— Не прикасайся ко мне, — предупреждает он.

Я не слушаюсь и продвигаюсь дальше и, наконец, дотрагиваюсь до его груди. Позволяю своей руке скользнуть по области его сердца.

— Оно бьётся сильно, как бьётся и моё с тех пор, как рядом ты. Почему отказываешься это понять?

Любовь, которую я испытываю к нему, преодолевает всё, даже страх, что прошлое и настоящее — это одно и то же. Несмотря на издевательства Дамиана, я не могу заставить себя ненавидеть его. Джулиан всегда пугал меня, но Дамиан непохож на него, он не может быть таким, как тот демон.

— Моё сердце больше не твоя забота, Бланка, и скоро поймёшь, — ты для меня никто, — приговаривает он, срывая с меня разорванную рубашку и связывая мои руки тем, что от неё осталось. Я измучена и не оказываю никакого сопротивления, когда Дамиан в очередной раз поднимает мне руки и прибивает ножом ткань, стянувшую мои запястья.

«Ты окажешься не в золотой клетке, а в холодной, пустой норе».

Слова, которые он сказал прошлой ночью, возвращаются ко мне с силой цунами. В тот момент они казались бессмысленными, но сейчас фраза звучит более определённо, чем эпитафия. Дамиан ласкает меня, возможно, приходит в себя… И я кричу от боли, когда лезвие режет мне руку.

— Пожалуйста, Дамиан, остановись, — умоляю его.

Он не смотрит на меня, одной рукой неподвижно удерживает мою руку, а другой продолжает делать маленькие надрезы. Не думаю, что режет глубоко, но чертовски болезненно.

Я плачу, корчась от боли, но Дамиан кажется бесчувственным к моим страданиям.

— Это будет напоминать тебе всю жизнь, что пыталась нае***ь не того человека, Бланка, — сосредоточенно говорит он, продолжая резать мою кожу.

Не помогут ни мольбы, ни мои крики. Бесполезно даже то, что Карлос за дверью выкрикивает его имя.

Дамиан Монтеро решил разделаться со мной и не остановится, пока не достигнет своей цели. Зрение становится размытым, и сознание начинает медленно покидать меня.

Дамиан замечает и, безжалостно втыкает ещё один нож в стену, на этот раз между моих ног.

— Нет, я хочу, чтобы ты хорошо соображала, милая. Мой шедевр закончен, осталось только продезинфицировать и ты тоже сможешь им полюбоваться.

Он берёт бутылку бурбона и выливает содержимое на порезы.

Чувствую жжение повсюду, будто он положил меня на костёр.

— Больно? Это ничто по сравнению с тем, что испытал я, когда ты сказала мне, чья ты дочь, — шепчет он, развязывая меня.

Я смотрю на свою руку, покрытую кровью, а потом вижу порезы. Вижу его имя.

«Он заклеймил меня, как корову. Боже правый, за что?»

— Ты попадёшь в ад, Дамиан. Я буду молиться каждый день, чтобы ты оказался там, — выдыхаю я без сил.

Он наклоняется до моего роста, сдвигает закрывающие моё лицо локоны, чтобы я могла смотреть ему в глаза.

— Мне похуй, сука.

Потом натягивает на меня футболку из комода, взваливает на плечи и идёт к двери.

— Пожалуйста, остановись.

— Я с тобой ещё не закончил. Заставлю тебя почувствовать именно то, что испытываю я, обещаю.

Я брыкаюсь, пытаясь освободиться, но получаю обратный эффект — его хватка становится железной.

— Почему ты не хочешь мне верить. Прошу тебя, Дамиан, — мои мольбы не останавливают его. Он выходит из комнаты и направляется к своей машине. Насильно запихивает меня в салон, а затем захлопывает дверь.

— Убери от неё руки! — кричит Габриэль.

Дядя бежит к машине, но Дамиан преграждает ему путь.

— Она моё дело, и ты меня не остановишь, — мрачно угрожает Дамиан.

— Грёбаный мудак! Она моя племянница, и я не позволю тебе причинить ей вред.

Мужчины сцепились. Дамиан бьёт Габриэля по лицу, а мой дядя наносит ответный удар ногой, но это не останавливает гнев Дамиана. Он хватает его за рубашку и, приподняв, наносит апперкот в подбородок.

— Ты не сможешь остановить меня, никто не сможет. Уйди с дороги, пока я не сделал тебе больно, — говорит, бросая Габриэля на землю, и идёт обратно к машине.

— Дамиан, что ты собираешься делать? — спрашивает Карлос, пытаясь остановить.

— Уйди с дороги, не мешай.

— Подумай, бл*дь, я проверял. Она не работает на своего отца.

— Карлос, не вмешивайся. Никто не должен.

Мужчина отступает, что-то тихо ему говорит, но Дамиан отталкивает и кричит на него, прежде чем сесть обратно в машину.

«Мне суждено в одиночку сражаться со всеми монстрами, которых жизнь ставит на моём пути, но на этот раз я сделаю всё, чтобы монстр снова стал тем мужчиной, которого я люблю».

Двадцать девять часов спустя.

— Не поступай так со мной, пожалуйста. Я сделаю всё, что захочешь, только не веди меня в клуб.

Дамиан ничего не отвечает. Он не отрывает взгляда от дороги, направляясь в ту сторону, где начались мои испытания.

— Как ты узнала, кто я? — неожиданно спрашивает он.

— Я даже не подозревала о твоём существовании до того дня в спортзале! — кричу в ответ. Я на пределе, не знаю, о чём он говорит и не могу переубедить.

— Как я могу тебе верить? Ты даже не представляешь, в каком я бешенстве!

— Я больше не знаю, что сказать, — устало шепчу я. Впервые с тех пор, как мы покинули Кубу, Дамиан заговорил со мной. Всю дорогу он ни на секунду не переставал смотреть на меня с отвращением. — Ты забыл всё, что со мной сделал отец? Как ты можешь думать, что я согласна с ним?

Всю жизнь избегала таких людей, как Дамиан, потому что понимала — я буду опустошена. Тьма — единственное, что он знает, и я, как жалкий глупец, пытаюсь его спасти, несмотря ни на что. «Какой ценой?»

Наступает тишина, я обхватываю себя руками и смотрю на дорогу, ведущую к клубу.

— Лучше меня снова разорвут на куски, чем пойду в это место, — признаюсь я, охрипшим от криков голосом.

— Почему? Папочка запрещает тебе заходить в его бордель? Он боится, что тебе там может понравиться?

«Меня знобит. Как он может так говорить со мной, откуда эта циничность?»

— Ты не знаешь, что говоришь, Дамиан.

— Ты права, я не знаю. Я ни хрена о тебе не знаю.

Кажется, он не в своём уме. Он хлопает руками по рулю и ускоряется, заставляя меня подпрыгнуть. Пожирая асфальт, Дамиан едет до входа в клуб, где резко тормозит.

— Выходи, — приказывает он.

— Чтобы доказать, что ты ошибаешься, я готова на всё, но только не это, — лепечу я, вжавшись в сиденье.

— Всё что угодно? Хорошо, вот способ доказать мне, что ты говоришь правду. Пойдём со мной и делай, что скажут. Это твой единственный шанс, Бланка.

— Вероятно, твоё прошлое ужасно, но я рассказала тебе о своём, Дамиан. Это место для меня является началом кошмара. Не тащи меня в ад снова.

Он выходит из машины, подходит к двери с моей стороны и открывает.

— Выходи сейчас же.

Сдаваясь, я вздыхаю. «История повторяется». Меня снова лишают выбора, но на этот раз я не могу отказаться, потому что готова на всё ради своего тюремщика. Хотя бы для того, чтобы показать ему, как он ошибается.

Выйдя из машины, я подхожу к нему так близко, что наши тела соприкасаются.

— Когда поймёшь, что натворил, возвращаться назад будет слишком поздно. Вспомни, что мы друг другу говорили, о моментах, которые провели вместе и посмотри на них без злости. Дамиан, в них не было даже унции притворства. Не разрушай всё из-за моего отца, не позволяй ему отнять у меня и тебя.

Его взгляд впивается в мой, и на мгновение я вижу искру, но она быстро угасает. Дамиан удивляет, когда поднимает руку и прижимает к моему лицу.

— Сделай сегодня всё, что я попрошу, и, может, появится надежда, — говорит он более спокойным тоном.

Надежды нет, его глаза говорят только о мести.

— Бланка, вот ещё одна часть меня. Тебе по-прежнему нравится то, что видишь? — спрашивает он, таща меня к входу.