— Будь внимателен! — прошипел он.

Дэрек кивнул, полуобернулся и горящими глазами уставился на низкий зеленый барак. В узких окнах горел свет, а время от времени он видел за ними смутные силуэты. За его спиной раздавалось тихое звяканье, когда Сильсон резал проволочное ограждение. Время словно остановилось. В животе Дэрека распространилась какая-то слабость.

— Готово, — шепнул Сильсон. — Вперед!

Дэрек нехотя повернулся, заставил себя опуститься на колени и пополз за Сильсоном через дыру в сетке. Внезапно у него появилось чувство, что они преодолели не только сетку, но и вторую, невидимую границу.

То, что они делали до сегодняшнего вечера, было детскими штучками. Теперь же дело обстояло совершенно иначе. Если их поймают, то ближайшие десять лет они проведут в каторжной тюрьме, если солдаты не пристрелят их сразу.

Сильсон коснулся его руки и указал ровный илистый кратер впереди.

«Фантом» взорвался, как бомба, и перекопал поле на большом расстоянии вокруг себя. Земля выглядела обожженной, под ногами хрустели обломки.

Они осторожно двинулись дальше и остановились в нескольких метрах перед обугленным корпусом самолета.

Обломки машины едва ли имели еще сходство с первоначальным объектом. Треугольные крылья были сорваны и смяты, как бумага, а там, где должны находиться двигатели, зияла черная, обожженная дыра с рваными краями.

Дэрек вздрогнул. На какое-то мгновение ему показалось, что идет война. С трудом оторвавшись от ужасного зрелища, он вслед за Сильсоном забрался в пилотскую кабину. Его поразили маленькие размеры кабины. Пилот вынужден тесниться в ней, как пресловутые сардины в банке. Но, в конце концов, кабина была сконструирована не для прогулок.

Кабина полностью сгорела. Приборная доска была расколота и наполовину расплавлена, из разорванных внутренностей машины торчала неразбериха проводов, кабелей и электронных элементов.

— Однако, все это лишь куча хлама! — проговорил Дэрек. — Нужно убираться отсюда, Пит.

Сильсон со злостью покачал головой и включил карманный фонарик. Тонкий желтый луч, дрожа, ощупал пол кабины.

— Заткни свою пасть, — тихо сказал он. — Я знаю, где искать. Лучше следи, чтобы нас никто не увидел. Я сейчас!

Он порылся в сумке, вытащил отвертку, маленький красный резак и начал ловкими движениями копаться в приборной доске. Казалось, он точно знает, что ищет.

Беспокойство Дэрека росло. Ему с трудом удалось подавить бурливший внутри страх. Они находились в оцепленной зоне лишь несколько минут, но ему казалось, что прошло много часов. Часовые могли вернуться каждое мгновение.

Сильсон тихонько выругался и, охнув, выпрямился. На его лбу блестел пот.

— Крепко сидит, зараза.

— Да брось ты ее. Мы…

— Ты не прав! — зашипел в ответ Сильсон. — За эту штуку мы получим триста фунтов. Ты что, думаешь, я стольким рискнул, а теперь уйду с пустыми руками? Дай молоток.

Дэрек вздрогнул.

— Какой…

Сильсон оттолкнул его, полез в сумку и вытащил молоток.

— Нет! — выдохнул Дэрек. — Они услышат!

— Единственное, что они могут услышать, так это твое нытье, — яростно прошипел Сильсон.

Он поднял молоток и со всей силы опустил на приборную доску. Раздался резкий звон, который прозвучал в ушах Дэрека артиллерийским выстрелом. Он повернулся и уставился на барак охраны, в то время как Сильсон продолжал стучать по приборной доске.

— Прекрати! — дрожащим от страха голосом сказал Дэрек.

«Они могут услышать», пронеслось в голове. Но солдаты не появлялись, все было тихо.

— Готово! Она у нас!

Сильсон уложил молоток и другие инструменты в сумку, с облегченным вздохом выпрямился и осмотрелся в кабине в поисках чего-нибудь еще.

— Вот это может быть интересно. — Он нагнулся, включил фонарик и направил луч на полувырванный из гнезда прибор с разбитым стеклом.

— Ради бога, Пит, скорее! — взмолился Дэрек. Сильсон посмотрел на него. Злобная усмешка скользнула по его лицу.

— Что, наложил полные штаны? Дэрек с усилием сглотнул.

— Да, — сказал он. — Мы здесь уже слишком долго. Ты же нашел, что искал, теперь можно сматываться. Часовые каждое мгновение могут вернуться. Они, в конце концов, не слепые.

Сильсон покачал головой, одним движением вырвал прибор и, вздохнув, поднялся.

— Честно говоря, я не знаю, почему вожусь с тобой, — сказал он. — Если боишься, тогда ты должен… А это что?

Он нагнулся, покопался в слое пепла, разбитого плексигласа и обломков и, наконец, достал плоскую металлическую папку. Тонкий слой кожи, который когда-то ее покрывал, обуглился и обгорел, но папка, казалось, не была даже повреждена.

— Возьмем ее с собой, — сказал Сильсон. — В ней наверняка что-то ценное, секретные документы или что-нибудь в этом роде. Мистер Смит, возможно, заплатит нам кое-что еще.

Он хотел сунуть папку в руки Дэреку, но тот отступил на шаг.

— Папка очень тяжелая. У нас и так больше, чем нужно. Пора удирать. Может, в ней только карта местности или бутерброды пилота.

— Такое вместилище используется для важных документов, — продолжал настаивать Сильсон. — Я уже видел когда-то такую папку. Она надежна, как сейф, и несгораема. Ну-ка, бери ее. А теперь собирайся, будем уходить.

Ни один из них не подозревал, что они уносят с собой нечто худшее, чем смерть.

Мужчина тщательно спрятал полевой бинокль под куртку и взглянул прищуренными глазами в темноту. Бинокль был не простой. Это был тяжелый, громоздкий инструмент с остаточным усилителем и мощной оптикой. Такие обычно используют космонавты, военные и тайная полиция. Он не мог принадлежать простому человеку, но этот мужчина обладал целым набором специальных инструментов, которые весьма бы заинтересовали полицию и тайную службу.

Он повернулся и, без особой спешки пройдя к опушке леса, почти бесшумно исчез в подлеске.

Несколькими секундами позже он открыл дверцу черного «форда», который с непогашенными фарами стоял на узкой лесной дороге.

— Ну, Торнтон? — спросил мужчина, сидевший за рулем.

Это был стройный, темноволосый человек южного типа. Сильсон знал его под именем Смит, но это имя было таким же фальшивым, как и Боландер, которым он пользовался в США, Фердинанд Кроль в Германии, Генри Асмьер во Франции. В действительности этот тридцатилетний мужчина был лучшим агентом КГБ на Западе и звали его Борис Держанович.