— Причём тени размытые, — подтвердила Омла. — И ещё. Это были враждебные чувства. Я отчётливо ощущала ненависть и злобу.

— А сейчас? — я кивнул на обзорный экран. Маленький «призрак» опустился ещё ниже к полу и теперь двигался вперёд-назад, словно обнюхивая его.

— Я уже пыталась, — призналась Эрри. — Что-то есть, но я не могу понять, что. Всё очень неопределённо.

— Страх, — сказала Омла. — Я тоже пробовала уловить. Больше всего это похоже на страх. Страх и тоску. Но очень слабо. На пределе восприятия.

— Может быть, сказывается расстояние и препятствия? — спросил я. — Где мы, а где реакторный отсек. Углеритовые переборки, электромагнитные поля разной интенсивности. Мы — люди и силгурды, в конце концов. Командир, — обратился я к Быковскому. — Прошу разрешения установить контакт с «призраком». Точнее, сделать такую попытку.

— Телепатический? — спросил Быковский.

— Сначала визуальный. Затем эмпатический. Силгурды не умеют читать мысли. Люди тоже. Но с дельфинами у меня почти получилось.

— Ты хочешь подойти к нему поближе? — догадался Быковский.

— Да. Я не знаю, как устроено у них зрение, но уверен, что оно есть. Визуальный контакт — основа любого контакта, с него всё начинается. Хотя бы потому, что основную информацию мы получаем через зрение.

— Они точно видят, — сказал Берриз Леко. — Но почему ты спрашиваешь разрешения у товарища Быковского, а не у меня?

— Потому что я тебе не подчиняюсь, Берриз. Извини, ничего личного, но мой командир на данный момент — Быковский.

— Логично, — кивнул Берриз. — Но корабль мой, а значит…

— Мальчики, не бодайтесь, — с милой улыбкой произнесла Джиа Урбару. — Не до этого сейчас.

— Я пойду с тобой, — сказал Быковский.

— И я, — присоединился Юджин.

— Отставить, — сказал Берриз и добавил примиряющее. — Товарищи, вы же взрослые люди, космонавты, должны понимать. Здесь число ничего не решает.

— К тому же, если этот «призрак» и впрямь ребёнок, он может испугаться, — добавила Джиа. — Поэтому с Серёжей пойду я. Разрешите, командир? — обратилась она к Леко. — Я астробиолог и уже имела с ними дело на Каллисто. Но главное, я — женщина.

— При чём здесь это? — нахмурился Берриз.

— Дети традиционно больше тянутся к женщинам и ровесникам, — объяснил я. — Можно сказать, что я — подросток. Джиа — женщина. Опять же «призрак» мог видеть её на Каллисто и запомнить.

— Мы все были на Каллисто, — сказал Берриз. Ему явно не хотелось рисковать, но что именно делать, он придумать не мог. Пока моё предложение оставалось лучшим.

— Альтернатива — срочно эвакуироваться с корабля, — задумчиво догадался Берриз.

— То есть бросить его, — сказал старший помощник Арца Керри. С «призраком» на борту. Не вариант.

— Давайте, — сказал Берриз. — Попробуйте. Сергей и Джиа. Но очень осторожно, прошу. При малейшем намёке на агрессию, уходите.

Я подумал, что при умении «призраков» проходить сквозь стены с помощью телепортации, уходить и прятаться некуда, но вслух сказал:

— Мы будем предельно осторожны. Обещаю. Только вот что… ДЖЕДО, ты можешь включить гравигенераторы? Невесомость — это хорошо, но мне кажется, что небольшая сила тяжести нам сейчас не помешает. Скажем, в одну десятую от гарадской.

— Могу, — сказал ДЖЕДО. — Гравигенераторы уже перенастроены.

— Все вниз, — сказал Берриз.

Те, кто висел у стен и под потолком, опустились на пол.

— ДЖЕДО, включай гравитацию, — приказал Берриз.

Словно лёгкий вздох прошёл по кораблю, и возникла сила тяжести.

«Призрак» на экране замер и переместился чуть выше.

Теперь он висел примерно в полутора метрах от пола.

— Пошли, — сказал я астробиологу. — Попробуем с ним поговорить.

— Всем, кроме Сергея и Джиа, оставаться на своих местах, — приказал Берриз Леко. — Наблюдаем отсюда.

— Подождите, — сказал Маттил Дарай. — У нас же имеется два плазмотрона [1]. На Каллисто мы их не успели применить. Может быть, сейчас?

— Стрелять из плазмотрона внутри корабля, да ещё и рядом с реакторным отсеком? — спросил Берриз Леко. — Ты, Маттил, сначала думай, потом говори.

— А я и не предлагаю сразу стрелять, — насупился техник-оружейник. — Прикрыть. Стрелять только в самом крайнем случае…

— То есть, навести оружие на ребёнка, — сказала Джиа. — Молодец, Маттил.

— Вообще-то могу напомнить, если забыли, что «призраки» убили троих наших, — ровным голосом произнёс Маттил.

— Всё равно, — сказал я. — Никакого оружия. Он уже напуган, а когда поймёт, что к нему пришли с оружием, то испугается ещё больше. Что тогда? Нет.

— Принеси плазмотроны, Маттил, — сказал Берриз. — Пусть под рукой будут. Если этот ребёночек нападёт, мы его найдём и уничтожим. Но идти к нему лучше без оружия, Сергей прав.

— Рискованно, — сказал Маттил. — Очень рискованно.

— А то я не знаю, — буркнул Берриз.

— Ничего, — сказал я. — Мы с Джиа готовы рискнуть.

[1] Гарадское оружие, стреляющее плазменными зарядами.

Когда космический корабль движется в пространстве по инерции с выключенными гравигенераторами, расположение его отсеков относительно друг друга становится «горизонтальным».

Условно, разумеется.

Исчезают понятия «верха» и «низа», по кораблю не ходят, а фактически летают, поэтому кажется, что он движется «горизонтально». Так человеку привычнее.

Но, как только возникает сила тяжести, вызванная ускорением или работой гравигенераторов, корабль немедленно становится вертикально. «На хвост», как говорят гарадские космолётчики. Появляется «верх» и «низ», а, следовательно, «пол» и потолок'. И мы уже не летаем по кораблю, а ходим.

Причём не горизонтально, как часто описывают простодушные фантасты, а вверх-вниз. Переходя с палубы на палубу.

Общая длина «Горного эха» сто сорок метров.

От палубы, на которой расположена кают-компания, до реакторного отсека сорок два метра. Или десять палуб (палубы разной высоты), соединённых люками, лестницами и даже лифтом.

Мы воспользовались лифтом — так быстрее.

Вышли внизу, за одну палубу до реакторного отсека. Перешли на лестницу.

— Уверен, что так будет лучше? — спросила Джиа.

— Нет, — ответил я. — Но решение принято, верно?

Ещё в лифте я решил, что мы спустимся на реакторную палубу по лестнице. Дело в том, что лифт останавливался точно напротив двери, ведущей в реакторный отсек. Там же, перед дверью, находился сейчас и «призрак».

Получалось слишком неожиданно. Р-раз! Лифт останавливается, двери раздвигаются и — нате вам! — вот он «призрак» в двух с половиной метрах от нас, а вот и мы — прямо перед ним. Возникли, можно сказать, из стены.

Нет, аккуратнее надо.

Лестница и люк рядом, но всё-таки немного в стороне.

Потихоньку, полегоньку, осторожно.

— Я первый — ты за мной, — сказал я тихо Джиа и коснулся сенсорной клавиши. Люк бесшумно ушёл в переборку.

Хорошо, что сила тяжести в одну десятую от гарадской, подумал я. Больше свободы движений.

Сразу спускаться не стал. Для начала вошёл в орно, свесился и заглянул через люк на реакторную палубу.

Вот он, «призрак», метрах в четырёх. Маленькое серебристое облачко, внутри которого сплетаются и расплетаются туманные узоры и время от времени пробегают яркие огнистые искры.

Как интересно, вне орно этих искр я не замечал. Что это может быть?

Визуализированные мысли и чувства?

Да вы фантаст, батенька, сказал я себе по-русски и мысленно обратился к «призраку»:

— Я здесь. Я друг. Не бойся меня.

Не словами.

Обозначение места. Чувство приязни. Чувство открытости.

«Призрак» замер.

Медленно повернулся вокруг горизонтальной оси.

У него не было глаз, но мне показалось, что он меня увидел и теперь смотрит, оценивая.