— Здравствуй. Хорошо, что ты пришёл. Мы тебя звали, — словно сказал кто-то в моей голове. Не по-русски, не по-гарадски и не по-английски. Вообще не словами. Но я понял.

Десять –одиннадцать минут. Примерно столько я могу пробыть под водой, не напрягаясь. Если напрячься — дольше.

Нырнул я меньше минуты назад и не испытывал ни малейшего дискомфорта с потреблением кислорода. Плавать ещё и плавать.

Глубина?

Метра два с половиной. Но можно опуститься и глубже, к самому дну. Зачем? Сам не знаю, — так мне показалось будет спокойнее. На глубине всегда спокойнее.

Я перешёл в орно и нырнул глубже. До дна от поверхности здесь было метров семь. Никакого течения я не ощущал, отлив только-только начался и ещё не успел набрать силу.

Теперь я видел лучше, хотя, конечно, не так, как на воздухе. Была бы маска для ныряния — другое дело. Но что есть — то есть.

Вот ещё что. Ни люди, ни силгурды не владеют телепатией. Мы не умеем читать мысли. Даже в состоянии орно. В самом лучшем случае — тонко чувствовать настроение человека, примерно догадываться, о чём он думает. Другое дело — животные и растения. С ними наше общение может приближаться к телепатическому. Да, у животных и растений нет мыслей в нашем понимании этого слова. Но они чувствуют и могут общаться на биоэнергетическом уровне. Вот к этому общению можно подключиться. Тогда собака принесёт вам пачку папирос из соседней комнаты без всякой звуковой команды (это даже мой прадед умеет), а листья чинары, под которой вы сидите жарким летним днём в одном из парков Ташкента, развернутся так, чтобы тень от них стала гуще и прохладнее.

— Кто вы? — спросил я мысленно.

Две длинные тени, окружённые переливающимися, красивыми и здоровыми салатно-голубыми-жёлтыми аурами, скользнули ко мне из глубины, и в следующее мгновение я увидел перед собой, на расстоянии вытянутой руки, две смеющиеся морды.

Дельфины!

Ну конечно, кто же ещё. Кажется, мои предположения были верны, и эти животные не такие уж и животные.

— Ты — Понимающий, — услышал я. — Большая редкость. Мы ощутили твое присутствие и позвали.

— Я пришёл. Что вы хотите?

— Пусть люди перестанут нас убивать. Для начала. Мы не убиваем людей. Зачем они убивают нас?

— Сделаю всё, что смогу. Обещаю. Хотя могу я пока не очень много.

— Скоро сможешь больше. Мы знаем, мы чувствуем. Ты не только Понимающий. Ты — Древний.

— Мне пятнадцать лет!

— Мы видим. Но ты всё равно Древний. Все Древние были Понимающими. Это было очень, очень давно. В те времена люди не убивали Морской Народ, мы жили в мире, дружбе и понимании. Потом пришла Большая Звезда, и люди изменились. Понимающих стало меньше. Потом — ещё меньше. Потом ещё. Сейчас их почти не осталось. Но ты — Понимающий и Древний. Мы не знаем, как это может быть, но мы видим. У тебя есть вопросы?

— Да.

— Задавай.

— Где мы сейчас находимся?

— Особое место. Защищённое. Купол искажения реальности.

— Кто его создал?

— Мы.

— Зачем?

— Морской народ иногда использует его, чтобы отдохнуть, поиграть и поразмыслить.

— Те люди, которые случайно попадают под Купол, гибнут?

— Так иногда бывает, увы. Повторяем. Морской Народ не убивает людей целенаправленно. Никогда.

— Что будет со мной и моими друзьями?

— С вами всё будет хорошо. Завтра утром Купол исчезнет, и вы сможете продолжить свой путь.

— Что такое Большая Звезда?

— Звезда, которая приблизилась к нашему солнцу так близко, что ночи исчезли.

— Когда это случилось?

— Около двух с половиной миллионов оборотов Воды вокруг солнца. Вода — так мы называем нашу планету. Вы, люди, называете её Земля.

— Морской Народ помнит события, происшедший так давно?

— Морской Народ помнит всё.

— Получается, когда пришла Большая Звезда, люди уже были?

— Да.

Я задумался. Большая Звезда, которая подошла к Солнцу так близко, что ночи исчезли. Случилось это, по словам дельфинов, около двух с половиной миллионов лет назад. Ничего невероятного в этом не было — многие звёзды блуждают по Галактике вместе со своими планетами и куда их только не заносит. Интересно было другое. Если предположить, как говорится, в порядке бреда, что Большая Звезда — это Крайто и Гройто (теория о том, что система Крайто-Гройто некогда «бродила» по Галактике, прежде чем занять нынешнее место, не считалась маргинальной среди гарадских учёных), то единство происхождения людей и силгурдов получало новое подтверждение. Потому что одно дело перенести племя древних людей на расстояние двести тридцать девять световых лет и совсем другое — пары тысяч астрономических единиц. Осталось только понять, кто это сделал и зачем…

— Как мне с вами связаться?

— Позови, когда нужно, и тот, кто ближе, приплывёт.

— Спасибо.

— Помни, ты обещал.

— Помню.

— Хороших снов и доброго будущего всем нам.

Дельфины развернулись на месте и бесшумно канули в темноту.

Словно и не было никого.

Я провисел под водой ещё с минуту, вслушиваясь и всматриваясь.

Затем развернулся и поплыл к берегу.

Вышел на песок. Постоял под тёплым ночным ветерком, обсыхая. Потом оделся и пошёл к лагерю.

В костре потрескивали новые ветки, оранжевое пламя плясало на лице Аркадия Натановича, который не спал. Сидел возле костра, курил, пускал дым в усы, смотрел на меня с прищуром.

— Решил искупаться? — спросил негромко.

— Ага, смыл пот. Хорошо.

— Акулы?

— Да нет их, они за рифом, дальше. Только дельфины. Встретил их.

— Что говорят? — ухмыльнулся Аркадий Натанович.

Вот же чертяка, подумал я.

— Говорят, завтра можно будет двигаться дальше.

— Прямо так и говорят?

— Прямо так. Не переживайте, Аркадий Натанович. Всё хорошо будет. Давайте спать, утро вечера мудренее.

— Ты ложись. Я ещё посижу, покурю, поразмыслю.

— Хорошо, — пробормотал я, ложась на одеяло и закрывая глаза. — Только купаться не ходите. Отлив уже начался. Опасно…

В следующую секунду я уже спал.

С рассветом радио и компас не заработали. Видя, как я купаюсь, остальные тоже осмелели и полезли в воду.

— Окунулись — и назад, — предупредил я. — Отлив продолжается. Не хочу, чтобы кого-нибудь утащило к рифу, где акулы.

— Старый шкипер Вицлипуцли!

Ты, приятель, не заснул?

Берегись, к тебе несутся

Стаи жареных акул! [1] —

немедленно процитировал себя с братом Аркадий Натанович.

Впрочем, предупреждение было избыточным, — никто не рисковал. Сказывалось отсутствие настроения и куража. Я и сам был расстроен, хотя старался не показывать вида и утешал себя тем, что дельфины не обещали, что всё заработает прямо с рассветом. Сказано было «завтра утром». А это вполне может растянуться и до двенадцати.

Мысль о том, что дельфины могли обмануть, и всё это — тщательно подстроенная ловушка, приходила мне в голову, но я её отмёл. Просто потому, что дельфины не лгали — я бы увидел, почувствовал. Думать же о том, что вчерашняя встреча мне просто привиделась, было и вовсе глупо, — я не сумасшедший, не истерик и галлюцинациями не страдаю.

Были дельфины, были.

Более того. Само их появление и та информация, которую они мне передали, накладывало на меня ещё больше обязательств. Хотя, казалось бы, куда уж больше…

Моя задумчивость и, связанная с ней молчаливость, была замечена. Несколько раз я ловил на себе внимательные взгляды Аркадия Натановича, который явно начал что-то подозревать ещё с ночи, но вопросов пока не задавал.

Позавтракали, попили чай-кофе, покурили, кто курил.

Часы показывали почти одиннадцать утра. Солнце палило напропалую, день обещал быть привычно жарким.

Я стоял на берегу океана и чувствовал, как в глубине меня нарастает нетерпение.

Какого чёрта, ребята, снимайте уже ваш купол! Надоел. Нам в Аресибо надо. По делу. Срочно.

Мне показалось, или кто-то хихикнул?

— Есть! — заорал Нодия, который уже час сидел в гравилёте, шаря по всем частотам. — Есть связь, генацвале! И компас заработал! Летим!