Ялуэр родился в семье Сциентки — мага времени и Ъльбиозо — мага пространства. В какой-то степени эти расы были внешне похожи — обладали голубоватой кожей, славились гибкостью тела, могли становиться полупрозрачными. Детально всю историю жизни родителей парень не знал, но не видел чего-то шибко удивительного в том, что эти двое приглянулись друг другу визуально. Гораздо больше вопросов вызывала совместимость характерами, если таковая вообще имелась…

Мать была путешественницей во времени, виделся Ял с ней очень редко, а порой даже забывал, как эта женщина вообще выглядит. Всего пару лет назад Шайд узнал, что у неё имелись ещё две семьи — в далёком прошлом и далёком будущем. Семья в "настоящем" женщину интересовала слабо. Как гласила официальная версия, родители встретились, когда отца выбросило на берег после энергетического взрыва на острове его расы, а мать обнаружила и выходила его. Позже они стали парой и переехали жить в Сезерден — один из крупных городов Королевства Магов.

Отец юноши — художник, славившийся преимущественно затворническим образом жизни. Он частенько мог на несколько дней закрыться в своей мастерской и писать объёмные картины, зачарованные магией пространства, а Ял в это время предоставлялся сам себе.

Поскольку у родителей не было особо времени и желания заниматься чадом, всё детство паренёк так и оставался сам себе на уме. Он не посещал какие-либо секции и кружки, хотя в расе Сциентов считалось просто непозволительным, если ребёнок не развивается творчески с самого рождения. Но семейство Шайдов обитало в интернациональном Сезердене, и окружающие не могли вот так сразу заметить эту проблему. Из-за отсутствия каких-то творческих хобби и увлечений Ялуэр до самой школы не мог завести друзей, а когда пошёл в неё — из-за сложившейся нелюдимости быстро попал в "касту изгоев".

Увлечением мальчика тогда стало чтение книг — он изучал не только школьную литературу, но и посещал библиотеку, где старался отыскать трактаты самого разного содержания — по языкам Мира Магии, по рунным системам разных измерений, по эзотерике, не всегда имевшей отношение к практической магии. Особенно интересовало учение о Карме — в глубокомысленных текстах о таковой Шайд пытался найти некую справедливость жизни, а быть может — найти себя самого. В свободные от чтения часы парень старался развивать своё тело — быть может, по не совсем эффективной собственной методике, но всё же, определённые физические тренировки его отвлекали от тяжёлых размышлений, навеянных мудрыми книгами.

Внешность Ялуэра вполне можно было назвать вызывающей — в тёплое время года он не считал нужным носить что-то поверх торса, щеголял в эластичных чёрных брюках и кедах с шиповатой подошвой. Длинные чёрные волосы парень зачёсывал на левую сторону, правую же часть затылка выбривал почти наголо. Пирсинг сделал себе сам — ушные раковины были усеяны металлическими побрякушками разных форм и размеров. Не смущался Шайд и красить ногти — чёрный лак всегда был при себе, и в свободные минуты юноша самозабвенно подкрашивал трещины и сколы.

Королевство Магов славилось некоторой традиционностью взглядов, поэтому эпатажная внешность парня не всем приходилась по душе — случалось и так, что сверстники пытались высмеять Яла или даже поколотить. После нескольких стычек в школе парень купил на вытащенные из кармана отца деньги плётку и по книгам стал учиться драться с её помощью. Как только Шайд впервые дал сдачи хулиганам — его более не трогали.

Проблемы с общением с каждым годом становились всё более острыми. Ялуэр проявлял довольно сильные и яркие эмоции, чем пугал или раздражал окружающих, оттого решил — эмоции могут быть неуместны, их лучше держать в себе. Была и ещё одна чрезвычайно значимая проблема — в школе у мальчика совсем не ладилось с магией. Он мог идеально выучить теорию, в мельчайших подробностях нарисовать на доске структуру магического щита, но как дело доходило до практики — всё валилось из рук.

Учителя старались быть терпеливыми, но повторяли одни и те же слова каждый раз: — "старайся лучше", одноклассники же вообще стали посмеиваться над магом-неудачником. Родители ничем не могли помочь — матери физически не бывало дома, а отец отмахивался, что у него много работы, и вообще "магическое искусство постигается годами", так что нечего бить тревогу. Впрочем, полукровка оказался хорош в подражании — его магических сил хватало, чтобы успешно украсть чьё-нибудь заклинание. Собственно, используя этот редкий талант, Шайд ухитрялся сдавать зачёты по практической магии.

А время шло… Однажды, когда мать была дома, Ялуэр случайно подслушал их разговор с отцом. Женщина едва не метала молнии — она была в бешенстве, а причиной тому стала нежелательная беременность.

— Я родила тебе сына, чтобы ты не страдал в моё отсутствие, так что не требуй меня рожать ещё кого-то! — шипела, словно змея, мать. — Я сегодня же пойду в клинику и улажу этот момент!

— Вот как? А кто же так против твоей беременности — твой мужик из прошлого или из будущего?! — взорвался отец.

— Ты прекрасно знал, на что идёшь, когда вступал в брак со мной! Не нужно меня теперь обвинять! — восклицала в ответ она.

Значит, у Яла мог бы родиться младший брат… или младшая сестра… Но мать опять всё решила по-своему, и сделать с этим ничего было нельзя. После того разговора парень с некоторой завистью смотрел на других детей, у которых были братья или сёстры. С ними даже не надо было пытаться подружиться — они просто были в семье изначально… В чьей угодно, но не в его собственной. А ещё тот факт, что мать родила его для "утешения отца" вообще заставил усомниться в ценности собственного существования.

Школу Ялуэр окончил с неоднозначными результатами. Блестящие оценки по магической теории и не магическим предметам несколько перекрыли с горем натянутые тройки по дисциплинам практической магии, и свой аттестат Шайд всё-таки получил. Но открылась другая проблема — отсутствие дальнейших жизненных перспектив. Бестолковый маг-теоретик не мог даже стать учителем, ибо не сумел бы научить кого-то делать то, что не умеет сам.

Область искусства для Яла была заказана, а редкие попытки отца научить сына что-то рисовать, не заканчивались ничем хорошим. Шайда в его двадцать один год переполняли отчаяние, рефлексия и бесконечная зависть к успеху окружающих. Книги, йога и медитация уже не давали Шайду утешения — он страдал из-за своей неумелости творить что-либо магией, он пытался это компенсировать любыми путями, но попросту не мог.

Из-за невозможности отождествить себя с кем-то из родителей и нехватки общения, как с мальчиками, так и девочками, у Ялуэра стали возникать сомнения в понимании собственного гендера — здесь также сказалась хромосомная аномалия от смешения крови Ъльбиозо и Сциентки. В расе отца существовала дополнительная хромосома, отвечающая за психологический пол, который мог и не совпадать с физиологическим. Так что вариантов было целых четыре. А вот в расе матери в этом плане всё было вполне стандартно. И, судя по всему, полукровка дополнительную хромосому от Ъльбиозо не унаследовал… Поняв, что разобраться с этим вопросом Ял не может, он абстрагировался, сделав лишь заметку, что пока не позволит никому акцентировать внимание ни на своём физическом поле, ни на своём психологическом гендере.

Последним психологическим ударом для парня стал окончательный уход матери — она явилась на свой день рождения и заявила, что в качестве подарка себе больше не будет появляться в настоящем времени. Отец отреагировал безразличием — он уже сам устал от поведения своей непостоянной супруги. Лицо Ялуэра в тот день не выражало ничего хорошего, и мать вроде даже почувствовала себя виноватой — быть может, единственный раз в жизни.

— Мальчик мой, у меня есть для тебя прощальный подарок. Возьми эту сферу, она существует вне законов вселенной, вне понятия времени… Пусть этот артефакт напоминает тебе обо мне, хоть так я буду рядом с тобой всю твою жизнь, — сказала она, вручив Ялу прозрачно-голубой шарик и странно сверкнув глазами. После — открыла портал в виде циферблата и исчезла навсегда.