Забыв об осторожности, Рашед одним прыжком соскочил на берег и закричал во все горло, уже не заботясь о том, что его могут услышать:

— Тиша!

— Она ушла, — прозвучал совсем близко бесплотный шепот.

Рядом с Рашедом возник из воздуха Эдван. Хотя Рашед и испытывал безотчетную жалость к призраку, он терпеть не мог, когда обстоятельства принуждали его беседовать с покойным мужем Тиши. Сейчас, однако, тревога оказалась сильнее личных предпочтений.

— Куда? — спросил он отрывисто.

— В город, защищать тебя, — прошипел Эдван с неприкрытой ненавистью. Губы на почти отрубленной голове призрака искривились в ужасающей горькой ухмылке.

Точно ледяная молния пронзила Рашеда. Он не сообразил, что это — самый обыкновенный страх.

— Почему ты не остановил ее? — гневно спросил он.

— Остановил? Я? — Призрачное лицо Эдвана окаменело, но не из-за недостатка чувств, а из-за переполнявшей его ненависти. — Она слушает только тебя, видит только тебя, и нужен ей только ты. Разве видел ты, чтоб ее хоть на минутку опечалил уход Крысеныша?

Рашед хотел огрызнуться, но смолчал, проникшись вдруг состраданием к призраку. Он с самого начала сожалел о том, что Кориш велел отрубить голову беззащитному парню, однако сейчас подобные сантименты были не ко времени, главное — спасти Тишу.

— Куда она пошла? — спросил он спокойнее. Впервые на памяти Рашеда Эдван всем своим обликом выражал крайнее отчаяние. Его длинные желтые волосы колыхались, точно на невидимом ветру.

— Выслушай меня, пожалуйста, выслушай! — умоляюще проговорил он. — Эта охотница — не обычная смертная. Понимаешь? Она наполовину Дитя Ночи, наполовину одна из вас… — Бесплотный голос Эдвана задрожал. — Тиша не жаждет, не ищет мести. Найди ее и, ради всего, что тебе дорого, — уходи из этих мест. Я никогда ни о чем не просил тебя, никогда ничего от тебя не ждал, и вот сейчас я прошу тебя — беги!

Рашед скрестил руки на груди, с трудом сдерживая раздражение.

— Эдван, — сказал он терпеливо, — я не могу этого сделать. Если я не убью охотницу, она никогда не оставит нас в покое.

— Я… я думаю, что ошибся насчет ее намерений! — в отчаянии воскликнул призрак. — Ее натравил на нас приезжий, что живет в подвальных комнатах «Бархатной розы», и вот теперь и ты, и она втянуты в безнадежную и бесконечную войну. С одной стороны, кто-то все время натравливает на тебя охотницу, с другой — ты все время пытаешься убить ее. Каждый из вас слепо убежден, что на него нападают, и потому вынужден защищаться. Неужели ты этого так до сих пор и не понял? Найди Тишу, и бегите, бегите прочь! Никто не станет вас преследовать.

Рашед пристегнул к поясу меч, взял незажженный факел, который он смастерил еще прошлой ночью, и коротко взмахнул рукой, точно отгоняя призрака:

— Ты мне не помощник. Уходи.

Едва эти слова слетели с его губ, как Эдван вначале медленно, а затем все быстрее завертелся вокруг собственной оси. Облик его во вращении расплывался, дрожал, точно отражение в потревоженной воде. Вначале Рашед подумал, что призрак пытается пустить в ход некое умение, которое он раньше скрывал, но, видя, что Эдван превратился уже в столб крутящегося тумана, понял: призрак попросту беснуется от ярости и бессилия.

— Глупец! — возопил Эдван. — Глупец, глупец, глупец!

Рашед бросился бежать вглубь леса, оставив позади шхуну и все свои инструменты. Темные деревья обступили его со всех сторон, ночная тьма дышала, в ней пульсировала жизнь. Неподалеку от опушки он остановился, закрыл глаза, мысленно прощупывая ночь. Хотя Рашед не был таким одаренным телепатом, как Тиша, он обладал кое-какими особыми способностями, но крайне редко их использовал. Сейчас его сознание было окрашено образами охоты — бег, погоня, запах жертвы, запах страха, крови и конечного торжества в последнем, убийственном прыжке — словом, все, что так притягательно для хищников.

Издалека до слуха Рашеда донесся слабый звук, едва различимый в кипении ночной жизни леса.

Низкий и гортанный волчий вой.

— Дети охоты, — прошептал Рашед, сосредоточиваясь, — придите ко мне!

Лисил привалился спиной к стене свечной мастерской, которая располагалась как раз напротив таверны. Интересно, как долго он еще продержится на ногах?

Пекарь Карлин стоял рядом, настороженно озираясь по сторонам. Лисил, как мог, старался скрыть свою слабость. Боль в груди и в спине давно уже разлилась по всему телу. Он опасался, что ноги предадут его, но деваться было некуда, оставалось только стиснуть зубы и терпеть.

Магьер сейчас была в таверне, надевала доспех, а Лисил выполнял свою часть общего плана. В этот план, разумный и простой, входило вооружить горожан, по возможности, луками, а если понадобится, то вилами и заступами. Большинство волонтеров Лисил разместил по линии обороны вокруг «Морского льва»: в основном внутри домов, лачуг и сарайчиков, потому что снаружи или на крышах их мог раньше времени заметить неприятель. Он хотел заранее подготовить дома к поджогу, но отверг эту идею, потому что следы такой подготовки тоже могли броситься в глаза. Вместо этого полуэльф поставил между домами женщин с кресалами, трутом и бутылками горючего масла. Под рукой у них была сухая растопка, так что при необходимости они могли поджечь дома за считанные минуты.

Суть общего плана заключалась в том, чтобы беспрепятственно пропустить вампиров внутрь круга обороны и уже не дать им ускользнуть. Лисил понятия не имел, на что еще способны эти твари, но от души надеялся, что уже успел познакомиться со всеми их фокусами. В детстве он слыхал сказки о вампирах, которые умели летать либо обращаться в различных животных, но вот об этом Лисил предпочел горожанам не сообщать.

Отрадно было то, что к ним присоединились четверо стражников Эллинвуда, в том числе и Дарьей. Лисил разместил их всех в старом складе рядом с таверной. Двое из стражников были даже неплохо вооружены и выглядели опытными вояками. Одни, как Дарьей, по вине вампиров лишились кого-то из близких, других сбило с толку исчезновение Эллинвуда, и теперь им нужен был новый командир. Лисилу в общем-то было безразлично, что ими двигало. Он лишь порадовался в душе, что кроме лавочников, пекарей и грузчиков под началом у него будут люди, знающие хоть какой-то толк в воинском деле.

Как ни странно, правой рукой Лисила и самым надежным из солдат его «армии» стал Карлин. Энергия и изобретательность этого толстяка были попросту ошеломительны. Без него Лисил вряд ли смог бы превратить в подобие войска вооруженную чем попало горстку мирных горожан. И вот теперь полуэльф и его добровольный помощник стояли на улице перед таверной, а из-за ставен на них то и дело посматривали любопытные горожане.

— Все готовы? — спросил Лисил, совершенно забыв, что задавал этот вопрос уже дважды.

Карлин кивнул, и на миг он напомнил Лисилу Брендена. Те же деловитость, основательность, надежность светились на его добродушном, безбородом лице. Так же как Бренден, он умел думать о других. Лисилу он принес плотную темно-синюю рубаху, которая в наступающих сумерках делала его почти незаметным. Полуэльф замотал голову длинным черным шарфом, краем шарфа прикрыл лицо так, что были видны одни глаза. Теперь он при случае мог без труда раствориться в темноте.

— А что если Магьер не сумеет прикончить вампира и он выскочит из таверны? — спросил Карлин. Впервые за все время, что они были наедине, он позволил себе высказать вслух свои сомнения.

— Я сказал лучникам и стражникам, которые засели в складе, что они должны всадить в вампира как можно больше стрел. — Лисил взвесил в руке тяжелый топорик. — Если они сумеют хотя бы сбить его с ног, думаю, мне удастся отрубить ему голову.

Карлина передернуло, и он прикусил нижнюю губу.

— Грязная работа, — признал Лисил, — но что делать? Если он уйдет, будет еще хуже.

— Я и не сомневаюсь, — негромко ответил Карлин. — Я преклоняюсь перед вашей отвагой — твоей и Магьер.

— И Брендена.