Ворбрик вытащил меч и стал колоть Ланкастера в спину.

– Ну, сражайся, милорд граф, или я приколю тебя сам!

– Вы не можете это сделать! – бушевал граф. – Убейте его, и все! Какой вам толк, если он станет сражаться со мной?

– Какой мне толк, если я сразу же прикончу его? Ланкастер, я заключил с вами союз потому, что ваш врач помог опоить охрану и открыть для моих людей ворота Каррисфорда, когда умер лорд Бернард. Вот и все, что вы смогли организовать. Ваши люди не смогли удержать наследницу. Она должна была одурманенная лежать в постели и тепленькой поджидать меня!

Имоджин от изумления не смогла какое-то время даже дышать. Она не представляла, как это ей удалось ускользнуть из расставленной для нее сети.

– Я никогда не давал вам никаких гарантий, – продолжал возмущаться граф. – Это от вас она сумела удрать! И сегодня я тоже выполнил обещание. Не моя вина, что его люди не стали пить вино…

– Как бы там ни было, она в моих руках, и она отведет меня в свою сокровищницу, – Ворбрик криво улыбнулся Имоджин. – Мне кажется, что ради спасения Фицроджера она согласится на это с большим удовольствием, чем если бы в опасности были вы. Я прав, цыпленочек?

Надо делать все что угодно, лишь бы спасти Фицроджера, подумала Имоджин.

– Да, я согласна.

– И ты добровольно ляжешь со мной в постель, чтобы спасти его, не так ли? – злорадствовал Ворбрик.

Имоджин не смогла сдержать рыдания, но подтвердила:

– Да.

Фицроджер повернул голову и посмотрел на нее. Лицо его было бесстрастным, но, как ей показалось, между ними словно бы проскочил разряд молнии.

– Забирайте сокровища, Ворбрик, и немедленно покиньте Англию, тогда я не стану преследовать вас. Если вы сделаете что-то иное, обещаю: умирать вам придется в страшных муках, – грозно заявил Фицроджер.

В ответ Ворбрик стал издеваться над ним.

– Кукарекай, петушок. Шпор-то у тебя нет!

Он сильно ткнул мечом в спину Ланкастера.

– Сражайся!

Граф завопил и вынул меч из ножен. У него от страха были широко раскрыты глаза, и он, спотыкаясь, двинулся вперед.

Сражение продолжалось довольно долго, и Имоджин боялась, что Фицроджер может потерять сознание от слабости, но потом она поняла, что он просто хотел помучить графа.

Тайрон ненавидит предательство, и он никогда не разрешит издеваться над теми, кто находится под его покровительством. Но что он мог предпринять против Ворбрика? Он один против целого отряда головорезов? Придет ли к ним кто-нибудь на помощь? Сейчас они были совсем рядом с Каррисфордом, и конечно, их уже должны искать люди Фицроджера. Я бы отдала все сокровища добровольно, чтобы только спасти Фицроджера. Так думала Имоджин, наблюдая за поединком. Но смогу ли я отдать свое тело Ворбрику и продолжать жить после этого?

Граф был в полном отчаянии и задыхался. У него отказывали и руки и ноги, но он все же надеялся, что какое-то неосюрожное движение Фицроджера позволит ему вырваться из лап смерти. Но Имоджин понимала, что такой момент никогда не наступит.

Фицроджер широким размашистым ударом наполовину рассек шею Ланкастеру, и тот, как тряпичная кукла, повалился на землю.

Казалось, что Фицроджеру легко досталась победа, но Имоджин видела, что движения его руки скованны и причиняют страшные муки и что он побледнел от слабости. Видимо, его раны снова стали кровоточить.

– Ну этот был неповоротливым хряком, – сказал Ворбрик. – Я слышал, что ты незаменим в бою, и эти слухи полностью оправдались. Хотел бы и я схватиться с тобой.

– Прошу вас, – зло ответил Фицроджер. Имоджин увидела в глазах Ворбрика большой соблазн, но он не принял вызов.

– Сначала сокровища. Ты нужен живым, чтобы маленькая наследница привела меня туда. Отдай меч. Ублюдок!

Фицроджер не изменил позы. Тогда Ворбрик сказал:

– Я все равно не стану сейчас с тобой сражаться. Мои люди разоружат тебя. Если ты станешь сопротивляться, они тебя покалечат. А если я решу сражаться, у тебя останется меньше шансов, чтобы сохранить добродетель жены.

Фицроджер швырнул на землю меч.

– Хорошо, – сказал Ворбрик. – Мы поймали одного из ваших людей, который знает потайные ходы. Теперь он нам не нужен. И еще у нас есть люди Ланкастера…

Имоджин увидела, что шесть человек побледнели как мел.

– Убейте их, – скомандовал Ворбрик. Когда началась расправа, она закрыла лицо, а Фицроджер тесно прижал ее к себе. Но она все слышала – крики, мольбы о пощаде и грубый смех. Все было так, как будто она опять очутилась в сыром потайном ходу в стенах замка Каррисфорд и опять слышала, как громили родной дом. Ей хотелось где-то спрятаться или скорее умереть. Наконец она услышала, как Ворбрик спокойно сказал:

– Теперь нам нужно дождаться темноты. Фалк, ты сказал, что здесь поблизости есть пещеры?

– Да, милорд, примерно в часе езды отсюда.

– Мы отправляемся туда.

Несмотря на ее сопротивление, Фицроджер твердо развернул Имоджин, и она знала, что пришло время снова посмотреть Ворбрику в глаза. Тот подошел и осмотрел ее с головы до ног.

– Леди Имоджин, вы все еще не привыкли к виду смерти? Вам следует привыкнуть, особенно если являетесь ее причиной. Красивая женщина никогда не приносит ничего хорошего, кроме неприятностей. Ваш муж уже осознал это. Девушка, ты должна мне улыбнуться! Я спас тебя от лишнего претендента на твою руку! – Ворбрик продолжал ухмыляться. – Мне нравится, когда женщины трусят, а ведь мы еще и не начинали.

Он перевел взгляд поверх ее головы на Фицроджера и сказал:

– А как насчет вас, милорд Ублюдок? Без Генриха – младшего и безземельного сына короля – вы ничто, а он, поверьте мне, вскоре будет свергнут. Роберт Нормандский станет здесь королем, и он обещал моему брату власть на Западе. Англия станет нашей охотничьей площадкой, и никто не посмеет сказать нам «нет»! Но война дорого стоит, и нужны деньги.

Он захохотал, покачиваясь на каблуках, и продолжил:

– Ублюдок, я собираюсь отобрать у тебя оба сокровища, а потом стану наблюдать, как ты будешь корчиться от боли. Может, убьешь ее раньше? Ты можешь это, не так ли? Когда собираешься сделать это? Ты прикончишь ее слишком рано. А вдруг после этого придет помощь? Вот будет жалко, если тебе придется целовать ее труп! Или ты станешь слишком долго ждать и наконец услышишь мольбы, обращенные к тебе, чтобы ты скорее лишил ее жизни?

У него хватит духа меня убить? – подумала Имоджин. Хотела бы я, чтобы он сделал это?

Ворбрик протянул руку и, схватив Имоджин за тунику, притянул ее к себе. Девушка закричала, когда Ворбрик обхватил ее.

– Лиг, посади ее впереди себя на лошадь и держи кинжал возле личика. Если Ублюдок сделает что-то не так, полосни ей кинжалом по лицу. Не смей ее убивать, или я зажарю тебя живым!

Через некоторое время Имоджин оказалась в руках другого человека. Она понимала, что он готов выполнить любое приказание Ворбрика.

Они поехали в сторону пещер. Дорога была другой, и Имоджин старалась ее запомнить, как будто это имело какое-то значение.

Охранник Лиг крепко держал ее, и его кинжал блестел у ее глаз, но она была рада, что он больше ничем не докучал ей.

Бандиты, прежде чем стали подниматься по склону к пещерам, напоили лошадей из ручья.

Если бы только нас поместили в пещеру, соединяющуюся с другими ходами, я бы смогла вывести Фицроджера на свободу, думала Имоджин. Она хорошо знала эти подземелья.

Ворбрик все осмотрел и выбрал ту же самую пещеру, где они незадолго до этого скрывались.

– Эта пещера не связана с остальными, – сказал он и усмехнулся. – Цените мою доброту. Я оставлю вас наедине на несколько часов, и вы можете воспользоваться этим. Или ты. Ублюдок, от страха лишился своего мужского достоинства? Мне на это наплевать, и меня не волнует, что кто-то пользовался женщиной до меня, к тому же если ее уже лишили невинности.

Ворбрик погасил факел, и они опять оказались в полумраке.

– У входа дежурят четыре охранника, заметил он уходя. – Каждый из них знает, что ад ничто по сравнению с моим гневом, особенно если они позволят вам удрать. Я приду за вами, как только начнет смеркаться. А пока я желаю вам хорошо поразвлечься! – ухмыльнулся Ворбрик.