Роби оскалился: да, в открытом бою шансов у него не было, но учитель всегда говорил, что на него всегда работает неожиданность и внезапность атаки. Главное не колебаться и не сомневаться. Достал нож – бей. Или не доставай совсем.
Сибальд увидел резкий взмах руки и почувствовал острую боль в шее. С удивлением поднял руки, ощупал торчащий клинок и выдернул его. Кровь хлынула из раны пульсирующими толчками, заливая одежду и ковер. Фельдмаршал еще попытался что-то сказать, но вместо слов изо рта потекли алые струйки. Сибальд покачнулся и рухнул навзничь на залитый кровью пол.
Роби чувствовал только холодную собранность. Раскаяние? Сожаление? С какой стати?! Он подобрал свой любимый нож, обтер и убрал на место в специальный потайной карман. Посмотрел на лежащее у ног тело, подумал и уложил его на постель лицом к стене. Вряд ли кого это обманет, судя по количеству натекшей крови, но попробовать выиграть лишние минуты стоило.
Выглянув из шатра, Роби убедился, что их разборки не привлекли ничьего внимания. Теперь стоило подумать, что делать дальше. Вариант с перекладыванием вины на кого-то другого отпадал сразу. Да, можно было бы выйти из шатра, пошататься по лагерю, а потом поднять шум, обнаружив труп. Но шатер фельдмаршала стоял в центре лагеря. Незаметно подобраться злоумышленник попросту не смог бы. Значит, оставался один выход – бежать. Роби собрал в мешок самое необходимое. Поставил его у выхода и сел на все еще свернутую постель. Снаружи затихал многоголосый шум, воины устраивались на отдых, а ему нужно было дождаться рассвета, чтобы незаметно уйти в лес. Тогда пара-тройка часов форы у него будет.
Едва небо на востоке чуть-чуть посветлело, Роби выскользнул из палатки и решительно зашагал в сторону леса. В серой предрассветной мгле он был почти незаметен, да и часовые, дремавшие у почти потухших костров, не отличались внимательностью, потому побег прошел успешно.
Под сводами леса было еще почти совсем темно. Под ноги то и дело попадались коряги и камни, а низкорастущие ветки с почти облетевшей листвой так и норовили хлестнуть по лицу. Роби не обращал внимания на такие мелочи. У него была цель уйти как можно дальше и запутать следы.
За время, проведенное в ожидании рассвета, он успел тщательно обдумать план побега. Возвращаться по следам войска глупо. Если и будут искать, то именно там. Идти вперед, на запад, куда собственно и двигалось войско, смысла не имело: Роби не был готов к встрече с нагами, да и оказаться между двумя враждующими армиями ему не хотелось. Почему-то он был уверен, что у нагов очень свирепые и беспощадные воины. Да и сами они ассоциировались с ядовитыми ползучими тварями, которых Роби недолюбливал.
Он изредка сверялся с путеводной звездой, пока еще видной на стремительно светлеющем небосводе и старательно забирал севернее. Судя по карте, так он должен был по широкой дуге обойти места обитания нагов, удачно разминуться с поисковыми отрядами и спустя несколько дней выйти к одному из окраинных городков. Объяснять свое появление он не собирался, мало ли разного люда шатается по дорогам. Хотя лицо прикрыть не помешает.
Сначала, еще сидя в шатре, Роби собирался исчезнуть и не появляться в родных краях никогда. Потом раздумывал, что неплохо бы послать отцу письмо, но по зрелом размышлении отказался от затеи: нужно было найти того, кто отвезет послание, нужно было заплатить и как-то заставить держать язык за зубами. Все это ему не подходило категорически. Несмотря на малый жизненный опыт, кое-что он понимал, о многом догадывался. Соответственно, подставлять отца, да и себя тоже этим письмом было глупо, потому что развязать язык письмоносцу у соответствующих служб возможности найдутся. Насколько Роби разобрался в вопросе, отцу бы тоже нужно было куда-нибудь уехать. Не оставят его в покое. Кардинал, а ныне король, и раньше не отличавшийся брезгливостью в выборе путей достижения цели, теперь вообще вряд ли перед чем остановится. На его стороне духовенство и возможность формировать общественное мнение на свое усмотрение.
Солнце поднималось все выше. Роби был рад, что небо не затянули тучи и что была возможность ориентироваться в лесной чаще. Он надеялся, что к полудню уйдет эта промозглая сырость, от которой одежда промокла и почти не грела.
Да, мысль о том, чтобы вернуться домой к отцу и рассказать о настоящем положении вещей ему все больше и больше нравилась. Пусть лорд Маклагген не благоволил к младшему сыну с младенчества, но за последние годы, как казалось Роби, он изменил свое мнение. Да хотя бы за то, что дал возможность омеге выучиться и, быть может, потом найти свое место в жизни, лорд заслужил толику благодарности. В душе у Роберто уже давно не было ненависти к отцу.
По пути во владения Маклаггенов Роби собирался попробовать свои силы в музицировании. Купить лютню – деньги у него на первое время были – потренироваться где-нибудь в безлюдном месте и можно уже перед публикой выступать. Насколько он помнил, в перебирании струн ничего сложного не было. И в замок, кстати, лучше всего явиться под видом менестреля. Пусть их сейчас и не привечали особенно, но переночевать пускали и миску каши с кружкой эля на кухне давали всегда.
После полудня Роби немного подкрепился прихваченным хлебом, старясь только слегка утолить голод – сколько еще придется пробираться лесами он не знал. Набил карманы орехами с попавшейся на пути лещины. По внутренним ощущениям он прошел миль двадцать, не меньше. Карта была не слишком подробной, со множеством белых пятен – путешественники не особо любили эти края, не богатые залежами полезных руд или жилами дорогих минералов.
Роби вышел к ручью. Присел на валежину и попытался сообразить, где находится. Получалось, что уже можно сворачивать градусов на тридцать вправо. Речушки на карте не было, но такие мелкие ручьи редко удостаивались внимания картографов, слишком уж непостоянны они были. Зато, он нес свои воды в нужном направлении, так что можно было какое-то время пройти по берегу, а потом снова углубиться в лес.
Рядом с ручьем идти было гораздо веселее. Прозрачные ледяные струи звонко перекатывались по мелким камушкам, с недовольным журчанием огибали большие, покрытые зеленым мхом валуны, и продолжали бежать вперед, к неведомому пока устью.
Роби старался не наступать на скользкие камни у самой воды, упасть и принять ледяную ванну не было никакого желания. Небо понемногу затягивалось тучами. Клонящееся к западу солнце приобрело тот неповторимый оттенок красного золота, который был возможен только осенью. Роби мог бы бесконечно любоваться нестерпимо яркими лучами, пронизывающими клубящиеся рыхлые облака. Иногда диск солнца закрывал край особенно шустрой тучки и тогда мир мгновенно менялся – слепящее золото прорисовывало четкие контуры ближайших облаков и стекало вниз, играя на каждом листе, каждой былинке, превращая обычный осенний пейзаж в невероятную феерию.
Деревья неожиданно расступились, и Роби оказался на крутом берегу озера. Сверкающая водная гладь открылась внезапно, расстилаясь внизу почти до самого горизонта. Роби сглотнул и прикинул высоту: выходило прилично, спуститься к кромке воды, не повредив себе что-нибудь важное, вряд ли бы получилось. Уж слишком отвесно уходили вниз скалы. Ручей, внезапно притихший, не срывался вниз с утеса, не падал отвесно, дробясь на мелкие струйки, а тихо и как-то незаметно исчезал между трещин и валунов. Роби вздохнул, наклонился и зачерпнул пригоршню кристально чистой воды. От нее тут же заломило зубы, и онемели десны, но как знать когда придется в следующий раз утолить жажду.
Роби еще немного полюбовался озером. На изрядном расстоянии от берега над поверхностью воды возвышался остров. На скалах из желтого песчаника, залитых заходящим солнцем, игра света и тени создавала обманчивое впечатление рукотворного чуда. На несколько мгновений ему показалось, что это причудливое строение, блажь гениального архитектора, но, увы, присмотревшись, убедился, что это не так.
– Чудо, просто чудо, – он покачал головой, постарался запомнить сказочную картину получше и отвернулся. Нужно было продолжать путь. За часы, оставшиеся до полной темноты, вполне можно было пройти пару-тройку миль и присмотреть место для ночлега. Он прошел несколько метров по краю обрыва, чувствуя на лице теплые касания солнечных лучей. Не выдержал, повернул голову, чтобы увидеть последний раз необыкновенную красоту. Под ногу попал округлый булыжник, Роби неловко оступился, взмахнул руками в попытке удержать равновесие, вскрикнул и покатился по крутому берегу вниз. «Вот и все», – подумал Роби прежде, чем ледяная вода сомкнулась над головой.
