— Достаточно далеко, — мрачно проронил Росбак.

— Его зеленоглазая любовь осталась в Штатах, — по слогам произнес Макуэло, — а наша Мария здесь. Это большая разница.

— Кто-нибудь расскажет ей об Иви, — предположил Росбак.

— Малютка Мария знает о ней все. Она сама мне об этом говорила. Даже знает об обручальном кольце, которое так любит носить Иви, — Бруно вновь взглянул на парочку и вернулся к игре. — Ну, я все-таки не думаю, что они обсуждают сердечные дела.

Мария и Генри в самом деле не обсуждали сердечные дела. Генри был очень горяч, очень пылок, очень искренен. Внезапно он замолчал, взглянул в другой конец зала и вновь на девушку.

— Вот подтверждение! — в голосе Генри прозвучала смесь триумфа и опасения.

— О чем вы?

— Парень, о котором я вам говорил. Парень, который следит за вами.

Тот стюард, который только что вошел в бар. Ну, тот, со скучающим лицом.

Он не имеет права бывать здесь, так как работает в другом месте.

— Прекратите, Генри! Кстати, лицо у него не хитрое, а просто чужое.

Вот и все.

— Он англичанин, — непоследовательно заявил Генри.

— Я встречала некоторых англичан, которые не были преступниками. А вы не упустили из виду тот факт, что наше судно британское?

— Я видел, что он шел за вами достаточно много раз, — упорствовал он.

— Я видел это, потому что шел за вами обоими. — Она с удивлением взглянул на Генри, но уже без улыбки. — Он также шел и за моим дядей.

— А! — Мария выглядела задумчивой. — Его зовут Барри. Он каютный стюард.

— Я же говорил вам, что он не имеет правила быть здесь. Он следит за вами, так что... — он еле сдерживал себя. — Каютный стюард... Откуда вы знаете?

— Я впервые увидела его у вашего дяди, — Мария еще больше задумалась.

— Теперь я вспоминаю, что видела его довольно часто.

— Будьте уверены, так оно и было.

— Что бы это все могло значить?

— Не знаю, — нахмурился Генри, — но я не ошибаюсь.

— Почему кто-то должен следить за мной? Вы думаете, он замаскированный детектив, а я — преступница? Или я похожа на секретного агента, как Мата Хари?

— Нет, совсем нет! Кроме того, Мата Хари была уродлива, вы же красивы, — он поднял свой бокал, чтобы подтвердить это. — Вы действительно красивы.

— Генри! Помните то утро? Мы пришли к соглашению ограничить наши беседы интеллектуальными темами.

— К черту это! — Генри подумал и осторожно взвешивая свои слова, сказал:

— Я пришел к выводу, что люблю вас. — Он еще немного подумал и добавил:

— Сражен!

— Не думаю, чтобы Иви...

— Черт с ней! Извините, вырвалось, — он повернулся. — Смотрите, Барри уходит.

Они смотрели, как он уходит, невысокий, худой, темноволосый мужчина с маленькими тоненькими усиками. Проходя в футах десяти от их столика, стюард бросил на них быстрый взгляд и отвернулся.

— Точно преступник. Вы видели его взгляд?

— Да, — она дрожала, — но почему, Генри, почему?

Он пожал плечами.

— У вас есть драгоценности?

— Я никогда не ношу драгоценности.

Генри одобрительно кивнул.

— Они для женщин, которые нуждаются в них, а такая красавица, как вы...

— Генри, если так будет продолжаться, я не смогу с вами разговаривать. Утром я сказала, что день чудесный, вы сделали бездушное и пренебрежительное замечание об этом дне. Когда я похвалила мою красавицу Мелбу, вы заявили, что она и половину не так привлекательна, как я. А когда мы смотрели на прелестные краски заката...

— У меня поэтическая натура. Спросите у Иви. Нет, это так вырвалось, не спрашивайте у нее. Мне постоянно хочется смотреть на вас.

— Вы можете просверлить дырку в моем лице своим взглядом.

— Ах! — нераскаявшиеся глаза Генри блестели, но не от алкоголя, и не пытались отвести взгляд от девушки. Он прошептал:

— Вы знаете, я всегда хотел быть чем-то вроде сэра Галахера.

— Мне бы на вашем месте этого бы не хотелось, Генри. В современном мире сэр Галахер не сможет найти себе места. Рыцарство умерло. Пора рыцарских турниров миновала. Наступила пора ударов ножом в спину.

— Да, — пробормотал Генри. Все его чувства, кроме зрения, были отключены. Слова ее отскакивали от его закрытых ушей.

На четвертый вечер доктор Харпер навестил Бруно в его каюте. Его сопровождал Картер, эконом, который занимался выявлением подслушивающей аппаратуры в первый вечер.

Картер вежливо поздоровался, повторил свои поиски, покачал головой и ушел. Харпер открыл бар, налил спиртного, попробовал и произнес с удовлетворением:

— Ваши пистолеты мы получим в Риме.

— Пистолеты?

— Да.

— У вас есть связь с Штатами? А радист не удивился?

Харпер сдержанно улыбнулся и проинформировал:

— Я сам себе радист. У меня имеется передатчик размером с почтовую марку, который работает на частотах, не совпадающих с корабельными. Как сказал Чарльз, с его помощью можно связаться хоть с Луной. Конечно, передача была закодирована. Как-нибудь я покажу вам передатчик, тем более, что я обязан вам его показать и объяснить, как им пользоваться, на случай, если со мной что-то случится.

— А что с вами может случиться?

— А что случилось с Пилгримом и Фосеттом? Теперь вот что... Вы получите два пистолета, а не один, и на это есть свои причины. Пистолет, стреляющий специальными пульками-капсулками, размеры которых не больше иголки, очень эффективен, но утверждают, что у Ван Димена очень крепкое сердце. Поэтому, если вам придется его успокоить, то использование капсулы может привести к обратному эффекту. Для него у вас будет газовый пистолет.

Вы уже придумали, как пробраться туда?

— Неплохо бы, конечно, иметь вертолет, но его нет. Пока я не представляю, как туда проникнуть.

— Вы знаете, что занесены в список приглашенных на обед сегодня вечером за капитанским столиком вместе со мной?

— Нет.

— Этой привилегией пользуются по очереди. Обычная вежливость. Так что увидимся там.

Они уже сидели за столом, когда к капитану подошел стюард и что-то прошептал ему на ухо. Капитан поднялся, извинился и вышел из салона вслед за стюардом. Вернулся он через две-три минуты в сильном смятении.

— Странно, очень странно, — удивился он. — Картер, вы его видели, это наш эконом, сказал, что на него кто-то напал. Чисто по-американски, захватывают сзади шею и затыкают рот. Следов нападения на нем нет, но вряд ли он шутит.

— Что-нибудь пропало? — осведомился Харпер.

— Да, из его внутреннего кармана исчез бумажник.

— Судя по манере нападения его бумажник, но уже без содержимого, наверняка, скорее всего на дне океана. Может быть, взглянуть на него?

— Что ж, пожалуй, это разумно. Беренсон сейчас щупает пульс у одной старой гусыни, считающей, что у нее сердечный приступ.

— Благодарю, док. Стюард вас проводит. — Харпер ушел. — Очень вежливый человек. Кто же мог ограбить Картера? Не в его характере сочинять. Кто-то нуждался в деньгах и решил, что если и у кого есть при себе деньги, так это у эконома. Неприятные вещи случаются в море, хотя с подобным случаем мне не приходилось сталкиваться на своем веку. Я поручу старпому расследовать этот прискорбный случай.

Бруно улыбнулся.

— Надеюсь, что наши артисты не попадут под подозрение. Среди благоразумных граждан наша репутация не на высоте, но я не знаю более честных людей.

— Не знаю, но опасаюсь, что мой старпом вряд ли разыщет грабителя. Бруно облокотился о стенку помещения и безразлично посмотрел на капитана, после чего вышел.

Выйдя на палубу, Бруно безразлично смотрел на фосфоресцирующий след корабля. Он оживился и повернулся, когда кто-то подошел к нему.

— Есть кто поблизости? — спросил он.

— Никого, — проронил Бруно. — Тебя никто не беспокоил?

— Никто, ответил Макуэло, белые зубы которого блеснули в темноте. Ты оказался абсолютно прав. Несчастный мистер Картер действительно подвергся нападению вечером на рик-баке, так что надо как следует подумать. Кан Дах слегка прижал его. Росбак вытащил ключ от его каюты, передал мне и наблюдал за коридором, пока я там находился. Искал я недолго. В чемодане было забавное электронное устройство... Думаю, что я знаю, что это...