И уж тем более, никто не хотел стать человеком, начавшим третью мировую войну. Поэтому местное руководство ПВО, доложив о нарушителе в Москву, лихорадочно ломало головы, какие действия будет правильнее предпринять в данной ситуации. На плечах у них были генеральские звёзды, терять их очень не хотелось, и решение на отдачу приказа лётчику повисло в воздухе… (источник http://www.nationaljournal.ru/articles/2016-12-26/3072/)

                Иван Александрович Серов в это время был на приёме у председателя Президиума Верховного Совета Мазурова. Эту операцию он разработал по минутам, подобрал несколько важных вопросов из сферы законодательства, и пришёл к Кириллу Трофимовичу их обсудить. По ходу беседы в кабинет заглянул адъютант Серова:

                – Товарищ генерал армии, срочное сообщение, – он передал Серову телеграмму.

                – Американский самолёт-разведчик RB-47 нарушил воздушное пространство в районе Кольского полуострова, – прочитал Серов вслух. – Местное командование ПВО запрашивает у командующего ПВО маршала Бирюзова санкцию на уничтожение цели.

                – Погодите, погодите, – остановил его Мазуров. – У меня с Никитой Сергеевичем перед его отъездом был разговор. Он предупредил – на случай, если американские нарушители полезут, дать телеграмму президенту, и только потом сбивать.

                – Так давайте дадим телеграмму, – предложил Серов. – Дежурный переводчик в комнате спецсвязи есть. Надо и Никите Сергеичу в Австрию телеграмму послать, предупредить.

                Они немедленно спустились в центр правительственной связи в подвале Кремля. Через несколько минут оттуда в США и в Австрию ушли два коротких сообщения. Пока переводчик переводил на английский послание для президента, Серов отправил сообщение для Хрущёва в советское посольство в Вене.

                В Вашингтоне в этот момент было около 8.45 утра. Телеграмма председателя Верховного Совета СССР, адресованная президенту, оказалась для американского военного руководства полной неожиданностью:

                «Господин президент!

                Сегодня около 17.30 наши радары ПВО обнаружили в районе Кольского полуострова американский самолёт, предположительно, типа B-47.

                В настоящее время самолёт прошёл мимо мыса Святой Нос и с каждой минутой углубляется всё дальше в советское воздушное пространство, следуя общим курсом на юг. Предлагаю вам самим отозвать самолёт, в противном случае мы будем вынуждены его уничтожить.

                Председатель Президиума Верховного Совета СССР Мазуров»

                Председатель Объединённого комитета начальников штабов генерал Натан Твайнинг снял телефонную трубку, чтобы сообщить президенту, но начальник штаба ВВС генерал Томас Уайт и его 1-й заместитель, генерал Кёртис Лемэй начали убеждать его не срывать подготовленную операцию:

                – Сэр, мы должны довести наш замысел до конца. Полёт был организован, чтобы вскрыть систему ПВО красных на Кольском полуострове. Если мы сейчас отзовём самолёт, вся операция пойдёт насмарку. Он летит над нейтральными водами, – Лемэй умышленно соврал, в этот момент самолёт уже находился в 22 км от мыса Святой Нос.

                – Но ведь ему приказано нарушить границу? Если не отзовём, красные его собьют. Да ещё и спровоцируем международный скандал, – Твайнинг сомневался, он, как военный, хотя и был, скорее, «ястребом», но далеко не таким упоротым, как Лемэй. – Необходимо доложить президенту, сейчас у него наметился прогресс в отношениях с красными, он не простит нам, если по нашей вине начнётся новое обострение отношений.

                – Сэр, красные блефуют, – настаивал Лемэй. – Едва ли они смогут сбить наш самолёт.

                – Они уже сбили четыре наших RB-47! – возмутился Твайнинг.

                – У нас их больше тысячи, переоборудуем ещё, – хладнокровно пожал плечами Лемэй.

                – Вы с ума сошли! – Председатель ОКНШ решительно поднял трубку. – Соедините меня с президентом!

                «А пока король с ним так препирался...» (с)

                Хрущёв в этот день назначил пресс-конференцию в советском посольстве в Австрии. На неё были приглашены почти все иностранные репортёры, аккредитованные в Вене. Мероприятие было в разгаре, когда Первому секретарю передали телеграмму. Прочитав её, Никита Сергеевич негромко распорядился:

                – Передайте в Москву, как только будет дополнительная информация – пусть немедленно сообщат сюда.

                Затем он поднял руку, призывая к тишине, и объявил:

                – Минуту внимания, господа! Мне только что сообщили.

                Он зачитал телеграмму дословно:

                «Товарищ Первый секретарь!

                Американский самолёт-разведчик, предположительно RB-47, нарушил границу СССР в районе Кольского полуострова и в настоящий момент следует над морем вдоль побережья, курсом на юг. Его сопровождает советский перехватчик.

                Американскому президенту по спецсвязи отправлено сообщение с предложением отозвать самолёт. Если в ближайшее время он не изменит курс на выход из советского воздушного пространства, пилоту перехватчика будет приказано пресечь полёт нарушителя.

                Председатель Президиума Верховного Совета СССР Мазуров»

                Зал на секунду замер, а затем взорвался шквалом вопросов и выкриков.

                – Господа, господа! Я пока что знаю ровно столько, сколько и вы! – ответил Хрущёв. – Мы с президентом обсуждали вопрос нарушений воздушного пространства и договорились воздерживаться от провокационных действий. Советские самолёты в американское воздушное пространство не залетают. Если президент не отдаст экипажу самолёта приказ покинуть территорию СССР, нам придётся его сбить.

                Репортёры шумно требовали подробностей. Многие уже начали строчить в блокнотах или надиктовывать на диктофоны сенсационные репортажи, кто-то побежал в центр связи, занять телефонную кабинку, пока ещё остались свободные.

                Президент Эйзенхауэр в Белом Доме заканчивал завтрак, когда его отвлёк звонок телефона. Генерал Твайнинг извинился за раннее беспокойство и зачитал ему советскую телеграмму.

                – Да вы там с ума посходили! – рявкнул Айк. – Немедленно прикажите командиру самолёта убираться к чёртовой матери из воздушного пространства красных! Я едва успел вернуться из красной России, а вы уже опять собрались меня подставить?! Какой идиот это придумал?! Под суд отдам мерзавца!

                – Сэр, это плановый полёт по разведке системы ПВО красных, – ответил Твайнинг. – Вы сами утвердили план разведывательных полётов.

                – Да, чёрт подери! Но это было в совершенно другой политической обстановке! Вы что, не понимаете, что планы необходимо периодически корректировать? Уберите этих парней оттуда, немедленно!

                Однако в отсутствие спутников связи приказы и сообщения передавались в другое полушарие далеко не быстро. На передачу приказа по командной цепи требовалось время, сообщения нужно было зашифровать и расшифровать после получения, на это тоже уходили драгоценные минуты. К тому же, начиная с июля 1951 года все полеты RB-47 к границам и над территорией СССР проводились в режиме полного радиомолчания с момента взлёта и до момента возвращения на свой аэродром. Экипаж слушал эфир, но работать на передачу было запрещено. Если в эфире произносилось хотя бы одно слово, все полеты, намеченные на день, отменялись.

                Пока в высоких сферах разгорался очередной скандал, на новый КП ПВО в Кубинке позвонил командующий авиацией ПВО генерал-полковник Савицкий. Маршал Бирюзов ещё не объявлялся, и Евгений Яковлевич оказался старшим воинским начальником, оказавшимся в курсе событий. Выслушав доклад дежурного офицера, Савицкий, которого никто не предупреждал о затеянной руководством страны сложной комбинации, пришёл в ярость и рявкнул: