– Обучи меня фехтованию, Питер.

– А я что делаю? – изумился тот.

– Нет, я неправильно выразился. Я бы хотел с сегодняшнего дня заниматься так, будто в ближайшие дни мне предстоит поединок с самым искусным фехтовальщиком, какого ты только знал.

– Если бы тебе предстоял поединок с самым искусным фехтовальщиком, которого я знаю, я бы посоветовал тебе приготовиться к смерти, – серьезно произнес Питер. – Впрочем, я, кажется, понимаю, что тебе нужно. Сегодня начнем.

Снова потянулись дни. Прошло Рождество, пронеслись крещенские праздники. Жизнь, казалось, вернулась в привычное русло. Та же Герда, хлопочущая по дому и ворчащая на вечно недовольного мужа. Марта, то разыгрывающая охлаждение чувств, то изображающая пламенную страсть к возлюбленному. Купцы, посыльные из канцелярии. И лишь одно казалось подлинно осмысленным – ежедневные, а иногда даже утренние и вечерние суровые тренировки с Питером. Но и они уже начинали казаться Артему просто фоном, неотъемлемой частью жизни. Вроде даже количество арестов и казней пошло на убыль.

Горожане понемногу привыкали к жизни под строгим контролем за “благочестием низшего сословия”. Появилось даже впечатление, что, может, и пронесет.

Отец Паоло и отец Филарет склонились над столом. Было что-то трогательное в единении двух представителей разных Церквей. Впрочем, то, что они обсуждали, никакого отношения к религии не имело.

На столе были разложены: кошелек Артема, банкноты и монеты из него, пластиковая карточка “Мастер кард”. Священники поочередно брали и крутили в руках все эти предметы, внимательно рассматривали их и обменивались недоуменными взглядами.

– Значит, – спросил Пало, – это нашла ваша служанка в доме работников?

– Да, – отозвался Филарет, – она сама ничего не знает и напугана.

– Хорошо, – произнес отец Паоло, – давайте начнем по порядку. Этот кошель, безусловно, странной формы, сделанный из необычно выделанной кожи, но он все-таки не несет в себе ничего сверхъестественного. Возможно, его обладатель прибыл из дальних стран. Ничего удивительного в этом нет. Монеты. Не серебряные и не медные. Судя по всему, мелкого достоинства, хотя отчеканены с небывалой четкостью. На оборотной стороне изображен святой Георгий, это герб Московского князя. На обороте скорее греческими, чем русскими, буквами написано: “десять” и “пятьдесят копеек”. Это монета Московского князя, хотя и невиданная ранее. Здесь более или менее все ясно. Сложнее с этой монетой, сделанной из металла, похожего на серебро. Может, некий сплав? Тут написано: “один рубль”. Неизвестная мне мера денег. Двуглавый орел. Похоже на византийскую монету.

– Осмелюсь заметить, падре, – вступил Филарет, – и на одних и на других монетах написано: “Банк России”.

– Да, написано, по виду по-гречески. Хотя… скорее стилизованная русская кириллица. Что значит “Банк России”? Русь – объединенное название многих княжеств и земель, единой монеты чеканиться не может. Да и “Русь” и “России” слова близкие, но не тождественные. Что в русском означает слово “банк”?

– Не знаю, мой господин. Может быть, “Банк России” – это имя правителя?

– Возможно.

– Но тогда, судя по звучанию, это итальянец.

– Итальянец чеканил бы монету с надписями латинскими буквами. “Банк” созвучно с итальянским “банко”. Но не один итальянский банкирский дом не может чеканить монет. Значит, все-таки имя. Полагаю, византийское.

– Там написано: “тысяча девятьсот девяносто семь”, – произнес Филарет. – Если это летосчисление, то чье? Может, от основания Рима?

– А может, просто некий священный для этих людей набор цифр, – с сомнением отозвался Паоло.

– Обратите внимание на это, – Филарет пододвинул к Паоло несколько маленьких прямоугольных бумажек синего и красноватого цвета. – Здесь написано: “Билет Банка России” и “пятьдесят” и “сто рублей”, в зависимости от цвета. И еще какие-то цифры. Та же неизвестная мера денег – рубль.

– Ну что же, возможно, это особые долговые расписки или поручения о выдаче денег.

– Обратите внимание, падре, там изображены языческие храмы и боги и ни одного христианского символа.

– Господи, – всплеснул руками Паоло и перекрестился, – какой-то языческий храм, а на обратной стороне колесница Аполлона. А на другой бумажке – другой похожий храм с колоннадой, но уже на берегу моря или огромной реки, а на обратной стороне явно античная статуя. Вы хотите сказать…

– Вне всякого сомнения, заговор язычников. Некий эллинский остров или государство. Они сохранили веру в древних богов, и они достаточно могущественны, чтобы чеканить свою монету и выпускать долговые расписки, принимаемые заговорщиками в иных странах. И управляется эта земля правителем по имени Банк России. То, что этот правитель использует символ двуглавого орла, означает, что он претендует на власть в Восточной и Западной Римской империи, а то, что чеканит монету с символами московского князя, означает, что распространил свое влияние и туда. Обратите внимание, на бумажке с надписью “сто рублей” написано: “Москва”, а на бумажке в пятьдесят рублей: “Санкт-Петербург”. Это долговые расписки тайным агентам, действующим в стане князя Московского и ордена Ингерманландского. И вот этот правитель сейчас прислал тайного агента в Ингерманландию, чтобы сеять смуту, вредить делу Христову, прельщать людей эллинскими языческими богами.

– Это действительно ужасно, отец Филарет, но для того, чтобы делать такие выводы, слишком рано. Мы должны опираться только на факты. Хотя ваша версия многое объясняет. Если это так, получается, что тысяча девятьсот девяносто семь это действительно годы в языческом исчислении.

– И посмотрите на это. – Отец Филарет бережно подал Паоло маленький пластиковый зеленый прямоугольничек. – Неведомый материал. Не бумага, не металл, не дерево. Здесь на одном обороте все надписи только латинскими буквами. И много непонятных цифр. Но все надписи латиницей на неведомом мне языке. На другом обороте есть надписи этими странными буквами, похожими на кириллицу. Я не могу понять написанных там слов. Различаю только “Москва”.