Как разбойник настоящий,
В куче хвороста средь чащи
Затаился Микус-кот.
Рингла к Микусу идет…
И слуга к ней выбегает,
Подождать ей предлагает:
— Любит кофе господин
По утрам молоть один.
Ждать так ждать! Она присела.
Час прошел, ей надоело.
И слугу она зовет.
Он мурлычет: — Кофе пьет
Господин… Она присела.
Ждет-пождет. Ей надоело.
И слугу погромче кличет.
А слуга опять мурлычет:
— Господин мой уши моет.
Нет уж! Больше ждать не стоит!
Кучу хвороста брык-брак!
Раскидала так и сяк.
Словно молния из тучи,
Вылетает Микус злющий.
И давай шипеть, плеваться:
— Кто посмел распоряжаться
Во владении моем?
Мяу! Кто разрушил дом?!
Но опешил вдруг котище;
— Рингла, ты?!
— А мы-то ищем
Всюду нашего кота,
Ай, да Микус, ай-да-да!
Ты куда девался, старый?
По пещерам и амбарам
Ищем, ищем — не найдем!
В куче хвороста твой дом?
Мы бараниной кормили,
И в повозке мы возили,
Ты ж удрал от нас! Зазнался!
— Я и сам добуду мяса.
Не хочу быть попрошайкой.
Ты зачем здесь? Отвечай-ка.
Отвечает Рингла честно:
— Забрела в такое место,
Что и выхода не знаю.
К Ричусу все время шла я.
— К Ричусу? Туда по рощам.
Не найдешь пути короче.
— Как умен ты, Микус милый!
— Если 6 ты мышей ловила,
Тоже б умная была.
— Что ж, будь счастлив! Я пошла.
Хорошо идти по роще.
Не было б пути короче,
Если б только не зайчата:
Вправо, влево пострелята
Разлетятся. Пули — точно!
Не догнать их даже гончей.
Рингла очень устает,
То бежит, то отстает.
Птицы ягоды приносят.
— Съешь орешек, — белки просят.
А дорога все длиннее,
Никакого сладу с нею.
Припекает жарко солнце,
Ни бежится, ни идется.
Говорит зайчатам Рингла:
— Не была б дорога длинной,
Если б солнце не пекло.
Тяжело мне, тяжело.
Солнце речи Ринглы слышит,
И обидой жаркой пышет:
— Помешало среди дня!
Ладно, вспомните меня.
Тут же облаком укрылось,
Спать за тучи завалилось.
Вмиг вокруг похолодало.
Рингла сразу бодрой стала,
Словно пьет росу с тюльпана,
Что поднялся в поле рано
И живой росы набрал.
Снова путь коротким стал.
Все полями да полями
Побежали ноги сами…
Видит вдруг малышка вяз.
Рингла тут же взобралась
По ветвям да по сучкам
К низким, темным облакам.
Стала ниточкой дорога,
Но зато вблизи берлога,
Царство Ричуса — медведя!
Обнимает Рингла ветви,
И кричит, и напевает.
Старый вяз позабывает
Об усталости своей
И смеется вместе с ней.
А зайчата не смеются,
И к стволу зайчата жмутся.
Ринглу это удивило.
Рингла ласточку спросила:
— Ты не знаешь ли, что с ними?
Ласточка же в небе синем
Чертит круг, щебечет с грустью:
— Улетаю, тороплюсь я,
Замерзаю, замерзаю.
Лебеди кричат: — Не знаем!
— Курл-курлы! — В тревоге странной
Журавли летят. И вянут
Возле девочки цветы:
— Рингла, так хотела ты!
Листья дерево теряет —
Вся природа умирает:
И былинки, и кусты:
— Рингла, так хотела ты.
Прогнала ты, Рингла, солнце!
Рингла больше не смеется:
— Солнышко, прости меня
Посвети нам среди дня!
Солнце облаком укрылось,
Спать за тучи завалилось,
Ничего оно не слышит.
И летят сперва неслышно,
Словно бабочки, снежинки.
А потом: и ни тропинки,
И ни кустика смешного
Только вой бурана злого.
Очень больно пяткам голым,
Точно тысячи иголок
Колют так, что бьет озноб,
Выбивают зубы дробь,
Жестяным платок стал, тоже
Проморожен, проморожен.
Рингла сникла, и молчат
Двое маленьких зайчат.
Но увидели зайчата:
С палкой толстой, суковатой
Кто-то вышел на дорогу.
Богатырь ревет: — В берлогу
Не мешай идти им, тьма,
Перестань мести, зима,
Я царю в медовом царстве!
— Это ж Ричус! Ричус, здравствуй!
— Рингла, ты! Как хорошо,
Что тебя я вдруг нашел.
Мне голубка рассказала,
Что меня ты так искала!
Мне на спину полезай.
Отдыхай, не замерзай.
Словно золушка в карете,
Рингла едет на медведе.
Лютой стуже не добраться,—
Вот всегда бы так кататься,
Но открылись ворота
В царство меда, ай-дай-да!
И медведица выходит
На крыльцо. И гостью вводит
Не куда-нибудь, в хоромы.
А хоромы-то огромны.
Шесть веселых медвежат
К ней вразвалочку спешат.
Ох, круглы, как репа, мишки.
Крендели жуют да пышки,
Все едят — не наедятся,
За столы опять садятся.
Так и ломятся столы
От конфет и пастилы.
Миска с медом, с медом блюдо,
И медовый крендель-чудо.
Грудой пряники лежат.
