— Хорошо сказал, — хмыкнул Брежнев.

— Спорить не стану, — сказал я. — Однако напомню, что в заварухе, которая случилась перед самым заседанием Совета Безопасности ООН, именно мои цирковые нам помогли. Те самые, которые за доллар удавятся, как вы говорите. Если бы не они, ещё не известно, чем бы дело закончилось.

Устинов промолчал.

— Хорошие люди везде встречаются, — сказал Брежнев. — Это тоже правда.

— Не так я наивен, как вам кажется, — продолжил я. — Всё понимаю. Просто говорю, что без меня даже попасть внутрь «Горного эха» будет громадной проблемой. А уж на то, чтобы разобраться, что там к чему, потребуются не годы — десятилетия. Но вы правы. Если есть возможность лететь на нашем советском корабле, нужно лететь на нашем.

Мы одновременно повернули головы и посмотрели на Берегового с Быковским.

— Что скажете, товарищи космонавты? — Брежнев загасил окурок в пепельнице, отхлебнул остывшего чая из чашки. — На вас вся надежда.

— Корабль спроектирован и вовсю строится, — сказал Береговой. — Рабочее название — Л-4. Ракета-носитель «Протон». Посадочный модуль вмещает двоих, как и у «Аполлона». Всего — трое, один остаётся на лунной орбите. Сначала хотели на двоих человек, как и планировалось несколько лет назад, но с появлением гравигенератора планы изменились. Мы уже испытали гравигенератор на других стартах, показал себя с самой лучшей стороны. Сейчас идут наземные испытания. По плану в декабре этого года должны запустить в автоматическом режиме вокруг Луны и назад. Только макет. Затем весной, в марте, полетят космонавты. Тоже без посадки. Облёт Луны и домой. С полным испытанием всех систем. Первый полёт с высадкой на Луну намечается пока на осень семьдесят пятого года.

— То есть, ещё больше двух лет, — сказал Брежнев. — Это долго. Сколько времени нужно американцам, чтобы подготовить очередной «Аполлон»?

Береговой посмотрел на Быковского.

— Насколько я знаю, — сказал Быковский, — очередного готового «Аполлона» у них нет. «Аполлон-17» был последним. Но. Они вели работы по строительству «Аполлон-18» и «Аполлон-20». Это лунные корабли. «Аполлон-18» должен был лететь в июле этого года, «Аполлон-20» — через год, в июле семьдесят четвёртого. Что именно они успели сделать по восемнадцатому и двадцатому, мне не известно. Это нашу промышленную разведку спрашивать надо. Но думаю немало.

— Спросим обязательно, — сказал Брежнев. — Но пока я спрашиваю тебя. Хотя бы приблизительно оценить сроки готовности можешь?

— Приблизительно могу, — сказал Быковский. — Год-полтора.

— Год-полтора против наших двух, — констатировал Леонид Ильич. — Хреново.

— На самом деле больше двух, — сказал Береговой. — Два — это самый оптимистичный вариант. Реальный срок два с половиной — три года.

— Ускориться можно?

— Можно. Если строить сразу два корабля. Один для облёта Луны, другой для посадки. Но это деньги.

— Деньги найдём, — сказал Брежнев. — Нужно ускориться.

Они начали обсуждать детали предстоящего ускорения строительства корабля, а я сидел и думал.

Где-то в космосе, возможно, погибали мои сородичи и братья. Гарадцы. Пока нет доказательств, что они мертвы, следует считать их живыми. Даже год — это слишком долго в подобных обстоятельствах. А уж про два или три разговора нет. Возможно, счёт идёт на месяцы или даже дни. Кто им может помочь? Реально помочь, не гипотетически. Только тот, кто знает «Горное эхо» как свои пять пальцев и обладает способностями, которых нет даже у самого подготовленного космонавта-землянина…

— … установим жёсткий партийный контроль, — услышал я последние слова Устинова. — В конце концов, как говорил товарищ Сталин, нет в мире таких крепостей, которых не могли бы взять большевики.

— Трудящиеся большевики, если быть точным, — сказал я. — Говорил он это, кстати, по поводу овладения техническими знаниями, это верно.

— Ого, — покосился на меня Леонид Ильич. — Ты читал труды Сталина?

— И Ленина, и Сталина, — сказал я. — Должен же я знать, в какой стране живу. Читаю я быстро, и память у меня абсолютная. Так вот по поводу крепостей и трудящихся большевиков. Как трудящийся советский человек и комсомолец, то есть практически большевик, спрашиваю. Зачем нам все эти дорогостоящие и, главное, долговременные трудности, если проблему можно решить гораздо проще?

— То есть? — не понял Береговой. — Пояснишь как?

— Я, кажется, понял, — сказал Быковский. — Рискованно. Но можно.

Береговой посмотрел на меня, потом на Быковского, вопросительно поднял брови. Быковский едва заметно наклонил голову.

— Эй, товарищи космонавты! — повысил голос Леонид Ильич. — А ну прекратите мне тут ваш негласный обмен мыслями. Выкладывайте.

— Всё просто, — сказал я. — Два-три года нам надо, чтобы отправить на Луну троих. Отправить и вернуть на Землю на том же корабле. То есть, по сути, мы повторяем тот же путь, который уже прошли американцы со своей программой «Аполлон». А зачем? Для того, чтобы отправить на Луну одного человека без учёта обратной дороги, времени нужно гораздо меньше. Думаю, в полгода можно уложиться. Так, Валерий Фёдорович?

— Я не конструктор, но, думаю, — да, — сказал Быковский. — В таком облегчённом варианте, ещё и с мощным гравигенератором, до Луны и на «Союзе» долететь можно. Которые у нас уже имеются. Прицепить самую элементарную посадочную платформу с двигателем — и вперёд. Топлива совсем немного надо, только на посадку. Гравитация на Луне и так в шесть раз слабее земной, а если ещё и с гравигенератором, то это совсем ерунда получается. Ну и автономности суток на пять-семь для одного, чтобы с запасом. Без командного модуля, как «Аполлоне», тоже можно обойтись. Только посадочный. В нём летишь, в нём и садишься.

— Подождите, подождите, я всё равно не понимаю, — сердито сказал Брежнев. — Билет в один конец? Это как? Зачем?

— На «Союзе» только на Луну, Леонид Ильич, — сказал я. — Обратно вернусь на космокатере с «Горного эха». Я же инженер-пилот этого корабля, вы всё время об этом забываете.

Спор вышел жарким. Я впервые видел Леонида Ильича настолько возбуждённым, растерянным и одновременно сердитым. Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза вскакивал со стула, расхаживал по террасе, снова садился, пил нарзан и курил одну за другой свою «Новость». В какой-то момент мне даже показалось, что он вот-вот закажет любимую «Зубровку», но не заказал, сдержался.

— Даже не уговаривайте! — шумел Брежнев. — Ишь, что удумали. Пятнадцатилетнего мальчишку — на Луну. Одного! А если, не дай бог, что-то случится? Вы представляете, какой визг на Западе поднимется? Советы убили своего юного гения! Сергей Ермолов пал жертвой неуемных амбиций советских руководителей! Это будут самые мягкие заголовки всех ведущих газет мира, уж поверьте. А как мне в глаза твоим родителям потом смотреть? Нет, не будет этого. Ты ещё! — он окатил гневным взглядом Быковского. — Тоже мне, лётчик-космонавт, Герой Советского Союза. «Прицепить самую элементарную посадочную платформу с двигателем — и вперёд», — передразнил он. — Сам бы полетел на таких условиях?

— Полетел бы, Леонид Ильич, — спокойно ответил Быковский. — Более того, прошу у вас разрешения лететь. Где один, там и двое, а вдвоём надёжнее в любом случае. Конечно, надо всё точно посчитать, но я уже сейчас уверен, что получится.

— Детсад какой-то, — сказал Брежнев, нервно закуривая. — Дмитрий Фёдорович, Георгий Тимофеевич, вы чего молчите? Выскажите уже своё мнение настоящих коммунистов и профессионалов!

— Как коммунист и профессионал, — твёрдо ответил Береговой, — я бы и сам попросил вашего разрешения лететь. Но не прошу, здоровье уже не то. Саму же идею Серёжи считаю хорошей и даже замечательной. Она только на первый взгляд кажется излишне смелой и даже где-то безумной, а на самом деле вполне осуществима, рациональна и безопасна. При одном условии, конечно.

— Каком? — хмуро осведомился Леонид Ильич.

— Что «Горное эхо» действительно сядет на Луну. Желательно в условленном районе. Хотя последнее не столь важно. Главное, чтобы сел.