Откинув с его лба длинные светлые пряди волос, она в который раз отметила, что длинные следы царапин нисколько не портят узкое точеное лицо Лисила. До того как они поселились в Миишке, Магьер и не сознавала, насколько ей нравится его лицо.

— Чем ты сейчас займешься? — спросил он.

Магьер заставила себя усмехнуться:

— Постараюсь состряпать такую похлебку, чтобы ты ею не отравился.

Что-то в ее словах или в голосе так потрясло Лисила, что он вдруг ожил, схватил ее руку, стиснул с неожиданной силой, едва не до боли.

— Я не трус, — сказал он хрипло. — Ты же это знаешь, правда?

— Конечно знаю, — отозвалась Магьер. — Не говори глупостей.

— Из порта все время уходят суда. Никто даже не заметит, если мы втроем — ты, я и Малец — выскользнем отсюда и проберемся в порт. Через пару дней мы будем уже далеко отсюда и сможем обосноваться на новом месте.

Мысль о бегстве даже не приходила в голову Магьер, и она помолчала, всерьез обдумывая слова Лисила. Уплыть из Миишки, оставить за собой опасности, остаться живыми и невредимыми — какой соблазн. При одной мысли об этом Магьер испытала странное облегчение. У них довольно денег, чтобы начать новую жизнь, а прошедшее пускай остается в прошлом.

Вот только в памяти ее все время всплывали имена и лица. Бетра. Бренден. Элиза.

И другие люди — те, о ком они только слышали. И портовые рабочие, которые с гибелью пакгауза обречены на нищету.

— Нет, — сказала Магьер, — мы не можем вот так все бросить и бежать. Если мы так поступим — получится, что все было напрасно. И все, кто умер, умерли напрасно. Мы должны покончить со всем этим.

Лисил отвел взгляд.

— А еще — это наш дом, — настойчиво продолжала Магьер. — Понимаешь? У меня никогда не было дома, а у тебя?

Лицо полуэльфа, словно окаменевшее от душевной боли, дрогнуло, смягчилось. Теперь на нем отражалась полная покорность судьбе. Он выпустил руку Магьер и почти без сил соскользнул на подушку.

— Да пожалуй что и не было. Ты, Малец да эта захудалая таверна — лучшего дома у меня никогда не бывало.

Магьер направилась к двери.

— Я пойду готовить похлебку, а ты отдыхай.

Она уже шагнула за порог, когда Лисил негромко сказал ей вслед:

— Я хочу похоронить Брендена.

Магьер ничего не ответила.

Тем же днем, ближе к обеду, Магьер заварила несколько больших чайников чаю и открыла бочонок первосортного пива. Калеб ушел в город созывать горожан на собрание. Он обещал переговорить со всеми, кого сумеет отыскать. К полудню Калеб вернулся и сообщил Магьер сразу несколько важных новостей.

Во-первых, на берегу моря нашли трупы двоих матросов. У одного было буквально разорвано горло. Другого обнаружили дальше по берегу, поближе к Миишке. На шее и на запястьях у него были круглые ранки от клыков. Калеб прибавил также, что, хотя об этом в городе не говорили, оба мертвеца были настолько бледны и обескровлены, что причина их смерти не вызывала сомнений.

Во-вторых, сообщил он, пропал констебль Эллинвуд. Один из стражников направился к нему сообщить о найденных трупах и обнаружил, что констебля нет ни в кабинете, ни в его апартаментах в «Бархатной розе». Согласно слухам, — Калеб узнал о них потому, что у него был приятель среди стражников, — ни в кабинете, ни в апартаментах не пропала ни одна вещь. В комнате Эллинвуда нашли пустой бокал с запахом водки да сосуд с желтым порошком. Что это за порошок, никто не знал. Эльф Лони сообщил, что Эллинвуд в обществе какого-то человека поздно ночью, ближе к рассвету, покинул «Бархатную розу», да так и не вернулся назад. Констебль попросту бесследно исчез.

Эта новость озадачила Магьер. Куда мог деваться Эллинвуд? Хотя все его вещи остались на месте, Магьер была уверена, что констебль вполне был способен бежать из города.

— И стражники до сих пор его ищут? — спросила она. — Может, он просто задержался в гостях у любовницы?

Калеб покачал головой:

— Стражники прочесали всю Миишку. Со вчерашней ночи констебля никто не видел.

Что ж, подумала Магьер, может быть, позднее что-то и выяснится. Сейчас у нее хватало других хлопот. Исчезновение констебля ее, конечно, озадачило, но, по правде говоря, не очень-то огорчило. Наоборот, теперь, когда бесследно пропал представитель власти в Миишке, Лисилу легче будет уговорить горожан им помочь.

Последняя новость, которую сообщил Калеб, не очень-то пришлась Магьер по душе. Оказалось, что он попросил несколько лоточников перенести тело Брендена в кухню «Морского льва», чтобы друзья и знакомые кузнеца могли прийти туда отдать последний долг.

— Родных у него не осталось, — пояснил Калеб, — так что это — достойный шаг.

Магьер и не спорила, что достойный, но вот мудрый ли? Душевное состояние Лисила и так вызывало у нее тревогу, а тут еще рядом, в кухне, будет лежать на столе тело Брендена. Да и самой Магьер мысль о смерти Брендена причиняла сильную боль. Этот храбрый и честный человек был бы сейчас жив, если б не она. Впрочем, Брендену уже не поможешь, а она должна защитить тех, кто еще жив.

Калеб тем не менее даже и не подумал спросить у нее разрешения. Он просто объявил, что так будет сделано, и больше об этом не было сказано ни слова. Магьер тоже предпочла не продолжать эту тему.

— Когда начнут подходить люди? — спросила она.

— Да хоть сейчас, — ответил Калеб.

Магьер присмотрелась к нему и лишь сейчас заметила, что за эти дни он сильно сдал — и ссутулился, и седины в голове прибавилось. Бедняга, изрядно ему досталось.

— Где Роза? — спросила она.

— Должно быть, сидит в комнате у Лисила. Пойду-ка я их позову.

— Нет, я сама, а ты приготовь побольше чайных чашек.

Отчего-то Магьер не хотелось, чтобы Калеб знал, как сильно пострадал Лисил. Полуэльф не мог даже ходить без посторонней помощи.

Она взбежала по лестнице и, войдя в спальню Лисила, обнаружила, что Роза и впрямь сидит рядом с ним на кровати и показывает ему свои рисунки, выполненные углем на старой бумаге. Эта сцена поразила Магьер — в ней были умиротворение и покой, которые так не вязались с тем, что творилось вокруг.

— Мне больше всего нравятся вот эти цветы, — говорил Лисил.

Роза была одета в чистое миткалевое платьице, однако ее волос со смерти Бетры так и не касалась расческа, и они кудрявились непослушной белокурой копной. Личико ее порозовело от удовольствия. Подобно всем детям, Роза быстрее других свыклась с переменами и избрала себе в наперсники Лисила. Лиловый синяк на его челюсти уже начал чернеть, следы от когтей вампира хотя и успешно подживали, но были еще слишком хорошо видны.

Магьер в нерешительности замерла на пороге. Может, все-таки оставить Лисила в покое и самой поговорить с горожанами? Только вот ведь в чем беда — язык у нее подвешен далеко не так хорошо, как у Лисила.

— Ты готов? — тихо спросила Магьер.

— Да, только помоги мне встать.

— Пойдем, Роза, — сказала Магьер. — Спустимся все вниз. Ты посидишь с Мальцом у огня.

Вставая с кровати, Лисил скривился, но тут же постарался сделать вид, что все в порядке. Видно, даже стоять на ногах ему было труднее, чем он хотел показать. Магьер подставила ему свое плечо — хоть какая, а поддержка.

— Я знаю, каково тебе, — сказала она, — но все же постарайся двигаться побыстрей. Я хочу устроить тебя в кресле до прихода горожан. У тебя уже есть какие-нибудь идеи?

— Да, — ответил он. — Я знаю, что делать.

Вскоре после этого Лисил сидел в кресле у огня, притворяясь, что ему крайне удобно. Он вовсе не сердился на Магьер за то, что она чуть ли не волоком стащила его вниз и усадила перед толпой горожан. Напротив, полуэльф даже восхищался ее силой и ясностью мышления. Однако же у него были сломаны три ребра, и еще он сильно опасался, что, когда Крысеныш швырнул его о ствол ели, удар этот повредил что-то в позвоночнике. Сидеть прямо было для него истинной мукой.

Сорок жителей Миишки, мужчины и женщины, собрались в общей зале «Морского льва». Лисил знал, что Магьер надеялась увидеть на собрании больше народа, но и сорок лучше, чем ни одного, да к тому же они едва-едва поместились в зале. Калеб подал чай, а Магьер налила желающим темного густого пива. Все это больше смахивало на дружескую вечеринку, чем на городское собрание.