, сорвавшись не то с одной из смотровых площадок, не то с металлической лестницы, ведущей к ней. Страховочные механизмы почему-то были деактивированы, иначе они бы его спасли – в этом коллеги Роже не сомневались. Выглядело происшествие, как обычное нарушение техники безопасности, стоившее метеорологу жизни.

Так-так, думал Антон, барабаня пальцами по столу. Троица эта смотрится вполне-таки комплексно. А Саймон на этом фоне вообще выглядит для следствия просто подарком. Что ж, дядька, сказал себе Антон, наступает и твой черед выйти из тени.

Еще один серьезный вывод по тексту сообщения заключался в том, что станция «Цветочный Сад» оказалась-таки втянутой в эксперимент Зордана, о чем Антон доселе упоминаний нигде не встречал. Придется искать дополнительную инфу по связи «Сада» и «Сапфира-Х» – слишком уж лакомая тема. М-да… Скучать в ближайшее время не придется, подумал Антон. Расследование может выйти, так сказать, на новую орбиту. Вот хорошо бы еще не слететь с нее. А го слишком много тут вьется разных орбитальных объектов, все со своими намеками да советами…

Он вспомнил недавний отказ на запрос о «двадцатке» со ссылкой на Уэйна и почуял спортивную злость. А попробуем снова, сказал он себе, ухмыльнувшись, склоняясь над клавиатурой и отправляя запрос повторно. Дополнительным пакетом он запросил данные по Доусону и Капаряну. С собственными правами ломиться в двери базы УКБ не имело смысла, поэтому он опять пустил запросы через Арчера. Шеф будет сильно недоволен, ну да ладно, как-нибудь отобьемся. Однако Арчера все-таки стоило предупредить, и Антон послал ему вызов. И тут его ждал новый сюрприз.

Арчер не просто не отвечал – он был недоступен. Ну, или же барахлила мультисвязь. Ни того, ни другого на памяти Антона не происходило еще ни разу.

Перед ним светились сообщения об отказе в предоставлении канала, но указания причин не было. Да Антон и не видел сроду таких сообщений. Он с минуту посидел перед монитором, приоткрыв от удивления рот, затем озадаченно крякнул. Нужно было с честью принять этот удар. Ладно, ладно, сказал он про себя, выводы делать еще рано, поживем – увидим. Будем считать для душевного равновесия, что это проблемы со связью.

Он криво улыбнулся, потом – делать нечего – отправил запросы стандартным путем. Мелькнула мысль, что сейчас снова полезут ошибки, одна диковинней другой… уведомления, что у старшего следователя Сапнина больше нет связи ни с кем… Но, к счастью, этого не произошло, диспетчер послушно принял пакеты к обслуживанию.

Антон откинулся в кресле, посмотрел в высокий рифленый потолок. Снаружи конференц-зала доносились слабые звуки – он не закрыл дверь полностью. Вот застучали каблуки: по коридору шло не менее трех человек – молча, деловито, торопливо. Антон прикрыл веки, собираясь с мыслями. Он слышал, как глухо загудели створки грузового лифта и что-то массивно-грузное с жужжанием и клацаньем стало приближаться к конференц-залу. Разумеется, оно направлялось не в сам зал, а мимо него: туда, где располагалась зона транспортного конвейера. Звук агрегата становился громче, и по характерному чмоканью гидравлики Антон догадался, что это движется лабораторный автоконтейнер.

Его сопровождали двое – видимо, техники, они негромко говорили, кажется, о работе. Голос одного из них показался Антону знакомым. Возле двери конференц-зала движение слегка застопорилось, автоконтейнер, шипя и чмокая, совершал разворот. Техники остановились, возясь с управлением, и до Антона стали доноситься обрывки их разговора.

– …всякие, знаешь, оценки износостойкости… – бубнил первый голос. – В конце концов, это его проект и его ответственность…

– …конечно, не так! – отвечал второй, странно знакомый голос. – Есть, между прочим, общие параметры… не зависят ни от чего!.. – Шум контейнера. – …но ты докажи мне ее сначала!.. – Щелчки поворотных замков и гул генератора.

Очень знакомый тембр! Антону показалось, еще немного, и он вспомнит, что это за голос: такой мягкий, пыхтящий… Но глаз он не открыл – ему представилось забавным разгадать загадку в полной темноте.

– А ты хоть пробовал? – изрек первый. – Они шесть кранов запороли, два на «Рубце» и четыре на «Морщинах»… И никто их за это не ткнул!..

Второй невнятно что-то забормотал, потом сказал отчетливо:

– Но нужно захотеть услышать!

И тогда Антон узнал его.

Кроу, обомлел он. Но откуда, черт подери?! Кроу… Парнишка-стажер из катлейской истории, неуклюжий салага из его, Антонова, прошлого… Здесь, на Ае?! Работает техником?! Что за бред?!

– Думаешь, я не пытался им доказать?.. – снова воскликнул второй, и Антон вздрогнул. Лицо Кроу возникло перед его мысленным взором, будто бы он видел его только вчера: потное, испуганное, бледные щеки трясутся, а выпуклые карие глаза смотрят с упорством и страхом одновременно.

Автоконтейнер за дверью завершил маневр разворота и затих, ожидая дальнейших команд.

– А ты видел его подходы, читал этот доклад?! Помнишь, когда мы на «Рубец» летали на прошлой неделе…

Это было слишком невероятно! Антон не выдержал и открыл глаза.

На долю секунды ему показалось, что серого, рифленого в клеточку потолка нет – вместо него высились мрачные кроны деревьев. Антон тряхнул головой – покачивающийся лес исчез, уступив место мертвому покрытию. Но Кроу остался, он был там, за дверью, какой бы нелепостью это не казалось.

– Ладно, пошли, чего встал?! – сказал первый.

Но Кроу был возбужден и будто не слышал своего спутника.

– Я даже теряюсь иногда, когда думаю об этом – произнес он, вдруг понизив голос. – Мы, разумеется, на много порядков выше по развитию, чем майголы… Но почему?.. Почему мы взяли на себя право…

– Кроу! – выкрикнул Антон и пружинисто вскочил на ноги. – Роберт, это ты?!

– Да, господин лейтенант! – тут же отозвался Кроу за стеной. Словно ждал. – Рад вас видеть. Как вы тут? Вымотались, наверное?

У Антона пересохло в горле. Он внезапно обнаружил, что в зале темно и очень свежо. Пахнуло сыростью джунглей, цветочными ароматами с пряными примесями. За окном массивной величественной стеной стояли джунгли.

– Кроу, постой!.. – выдохнул Антон. Что-то задрожало у него внутри.

Он отодвинул кресло в сторону, снял с плеча автомат, бросил его на стол и метнулся к выходу.

Приземистая и полная фигура Кроу в желто-синем комбинезоне медленно удалялась по коридору вслед за жужжащим автоконтейнером и бормочущим напарником.

– Роберт!.. – крикнул Антон, застыв в дверях и задыхаясь. – Где Аня?! Аня!.. Где вы ее оставили?..

Кроу остановился и развернулся.

То же круглое бледное лицо и насупленный взгляд, словно и не было никаких пяти лет, как будто бы ничего не изменилось в жизни…

– Где Аня?! – повторил Антон, чувствуя сухость во рту.

Лицо стажера изменилось. Щеки вдруг опали и на глазах и покрылись черной бородкой, карие глаза изменили цвет на серый. На Антона с удивлением смотрел незнакомый худощавый мужчина в черной форме техника.