– Понятно. А чем ты любишь заниматься?

– Как это?

– Ну, в игры играть, учишься ли чему?

– В лапту люблю играть, в прятки. Грамоте матушка учила. А ты, сказывают, волшебством владеешь. – Глаза ее заблестели.

– Каким таким волшебством?

– Сказывают, хозяин твой, барон, чародей. Сабля у него волшебная, и одним ударом он три головы срубает. И слуг своих, сказывают, он искусству чародейскому обучил. Ратник, сказывают, немецкий тебя мечом рубил, кольчуги на тебе не было, а он тебя не повредил.

– Да нет, обычный он человек. Брешут люди. И мы обычные. Барон просто опытный воин. Он хорошо владеет саблей. А сабля у него хорошая, но не волшебная. А я служу у него совсем недавно, и ничему он меня не учил. Ландскнехт в меня мечом не попал, а я победил его приемом, который может любой выучить. Это несложно.

– А еще сказывают, что барон летать умеет и что… – она опустила глаза, – он с женщинами на сеновале и ночь, и день, и другую ночь без устали проводить может. Правда ли это?

– Да нет ничего такого, обычный он человек.

– Врешь ты все, – топнула ножкой Ольга. – Ну да Глеб всегда говорил, что те, кто с чародейством связаны, завсегда от людей хоронятся. Ты меня дальше не провожай. Вот моя улица. Не хочу, чтобы братья тебя видели. До свидания, Артем.

– Свидимся, Оля.

Она одарила его острым озорным взглядом и заспешила вдоль по улице, стараясь идти настолько прямо и величаво, насколько могла. Артем понял, – эти вышагивания и гордая походка сейчас – игра для него. Он проводил ее долгим взглядом и поймал мысль: “Хороша девка”.

Через три дня они отправились в Москву. Теперь уже шли обозом. Барон, Питер и Артем ехали верхом. Ландскнехты шли пешим строем, сопровождая две телеги с багажом посольства. При выборе лошади на торгу Питер пропустил мимо ушей все заявления Артема о том, что он наездник малоопытный. Пробурчав: “Если малоопытный, стань многоопытным”, он приобрел для Артема весьма резвую лошадку. Так что теперь весь отряд потешался, наблюдая за тем, как Артем осваивал верховую езду. Он уже претерпел несколько весьма болезненных падений, хотя Питер и помогал ему справиться с характером лошади, которая явно была не против поиздеваться над неумелым седоком. Слава Богу, обошлось без переломов, а необходимость передвигаться с общим обозом способствовала быстрейшему освоению верховой езды. Через несколько дней Артем уже пробовал галоп и рысь.

До отказа наполнены были теперь и свободные часы, поскольку Питер вплотную занялся обучением Артема боевому искусству. Как и предполагал Артем, палкой Питер владел виртуозно, гоняя его до семнадцатого пота. (Седьмой сходил с Артема еще на стадии работы над стойками.) Ни ушибы от верховой езды, ни усталость от предыдущей тренировки в расчет не принимались, и выкладываться приходилось до предела. Впрочем, Питер владел шестом блестяще, постоянно останавливая его в сантиметре от жизненно важной точки или нанося “по мягким поверхностям” ощутимые, но не травмирующие удары.

После одной из таких тренировок, когда ландскнехты разбили лагерь на ночь – а до Москвы оставалось уже не более двух дневных переходов, – Питер с Артемом отдыхали, лежа на траве, к ним неожиданно подошел барон. Сделав знак не подниматься и не кланяться, барон присел рядом на траву и некоторое время молча глядел на закат. Потом, не отрываясь от созерцания, как бы невзначай обронил:

– Артем, расскажи о своем мире.

– Что вы имеете в виду? – опешил Артем.

– Я всего лишь прошу тебя рассказать о мире, из которого ты попал сюда, как я понимаю, случайно, – спокойно сказал барон, поворачиваясь к Артему.

Артем понял, что рассказать он должен все.

Когда Артем окончил рассказ, солнце уже зашло и над ними сияли звезды. Барон некоторое время молчал, потом произнес:

– Интересная версия развития мира. Впрочем, здесь события уже пошли по-другому. Хотя, как знать. Варианты развития иногда переплетаются и образуют причудливые формы. А как ты думаешь, кто я?

– Я думаю, что вы не барон фон Рункель и вы обладаете куда большей силой, чем любой из ваших современников, – отважился Артем.

– Здесь ты ошибаешься, – спокойно произнес барон, – я действительно Генрих фон Рункель, родившийся в замке Рункель на берегу реки Лан и воевавший в Палестине. Только лет мне много больше, чем принято думать, и много необычного произошло со мной с тех пор, как в пятнадцать лет я попал в плен к сарацинам. То, что я умею и знаю, доступно любому человеку, вопрос лишь в желании добиться этого, и счастье обрести таких учителей, которые были у меня. Я должен сразу огорчить тебя, Артем, я не могу отправить тебя в тот мир, из которого ты прибыл. Мы знаем о существовании множества миров в разных измерениях. Но мы не умеем в них перемещаться. Но даже если бы умели, вычислить, какой из миров твой, нам неподвластно.

– Ну что ж, господин барон. Честно говоря, я и не ожидал этого от вас. Но расскажите, пожалуйста, кто это “мы”?

– О, это очень длинный разговор, впрочем, я думаю, мне стоит рассказать. Мы знаем, что ничего в этом мире не происходит случайно. Человеческая цивилизация развивается непрерывно, и есть некоторые задачи, которые она должна решить в своем развитии. Очень давно, еще до того, как началась известная тебе история, на Земле существовала цивилизация, достигшая в своем развитии куда больших высот, чем та, из которой ты пришел, – не говоря уже о нашем мире. Эта цивилизация погибла в глобальной катастрофе. Выжили единицы. Большая часть населения Земли погрузилась в первобытную дикость. Однако уцелели и некоторые представители ученого сословия, обладающие высокоразвитым разумом и сохранившие знания исчезнувшей цивилизации. Эти люди составили орден, который поставил себе целью способствовать развитию цивилизации людей до максимально высокого уровня, но позволил бы избежать ошибок прошлых веков. Вначале этот орден был закрытым. Постепенно он стал пополняться представителями внешнего мира, наиболее готовыми, по уровню сознания, работать на эти задачи. Однажды и я имел честь присоединиться к нему.