-А я тебе, выходит, крупно помогла, - задумчиво сказала Лея. – Убила главного конкурента.

-А! – Хан махнул рукой. – Какой теперь в этом толк. Мои ребятки быстро просекут, что их босс загремел к властям в кутузку. Они спрячут все концы, они умные. Только спрячут так, что и я их не найду.

Лея насмешливо смотрела на него.

-Что, не удалась карьера короля контрабандистов?

Лицо Хана стало жёстким.

-Зато тебе удалось стать дочерью второго человека в государстве. И объектом внимания императора. И я думаю, что если ты останешься со мной, мне это компенсирует всё. Хана Соло, который имеет такие связи, мои ребятки бросить не посмеют. Ты теперь – мой шанс на возвышение. И на возвращение того, что я потерял. Мы – пара, Лея. Я всегда это знал. Вместе мы ещё не такие дела наворочаем… Ну, что ты улыбаешься?

-Люблю твою прагматичную морду. Ты способен на обман, но на чисто прагматичный… Хан, скажи мне честно – тебя когда-нибудь сподвигала хоть на что-то великая идея, мораль, не знаю… что-то большое… Что-то большее твоей коммерческой выгоды?

-А есть что-то большее? – усмехнулся Хан. – У нас за идеи уже платят? Если платят, я готов.

-Ну, как тебе идея избавить галактику от зла?

-Ваша цена, миледи?

Принцесса расхохоталась. Хан облегчённо перевёл дух. Это был не серебряный ускользающий смех, да и сама она стала привычной и понятной. Снова такой, которую он чувствовал затылком, с закрытыми глазами, в другой комнате, хоть во сне…

-Эй, - сказал Лея, - а так мы не договаривались.

-Да неужели? – Хан пока не собирался её выпускать. Глаза его подруги смотрели на него спокойно. Она прикидывала ситуацию, нисколько не нервничая и не поддаваясь.

-Ты мне нравишься, - сказала она спокойно. – Более того, мне нравится, что ты меня так держишь. Признаю, что мне сейчас хочется оказаться с тобой очень близко, наедине и без этих глупых слоёв одежды. Что ж, приходится признать, ты мне очень нравишься и как мужчина. Но, Хан. Это всё – моя разрядка. Сейчас, в этот момент, после всего, что произошло. Думаешь, это правильно?

-А если б мы всегда делали только то, что правильно, мир совсем б сбрендил, - агрессивно, но не по отношению к ней, ответил Хан. – Сто миллиардов несчастных идиотов возникают от того, что им прежде надо подумать и вписать себя в какую-то правильную схему!

-И не смей обещать на мне жениться.

-Ещё чего!

-А если войдут импы?

-Как войдут, так и выйдут!

Лея запрокинула голову и рассмеялась. На этот раз совершенно живым смехом. Который подействовал на Хана именно так как и должен был.

…Чуи сидел в ванной на полу и долго сушил себя феном. И ворчал что-то под нос, ворчал. Больше всего он боялся обсушиться не вовремя и ворваться туда, куда ему не было нужно. Но прислушивался к тому, что творится вне ванной, всё равно. Чтобы в случае чего заступить путь гвардейцам. Или этой рыжей мелочи.

Люк, брат Леи.

Люк лежал в своей каюте на кровати и мрачно читал. Любезные до определённого предела гвардейцы принесли ему несколько книг по технике и два нашумевших в последнее время романа. Романы повествовали о контакте с существами из другой галактики, и написаны были столь живым языком, что Люк неожиданно для себя увлёкся, и только на середине первой книги понял, что яростно болеет душой за главного героя и его команду. А главный герой был имперец.

Вот пропаганда, мрачновато подумал он. Умелая пропаганда в этом и выражается. Не в голографических пятисотметровых транспарантных блоках: “Да здравствует наш великий император Кос Палпатин!” А в книгах, фильмах, играх, которые сочиняют, снимают и пишут не по заказу, а от души, в государственных стипендиях студентам на Корусканте, в поощрении порыва молодёжи идти в военные академии…

Додумался, называется. Люк хмыкнул сам себе. Если главный герой – имперец, не плакатный, обычный, спокойный, а ты ему сочувствуешь и сопереживаешь – сделано полдела. И не нужно никакой пропаганды…

Он вздохнул, захлопнул книжку и сел на постели. Он как хлопнулся на неё после перелёта на “Исполнитель”, так и лежал. Мрачным он был ещё и от того, что перед отлётом не увидел отца. Они с императором перебрались на флагман ещё ранним утром.

Главный герой – имперец… Отец вчера ему сказал, что из него мог бы получится неплохой персонаж для героической саги под названием: добро всегда побеждает зло. И главным героем в нём был бы республиканец. Джедай. Ага, джедай. К вечеру вчерашних суток его отец то ли смягчился, то ли, и это скорей, пытался куда-то выплеснуть негативную эмоцию. Словом, они потренировались. Люк поверил тут же, что на Беспине Вейдер его не хотел убивать. И здесь, на станции. И даже возле первой Звезды смерти. Отец сначала просто продемонстрировал ему свой нормальный средний уровень. Жгучей насмешкой для Люка вышли слова:

-Я сейчас несколько не в форме.

Интересно, когда Вейдер в форме – это как? Люк поёжился и усмехнулся. Его вчера носило как пылинку, пока отец не соизволил прекратить демонстрацию и начать урок.

Потрясением большим, чем настоящая сила Вейдера оказалось, что отец его умет преподавать – и неплохо. Одно дело – уметь, другое – объяснить материал. Так ясно, понятно и одновременно нисколько не примитивно ему не объяснял никто. Ну да. Объясняли ему только Бен да Йода. И у них половину объяснений занимала идеология.

А здесь было всё просто. Вейдер проверил его основную стойку, блоки, выпады. Поправил то, что считал нужным. Показал ещё несколько стоек. Поинтересовался техникой использования Силы во время тренировки. А потом шаг за шагом стал показывать элементарные движения, блоки и выпады техники, которая Люку была незнакома. Но которую его тело приняло так, как будто ждало. Шаг за шагом, каждый из которых казался Люку элементарным. И неожиданно для себя он совершил серию резких выпадов – и сам остановился, изумлённый.