— Ну с одной стороны, — повел плечом стилист, — это будет плохо: с самого начала в вашем теле прятался террорист, Борис Михайлович. Но с другой… — если циклопы не знакомы с точным хронометражем событий, есть надежда, что я смогу изобразить сон и отсутствие бета-интеллекта. Циклопша со мной заговорит…, я попытаюсь узнать хотя бы что-то об их намерениях. С вами, Борис Михайлович, этого не получится. Циклопы — малочисленное интернациональное подполье. В основном они общаются на интерлингве, вы же этого языка не знаете.
«Жюли надо спрятать, — впервые с начала разговора с Кешей, в беседу вступил генерал Потапов. — Ее типично собачье поведение станет сигналом для циклопши, что путешественников «перематывают»».
Завянь донес здравую генеральскую мысль до стилиста, попутно предложил:
— А почему бы, Кеша, нам не попробовать уговорить Жюли изобразить полноценную собачку, а? Пусть поиграет с тапком, хвостом помашет, косточку где-нибудь в кустах прикопает…
О том, что предпочтительнее убедить мадам Капустину к собачьей заднице хоть слегка принюхаться…, Завьялов благоразумно умолчал. Авось, мадам с тапочкой или древней косточкой зубах уже сигнализирует циклопу, что путь свободен.
— Хорошая идея, — согласился Иннокентий. — Предлагаю воспользоваться ею немедленно — Зоя Павловна уже носом клюет, на часах половина одиннадцатого, нас могут начать «перелистывать» в любой момент. Я совершенно отключусь и не смогу поговорить с террористкой.
«Нам бы с Зоей поговорить, — мрачно проговорил Лев Константинович. — Девушка может очнуться в самый неподходящий момент и вмешаться в попытку контакта циклопов. Напугать. Может, Боря, воспользуемся нашей аккумуляторной заготовкой? Отключим циклопшу, девочку предупредим, чтоб затаилась и обедню не испортила…»
Это, на первый взгляд, разумное предложение Кеша неожиданно и горячо опротестовал:
— Не будем настораживать диверсантку, Борис Михайлович, Лев Константинович! Я уверен, что сонного, не до конца проснувшегося носителя циклопша сможет контролировать и без нас!
Как только стилист унесся беседовать с женой через компьютер, старый смершевец проговорил Борису:
«Что-то, знаешь ли, напрягает меня наш Капустин, Боря… Тебе не кажется подозрительным, что он не хочет отключать террористку? А?»
«У нас есть выбор, Константинович?» — угрюмо поинтересовался Завьялов.
«Пожалуй… — нет. Придется довериться. Пошли, достанем пистолет. Ты в ногу, коли что, попасть сумеешь? не запулишь в живот?»
Измученная Зоя засыпала прямо на глазах. Руководимый генералом Боря застелил диван в гостиной, помог девушке улечься; для господина оформителя разложил раскладушку в другом углу просторной комнаты. Между делом набрехал для циклопши о том, что гостевая спальня на втором этаже совершенно непригодна…
— Спокойной ночи, — пожелал всем месте. — Я пойду на крыльцо. Всю ночь дежурить буду — вдруг родственнички опомнятся и возвернуться… Кеша, Жюли, — приглядывайте здесь по очереди. — Перед самым уходом, уже с порога, обратился исключительно к засевшему в теле Зои циклопу: — Ты если что — учти. Я рядом. Надеюсь, понимаешь — вредить носителю тебе нельзя. А если попытаешься… получишь пулю. Я не шучу.
Никто из невероятной компании не знал, как поведет себя террористка: поверит в то, что ее оставили под присмотром господ Капустиных, положили в одной комнате, или заподозрит в том ловушку? Попробует установить контакт или остережется?..
Результат покажет только время.
Завьялов вышел на крыльцо. Зная каждую скрипучую ступеньку, на цыпочках спустился на улицу. Прошел под окно гостиной с приоткрытой форточкой…, заглянул внутрь слабо освещенной комнаты…
Мадам Капустина волокла по ковру, зажатый в пасти тапок. Трепла. Ворчала. Срывала «застоявшуюся собачью злость» на обуви.
Привставшая на локте Зоя с м о т р е л а на Жози. Абсолютно, без всякого сомнения — з р я ч и е глаза скользили за собачкой, следовали за ней по комнате.
Заметно было, что — прислушивалась.
«Эх, Борька, надо было закурить! — внезапно разразился генерал. — Циклопша учуяла бы дым, решила, что пока я перекуриваю — обратно не вернусь, есть время на переговоры с соучастником!»
«Да кто же, Константиныч, знал, что Зоя уснет, едва к подушке прикоснется!! Она уже немного подремала, я бы на ее месте — всю ночь глаз не сомкнул!»
Два интеллекта, переругиваясь в одном теле, смотрели через окно, как медленно, неуверенно двигая руками и ногами, тело Зои Карповой привстает с дивана. Заваливается, падает обратно! Вновь поднимается, словно влекомая невидимыми ниточками марионетка… Пошатывается.
Зная подоплеку происходящего — жуткая картина. Пришелец пытался совладать с реакциями сонного организма, взять его под контроль: согнуть колени, заставить ватные руки опереться на диван, а не подламываться в суставах…
«Господи, да как же пентюх Кешка умудрился так быстро мое тело подчинить?! — глядя на фантастическое, нереальное представление из кукольного театра, подумал Боря. — Он — моментально совладал!»
«Так Кеша не боялся тебя, Боря, разбудить, — резонно предположил генерал. — Действовал решительно, напропалую. А эта, поди, пытается одновременно и Зою в спячке удержать, и сонным телом управлять…»
Тело Зои Карповой так и не встало на ноги. Тряпично свалившись с дивана, опустилось на карачки, поползло на четвереньках к раскладушке.
На полпути немного отдохнуло. Поглядело на радостно подпрыгивающую вокруг хозяйки собачонку: большая умница мадам Жюли вела себя, как подобает бестолковой собачонке. Оставила в покое тапок, увлеклась ползающей хозяйкой, играть задумала.
Циклопша, чуть не придавив Жози лапу, поползла вперед. Добралась до развалившегося навзничь Иннокентия…
Стилист напоминал уснувшего с открытыми глазами Буратино. Бревно напоминал. Чурбан, внезапно прекративший осмысленное бытие. Бездумно таращился в потолок серо-голубыми глазами и едва дышал.
Циклопша вложила губы в ухо «Буратино», что-то зашептала…
«Сын папы Карло» медленно, но отчетливо зашевелил губами…
«Черт, Борька! Они там договорятся, а мы ни бельмеса не поймем!! — распереживался контрразведчик. — Говорил тебе — нельзя Капустину доверять!.. Мы ихних языков не знаем!»
«Тихо, Константиныч! Оглушил совсем!»
Циклопша положила ладонь на тело Бориса Михайловича, легонько потрясла, как будто добиваясь ответа…
«Если, Боря, хроно-подполье в будущем толковое, то оно должно иметь пароли, — мрачно высказался генерал. — Кешка, судя по всему, ей — не ответил».
«Лева! Ты там разберись — договариваются они или Кешка отзыва не знает!!»
Циклопша продолжала нажимать ладонью на грудь Капустина, требовательно что-то бубнила…
Иннокентий снова разлепил губы и что-то произнес.
Тело Зои резко пихнуло тело Завьялова, оттолкнулось, назад упало!
Что-то прокричало на непонятном языке!
Кеша не прореагировал. Замер, уставив остеклевший взгляд в потолок. Окоченел.
«Вперед, Борис! — скомандовал Лев Константинович. — Спектакль окончен, нас раскусили! Кешка долго не продержится!»
Огромными скачками Завянь отправил генеральское тело в обход дома к крыльцу. Когда вбежал в гостиную, то сразу понял: и з б р а ж а т ь бревно у Кеши нет необходимости — неподалеку от раскладушки крошечная собачка остервенело, с полным рвением, вылизывала, зудящую после вчерашней диареи попку. Вылизывалась и морщила нос — вчера генерал Потапов собственноручно намазал собачью задницу какой-то человеческой лечебной мазью.
««Перелистнули» их, Боря. «Перемотали»», — угрюмо констатировал Лев Константинович. И тут же, пока растерянный Завьялов полноценно не овладел речевыми центрами, рявкнул телу Зои:
— А ну-ка, шкура! отползи от Бори!!
З р я ч и е глаза Зои Павловны прекрасно видели пистолет, зажатый в крепкой пенсионерской руке. Оставаясь на карачках, циклопша задом наперед отползла от раскладушки. Допятилась до кресла, уперлась поясницей. Села, подобрав под себя ноги, и поглядела на генеральское тело так непримиримо, что Завянь почувствовал, как мороз пробрал по коже!
