К кла, который был очень хорош, Робина, жена Куррана, предложила еще маленькие пряные рыбные колобки и холодную рыбную икру, намазанную на маленькие кусочки хлеба. Робина была родом из южного рыбацкого холда и любила такие подогревающие кровь угощения. Подмастерья, голодные, как будто только что родились, налегли на еду. Даже Олдайв основательно подкрепился.

В конце концов, они смогли пойти к длинному пирсу вместе с толпой заинтересовавшихся рыбаков и смотрителей. Менолли должна была догадаться, что это не будет рядовым событием, тем более после долгой нудной зимы. Как только она вышла из холда, Красотка, Крепыш и Нырок взлетели с крыши. Красотка уселась к ней на плечо, в то время как Нырок с Крепышом выделывали пируэты в воздухе прямо над ней. Другие файры присоединились к ним, оглашая окрестности радостными криками, хотя Менолли знала, что они едва могут понять смысл их действий.

Колоколу Дельфинов отвели новое место в деревянном предохранителе, чтобы он не звякал от легкого ветерка. Сам колокол отполировали до блеска.

— Мы поставили новый язычок, — гордо сказал Курран. — Сделанный мастером Фандарелом, которому пришлось приостановить некоторую другую деятельность, чтобы сделать его вовремя.

— Хотел бы я знать, как вам это удалось, мастер Курран, — сказал Олдайв с кривой улыбкой.

— А как долго колокол был без язычка? — тихо спросил Сибел, применив свой любимый способ добывания информации.

— О! — Курран всплеснул руками, большими от Оборотов вытягивания парусов и сетей. — Его не было, когда я стал тут мастером.

— А твой предшественник не знал? — спросил Сибел, сверкнув глазами.

— Предполагаю, что знал, но он все принял в таком же состоянии, — Курран выглядел обеспокоенным из-за этого пустяка.

— У колокола в заливе Монако тоже не было язычка, — сказал Сибел, чтобы его успокоить, но Менолли заметила, что он не упомянул, что колокол в Монако пролежал на дне залива целые столетия.

— Но теперь его достали и можно снова им воспользоваться. Не будешь так любезна, Менолли?

— С удовольствием, — сказала она и взялась за веревку. — Я думаю, Курран, что назначение Колокола Дельфинов для них самих — тоже позвонить в него для вызова людей, чтобы те выслушали их отчеты.

— Я не знал об этом, — удивился Курран. — Но что мне делать, если они вдруг позвонят?

Менолли улыбнулась. — Спросить, конечно, почему они позвали. Это даст им уверенность в том, что есть люди, которые могут им помочь, — она натянула веревку и резко дернула. Затем отзвонила последовательность «отчет», которой ее научил Алеми. Она от всей души желала, чтобы этот способ сработал, не то Курран подумает, что они впустую потратили время и усилия мастера Фандарела.

Притворившись, что последовательность прозвучала несколько дольше, чем должно быть, она отзвонила ее еще раз и добавила:

— С тех пор как Алеми начал слушать отчеты дельфинов, у него очень хорошие уловы. А еще ему удалось избежать несколько ужасных шквалов, которые бывают в южных водах.

— Смотрите! — закричал один из рыбаков, последовавших за ними на пирс. Красотка на плече Менолли издала пронзительный крик. В тот же миг Крепыш и Нырок поднялись вверх, чтобы проверить.

Кое-кто из моряков достал подзорные трубы.

— Фины! — закричал первый помощник Куррана. — Полдюжины… нет, больше. Идут со всех направлений. Направляются сюда!

Курран взял трубу у помощника и посмотрел в море. Красотка расправила крылья, запутавшись в зимней шапке Менолли, так что пришлось

ловить ее, чтобы не улетела в море.

— Эй, Красотка, спокойней! Ты, ведь, уже видела дельфинов.

Красотка что-то прокурлыкала, но покорно сложила крылья. Ее глаза полыхали синим цветом.

— Целое представление устроили, — заметил Курран и вежливо предложил Менолли подзорную трубу. Она улыбнулась и жестом указала, чтобы он передал прибор Сибелу, которому пока еще не довелось увидеть стаю, прибывающую в ответ на древний вызов.

Как могли эти создания помнить это столько времени! Возможно, у дельфинов есть эквивалент арфистов? Предводители стай?

Сибел даже затаил дыхание, наблюдая.

— Они двигаются с такой невероятной скоростью и так высоко прыгают и… ого! Один только что сделал такой кувырок в воздухе!

— Я бы сказала, что они очень рады услышать вновь зазвонивший колокол, — сказала Менолли с тоскливой улыбкой. Когда тебя игнорируют и не обращают на твои умения должно быть очень трудно и все же все эти долгие столетия дельфины продолжали делать то, что могли, чтобы помочь людям. Она должна написать особенную песню для них. Очень особенную песню, полную верности и радости.

Вскоре присутствующие на пирсе смогли слышать стрекот, издаваемый дельфинами.

— Как они могут говорить? — спросил Курран.

— Могут, — сказала Менолли, — если ты будешь слушать, — она взглянула на Сибела.

Он стоял рядом с ней и озорно улыбался:

— Несмотря на все старания арфистов, произошел языковой сдвиг, но дельфины приспосабливаются к новым словам.

Сибел одарил ее осуждающим взглядом в ответ на уже знакомое поддразнивание, а она захихикала над замешательством арфиста по поводу «чистоты речи», которую Цех так старался сохранить.

— Но я думал, — начал Курран, но запнулся, прочищая горло.

Авангард, тем временем, приближался, и теперь наблюдатели смогли пересчитать количество прыгающих дельфинов.

— Где лодка? Нам надо быть поближе к ним, — спросила Менолли. Курран указал на лестницу в сторонке и Менолли, выглянув за бортик, увидела длинную покачивающуюся лодку, привязанную за нос.

Курран пошел впереди и помог ей осторожно спуститься в болтающуюся лодку. Это было одно из прибрежных рыбацких судов, и все на нем поместиться не могли. Курран пропустил на борт только тех, кого он, очевидно, считал достойными для присутствия на такой важной встрече. Они только успели устроиться когда голова первого дельфина показалась над водой.

— Коликал звонил. У-ми пришли! Коликал не звонил долго-долго, — прострекотало существо и к нему присоединились остальные головы, толкущиеся, чтобы лучше рассмотреть народ в лодке.

— Твое имя? Я — Нолли, — сказала Менолли, переклонившись за борт лодки и протянув руку, чтобы почесать подбородок дельфина.

С восторгом дельфин ответил на ласку, от восхищения погрузив нижнюю челюсть под воду.

— Инка! Инка! Предводитель стаи. Инка!

— Во имя первого Яйца, — воскликнул Курран и нечто похожее выдал другой моряк.

— Здесь Курран, — сказала Менолли, — мастер-рыбак.

— У-ми знаем, — сказала Инка.

— Меня Флип, — сказал другой дельфин, поднявшись до уровня глаз пораженного мастера.

— Хлип? — переспросил Курран.

— Флип! Флип! Ор-до-е имья.

— Ор-до-е? — повторил изумленный Курран.

— Может это означает «гордое»? — предположил Сибел, протянув руку в надежде приманить к себе дельфина. Тотчас один из них поднялся и направил плавники в его сторону. — Твое имя? — спросил Сибел.

— Аджей, Аджей. Имя человека? — Сибел безошибочно почувствовал требование в вопросе.

— Сибел. Сибел, Аджей!

— Сибел.

— Сибел, Нолли, Кур-ран, — подпели дельфины своими забавными высокими голосами.

— Олдайв, — представила Менолли, положив руку на плечо мастера целителей. Она уже давно не замечала горб на его спине и, представляя Олдайва, ее рука плавно описала дугу, чтобы лишний раз не акцентировать на этом внимание. — Целитель. Медик, — добавила она.

— Ме-дик! Меддик! — дельфины передали это назад к тем, которые теперь толпились в воде вокруг лодки и большого Т-образного пирса. — Олл-дааайв, медик! — вслед за этим последовали щелчки и возбужденный стрекот, а близлежащая вода забурлила от метавшихся дельфинов, каждый изкоторых хотел посмотреть на целителя. — Ыыы лечишь? Ыыы счииииистишь кровьрыбу?

— Как замечательно! — удивился Олдайв, оказавшись в центре внимания множества веселых морд. — «Ыыы лечишь», — обратился он за переводом к Менолли. — «Ыыы счииииистишь кровьрыбу»?