Дальше все усложнялось. Дуне становилось совсем не по себе, при виде того, как напарник зарабатывает синяки и ссадины. У Макса уже была разбита бровь, из которой сочилась кровь, застилая глаза. На запах багровой жидкости реагировали другие бойцы — их подстегивало, распаляло это. Только Данька молилась о том, чтобы скорее покинуть сумасшедший приют.

— Ах ты! — замахнулась на него девушка, когда устроив передышку, Макс подошел к ней. Но он поймал ее руку и притянул за запястье к себе ближе, чтобы гневно прошептать у самого уха девушки:

— Не смей!

— Какого че… то есть хрена ты делаешь? — не понимала Даня. — Я хочу домой, Макс!

Он немного отодвинулся, принял от кого-то из толпы баклажку с водой, опрокинул ее на себя, собираясь вернуться на ринг.

Дуня ухватилась за веревку и притащила парня обратно к себе.

— Давай уйдем отсюда, пожалуйста! — взмолилась она, цепляясь за него.

Он ухмыльнулся.

— Дочь самого жестокого повелителя вампиров боится проявлений жестокости? — и, услышав скрип ее зубов, отвернулся. Опять бросился в бой под звук ликования толпы. Здесь его просто боготворили.

— Я тебе покажу, жестокость! — пригрозила девушка, и пока продумывала план мести, Макс снова победил. Какая-то девица завопив "Этой ночью можешь делать со мной, что хочешь", повисла у него на шее, присосавшись к губам, как пылесос.

— Мерзость! — прокомментировала ведьма.

Целуясь со своим "призом", Макс нарочно таращился на Дуню, заинтересовавшись ее странной реакцией. Ей очень не нравилось! Вот он и думал о том, что именно ее бесит: общая обстановка и место, бои или же то, что он — ее напарник — целуется с другой? Потом он пришел к выводу, что бесить ведьму весело, поэтому он отдался этому поцелую целиком и полностью.

— Меня сейчас стошнит, — закатила глаза Дуня.

— Ты чья, детка? — позвал грубый, неприятный голос, и девушку попытались насильно развернуть лицом к говорившему.

— А кто интересуется? — так же грубо поинтересовалась ведьма.

Загадочная личность выглядела не менее дурно, чем звучал его голос. Большой, лысый с жутким шрамом от шеи и до глаза. Дуня не смогла удержаться и спросила:

— Поранился, когда брился?

Его напарники собрались наказать невоспитанную шутницу и дернулись к девушке. Но шрамированный обогнал их, больно ухватив Даниэлу, оставил обжигающие следы на запястье ведьмы. Это выдало в нем демона.

— Тебя пугает шрам? — спросил он, скользя взглядом по губам девушки и постепенно, спускаясь ниже, пока не увидел куртку и рубашку вампира, которые она держала, пока Макс дрался. Лысый потянул носом запах. Оскалился, признав его.

— Подружка? — уточнил он.

— А ты, наверное, Гунг! — поняла Дуня. — Говорят, ты лузер…

Вот тут-то ведьму ничто не могло спасти от агрессивных мужиков. Ее схватили.

— Ты будешь моей компенсацией, подружка Великолепного Мака. — Заявил Гунн. Дуня расхохоталась.

— Мак Великолепный? И кто ему такую кличку дал? Что за клише? Пошло звучит.

— А ты мне нравишься. — Одобрил лысый. — Пойдешь со мной.

Дуня краем глаза заметила двоих — мужчину и женщину в бардовых пальто. Уж чтоб им то в руки не попасть, она бы пошла и с лысым, и с волосатым — лишь бы не сталкиваться с мстителями из Франции. Они неподвижно замерли неподалеку и не отводили глаз от ведьмы. У нее во рту пересохло от волнения. Каратели клана Сурей нашли виновников, и примирялись к удару.

— Гунг! — раздался сердитый оклик Макса. В данный момент он был настроен на драку. Даже Дуня дрогнула. Боец подошел к ним.

— Пусти ее!

На приказ Максу ответили очень не лестными словечками. Завязалось долгое препирательство с ироничными подколами, колющими в самолюбие обоих мужчин. Дуня не слушала завязавшиеся дебаты между давними соперниками и испуганно таращилась на парочку в бардовом. Отвлеклась только, когда услышала:

— Хорошо. Я отдам тебе ее, если выйдешь со мной один на один!

Толпа, жадно ловившая каждое слово спорщиков, радостно завопила. Видимо, всем хотелось посмотреть на бой титанов местного ринга. Макс согласился на условие. Но драться в полную мощь не смог, хотя бы из-за того, что его передвижения сковывала связь с Дуней. Девушку крепко держали товарищи Гунга, не позволяя даже шаг в сторону сделать. Максу пришлось "плясать" на месте. Правда, несколько раз, он споткнулся о веревку и упал, дав противнику возможность хорошенько вмазать ногами по ребрам. Вампир скрутился пополам от боли, а потом поднялся, освобождая свою натуру — его глаза светились красным, удары стали более четкими. В свою очередь Гунг вспомнил, что он-то — демон! Бой с новой силой вспыхнул. А интерес Дуни был прикован к карателям. И его тут же привернул к себе измученный вопль Макса. Вопль был нецензурным, что свидетельствовало о близком проигрыше.

Вот-вот и громила пришиб бы парня одним ударом. Данька видела, как опасно закатываются глаза Макса от полученной травмы.

— Не смей, проиграть! — зарычала она, и приняла решение вмешаться. Дуня вытащила за веревку вампира из-под нависшей угрозы. Этого хватило, чтобы Макс пришел в себя. Лежа у ее ног, он пытался вернуть сознание, слегка пошатнувшееся после того, как кулаки Гунга пытались вытрусить его из черепной коробки.

— Максим, ты сейчас встанешь, и отлупишь этого лысого урода! — напутствовала, как истинный тренер, девушка.

— Ты так в меня веришь? — сохранял здоровую иронию парень с окровавленным лицом. — Или боишься стать его подружкой?

— Меньше текста! — злилась ведьма, через прикосновение, отдав немного собственных сил ему. Впрочем, вампиру это не сильно понравилось. Однако он все равно встал и бросился на обидчика.

Драка началась заново… Разгорелась не на шутку, а потом Данька, увлеченная происходящим, не заметила, как сама сыскала себе врагов. Каратели передвинулись ближе, и уже почти выхватили девушку из рук дружков Гунга. Но те были не робкого десятка. Сопротивление вызвало бурю отрицательных эмоций у парочки в бардовом (их наряд подвергся осмеянию). Пользуясь развязавшимся скандалом, Дуня мечтала под шумок удрать, прихватив с собой Макса. Но представитель зарубежья, сломав руку одному из парней, поймал ведьму. Точнее хотел это сделать. Дуня выкрутилась из лап оставшегося и дальше воображала себя скользким угрем, лавируя на кромке ринга, уклоняясь от протянутых к ней рук единственного товарища Гунга и двух вампиров вражеского клана. При этом она следила за действиями Макса, чтобы не поставить его под удар. Для окружающих все это казалось двойным шоу, и вместо того, чтобы вмешаться, они аплодировали и давали советы.

— Что происходит? — бросил короткий взгляд на прыгающую ведьму Макс. По полу пузом проехался напарник Гунга. Прежде чем он встал, парочка в бардовом попробовала изловить Дуню.

— Нам пора уходить! — успела ответить ему девушка, а потом попала в плен. Поймав ее за горло, мужчина в бардовом пальто поднял ее над землей. И тут… тело поверженного Гунга пало позади карателя, отвлекая его от казни. Он оглянулся.

— Убери от нее руки! — потребовал усталый и взбешенный до предела боец, которому потребовалось потратить все свои силы, чтобы не просто одолеть противника в два раза больше его, но и оторвать от пола, бросив, как мешок. Глаза парня, испачканного кровью, горели красным пламенем.

— Нет! — рявкнули ему в ответ. Каратель кивнул своей подруге, мол, этого смельчака тоже надобно прибить.

— Только посмей! — разозлилась жертва, и выпустила свою ярость наружу. Стены затряслись. Посыпалась штукатурка. Железные балки заскрипели. Все участники битв бросились прочь. Лишь вампиры в бардовом не собирались бежать из-под обваливающейся кусками крыши. Каратель клана Сурей был твердо намерен завершить начатое и выполнить приказ своего главы. Макс собирался драться до последнего. Но… Французских вампиров отшвырнуло волной магии. И принадлежала она не Даниэле, а пришедшим исполнить свой долг стражам. Маг Дмитрий все еще стоял с протянутой рукой, указывая на вампиров. С его пальцев до сих пор срывались искры. Другой стражник, Дарья, подняла невидимый щит, чтобы удержать разрушение здания.