В ней были бриллиантовые серьги. Когда он вдел их в ее уши, они засверкали множеством ярких искорок.

— Это фамильные драгоценности, — соврал он. — Подарок, от которого ты не можешь отказаться. — Он поцеловал ее и, предложив руку, направился с ней в сверкающий огнями зал.

Нэнси, хорошо разбираясь в моде, сразу отметила, что высокая и стройная леди Майклджон сделала правильный выбор, надев платье от Вайоннет. На златокудрой Саманте Хедли прекрасно сидело черное платье от Ланвена в сочетании с ярким шарфом, закрывавшим шею и плечи. Бобо была восхитительна в крепдешиновом платье малинового цвета. Венеция Бессбрук тоже поразила всех своим нарядом. На ней было платье из серебристого ламе, чувственно облегающего каждый изгиб ее тела. На плечах лежал мех серебристой лисицы. Ногти были покрыты серебристым лаком. Волосы и веки тоже отливали серебром, так же как и невидимые публике соски грудей. Венеция никогда ничего не делала наполовину.

Мадлен Манчини в черном платье из баготского крепа, созданном Адрианом, который одевал таких звезд, как Марлен Дитрих и Грета Гарбо, явно злилась. Ее горностаи и изысканная ткань платья тускнели рядом с великолепием Венеции.

Лавиния Мид выглядела настоящей пышной красавицей с полотен Рубенса. Ее полные руки и плечи были обнажены, грудь довольно смело открыта взорам публики. На ней было платье из красного бархата, яркий цвет которого резко бросался в глаза и контрастировал с ее волосами.

— Тебе не кажется, что она плохо различает цвета? — обратилась Джорджиана к Нэнси с явной предвзятостью. Сама она была одета в вечернее шелковое платье из фая кофейного цвета.

Зия мелькала среди гостей в изумрудном шелковом платье с широкими рукавами. Облако блестящих вьющихся каштановых волос делало ее похожей на семнадцатилетнюю девушку.

Графиня Запари предпочла белый шифон, в котором она выглядела юной застенчивой дебютанткой.

— Мне кажется, леди Мид не очень разбирается в одежде. По-видимому, ее интересует что-то другое, — осторожно заметила она.

— В самом деле? — удивилась Джорджиана, слегка наморщив лоб. — Я и не предполагала.

Нэнси, уже со вторым бокалом шампанского, улыбнулась. Графиня Запари продолжала, не поняв язвительного замечания Джорджианы:

— Она помогает мне с моим французским. Когда Леопольд жил в России, в его доме все говорили только по-французски. — Она сконфуженно улыбнулась. — Я родилась в изгнании и не получила образования, достойного жены Леопольда, поэтому леди Мид занимается со мной каждый день.

Взгляд Джорджианы Монткалм смягчился. Ею овладело желание обнять это невинное дитя.

— В таком случае я больше не сделаю ни одного критического замечания в адрес Лавинии. Пусть одевается как турок, я не пророню ни единого слова.

Графиня Запари благодарно улыбнулась. Ее муж, попросив прощения у князя Васильева, подошел к ним. Графиня при виде его притихла. Улыбка ее увяла. Когда не в меру щепетильный граф увел ее, Нэнси и Джорджиана молча переглянулись. Графиня наверняка была несчастна, о чем приходилось только сожалеть.

— Дорогая, это, конечно, Шанель, — услышала леди Каррингтон тихий голос из-за пальмы. — Если Нэнси Камерон тоже одевается у нее, может быть, и нам стоит сменить наши привязанности…

Затем отчетливо послышался голос княгини Луизы:

— Вряд-ли это возможно для меня, Беатрис. Она общается с такими выдающимися личностями, как Пикассо, Стравинский, Кокто.

— Кто? Нэнси Камерон? — спросила Беатрис Каррингтон в замешательстве.

— Нет, дорогая, Шанель. Меня не удивит, что и любовники у нее из того же круга.

Нэнси и Джорджиана захихикали. В это время Вир танцевал с Бобо, однако его взгляд постоянно останавливался на Нэнси. Бобо же непрерывно поглядывала на египтянина. Однако Мадлен Манчини прочно завладела им, устроившись за греческой колонной, так что виднелся только затылок Хасана. Зато Бобо могла хорошо видеть хищные кошачьи глаза Мадлен.

Подружка Санни Закара, Хилдегард Гайнор, рассказывала скучающему Костасу, что она, к сожалению, должна уйти, поскольку приглашена на борт яхты Вандербильтов «Альва», чтобы обсудить расписание съемок ее последнего фильма. Когда он выйдет в прокат, она станет популярной наравне с Джин Харлоу и Норманом Ширером.

Костас слушал и поглядывал на ее декольте. Какими бы ни были актерские способности Хилдегард — кстати, это совершенно не волновало Костаса, — она, вероятно, хороша в постели. Санни не тратил время на неопытных девиц.

— Вижу, вы глубоко изучаете мое толкование роли… — раздался голос Хилдегард.

— Иди к черту, — сказал Костас, не вынимая сигары изо рта.

Хилдегард вспомнила о миллионах Костаса и, сделав вид, что ей надо причесаться, быстренько исчезла.

Князь Николай Васильев проводил Венецию Бессбрук к ее литературной знаменитости после фокстрота, который совершенно невозможно было танцевать из-за ее узкого платья.

Вир быстро шел к Нэнси. В это время князь низко склонился к ее руке и щелкнул каблуками.

— Прошу вас, — промурлыкал он.

В его голосе прозвучало нечто большее, чем просто приглашение на танец. Во взгляде чувствовалось обещание. Свое восхищение князь нарочито выставлял напоказ. У него было волевое лицо, широкие славянские скулы, а между темными усами и аккуратно подстриженной бородкой виднелись чувственные и в то же время решительные губы. Он вызвал в ней ответное чувство, которое Вир со всей своей добротой и заботливостью не мог пробудить.

— Благодарю, — сказала она и скользнула в его объятия, когда зазвучал медленный вальс.

— В следующий раз повезет, — сказала Джорджиана Монткалм, когда Вир посмотрел им вслед. — Можете пригласить меня, дорогой Вир. Или Клариссу. — Глаза их встретились. Лицо Вира ничего не выражало, но ему следовало знать, что единственный, кто догадывался о его чувствах, была Джорджиана Монткалм.

— Не будем говорить о Клариссе, — сказал он и, развернув ее, проследовал с ней мимо колонны, за которой скрывались Мадлен и Хасан.

— Вам надо уступить, дорогой. Ради Нэнси.

Князь очень близко прижимал Нэнси к себе, так что она чувствовала его всем телом.

— Вы весьма привлекательны, Нэнси Ли Камерон, — сказал он негромким голосом человека, привыкшего подчинять себе женщин.

Она вспомнила о своей пустой комнате и о долгих одиноких ночах, о прошедших годах и о том, как мало ей осталось жить.

— Я знаю, — сказала она с мучительной улыбкой на губах и поняла, что ее любовником будет Ники, а не Вир.

Он все крепче сжимал ее, и в это время сквозь звуки музыки до Нэнси донесся восхищенный голос Зии:

— Тесса, как я рада тебя видеть.

Через плечо Ники Нэнси увидела Рамона, высокого, стройного, вызывающе красивого. С ленивой самоуверенностью он бросил небрежный взгляд на зал и заметил ее. Губы его язвительно скривились. Он долго смотрел на Нэнси, затем быстро перевел взгляд на девушку рядом с ним.

Та вся сияла, глядя на Рамона с явным обожанием. Одета она была очень просто. Единственным ее украшением служила роза, приколотая к волосам. Она была неописуемо мила и по возрасту не старше Верити.

— Я думаю, не мешало бы выпить, — сказала Нэнси. В глазах у нее потемнело, и комната поплыла в головокружительном вихре.

— Может быть, в моем номере? — предложил князь низким голосом, сгорая от желания.

Когда мрак немного рассеялся, Нэнси увидела, как Рамон обнял свою спутницу и крепко прижал к себе, что-то шепча ей на ухо. Она увидела, как девушка покраснела в ответ, как засияли ее глаза.

— Да, — мрачно сказала Нэнси. — Почему бы и нет?