Из бордового марева проступает площадь Синьории, ослепительное солнце, низверженный "Гигант", лицо человека с раздробленным носом..

Значит, он все-таки ударил его? Бросил камень? Не сейчас, раньше... Давно...

Злобные зрачки "дробного" - дождался-таки своего часа...

Серые костюмы... Хорошо ребята работают..

Желтые комбинезоны - этим-то что здесь нужно?

Его тащат по коридору, вталкивают в желтую с черной полосой машину санитарно-медицинской службы. Его везут в желтый дом... Он кричит во всю мощь легких - не запрещено... и получает ребром ладони по горлу...

Глаза доктора, профессионально добрые... Умные глаза.

- Не волнуйтесь, мы вас вылечим... Надо только расписаться, вот здесь...

Глоб поднимает правую руку, удивляется: она туго забинтована, только кончики пальцев со вздыбленными ногтями - посиневшие...

Ухмылка желтого: ну как?

- Ничего-ничего,- примирительно произносит доктор.- Видите, как вы себя...

Глоб машинально кивает, но тут же запрокидывает голову.

- Доктор,- говорит он через силу.- вы слышали, что Генеральная ассамблея решила прекратить эксперимент в нашем городе?!

- Ну-у, вам-то, милейший, что до того? Наврали вам камешки-то, уж будьте покойны.. М-м-м, есть какие-то желания?

- Да... Я хотел бы попасть к... Стукачу... Трут.

- Хм, что ж, можем и вас усыпить. Кстати, - доктор тряхнул волосами, которые были на пять-шесть сантиметров длиннее нормы. - для кремня -трут не обязателен... А вот без огнива не обойтись. Кремень сам необходим для топоров...

Яркая вспышка света. Группа курсантов Министерства расширенными глазами смотрит на преподавателя. Тот, наслаждаясь эффектом, дает им время прийти в себя. Никто из них не снимает нейровидеофонов, они просто не помнят про шлемы на головах. То один, то другой поднимают вверх руки и разглядывают их, лица светлеют: целы. Но вот все зашевелились, закашляли: поверили, наконец, что происшедшее было не с ними...

- Как вы уже поняли, ситуация взята не из действительности, что и потребовало ряд условностей. Например, термин "творчество" был намеренно абстрагирован...

Куранты над головой лектора, перебивая его, отсчитывают десять. Курсанты настораживаются. 10.01 - они приподнимаются; 10.02 - они бросаются к окнам, каждый к своему, поднимают рамы, почтительно сторонятся и кричат, выражая ликование...

Преподаватель довольно кивает головой, стягивает сапоги и сует ноги в тапочки. Красные тапочки. Подносит к уху камень, заменяющий ему папье-маше, щелкает по нему наперстком. Взглядом находит картину на стене, выделяет в трещинах по черному полю знакомый силуэт...

"Циа-цинг-цвилью-ций, Цвилью-ций-ций-тюрль-ю"...повторяют вслед за камнем губы преподавателя. Вздохнув, он нехотя откладывает осколок гранита и закрывает коробку, где в одном отделении застыли у нарисованных окон бумажные курсанты, а второе как раз подходит для поющих камней.