— Сзади друг моего мужа...

Однако, усевшись в «форд» от «Бюдже», она отбросила всякую сдержанность и, уже охваченная лихорадкой страсти, обвилась вокруг него. Когда Малко положил ей руку на бедро, она уже потеряла контроль над собой.

Прерывисто дыша, Исабель закрыла глаза с судорогой наслаждения на лице. Немного погодя со вздохом облегчения она промолвила:

— Знаешь, вчера вечером мне звонил Бугай!

Малко так и подскочил:

— Что ему было нужно от тебя?

Ложно истолковав его восклицание, Исабель нежно склонилась к нему:

— Ему просто хотелось возбудиться, воображая меня. А я, вернувшись с приема, занималась тем же, думая о нас с тобой.

Ее простодушное распутство, в сущности, успокаивало душу. Ободренный Малко спросил:

— Больше ничего?

— Ничего. Хотя погоди! Я говорила о тебе с мужем. Он был бы счастлив познакомиться.

— С огнем играешь!..

Исабель беспечно тряхнула черными кудрями:

— Не бойся! Он-то думает, что я от него ничего не скрываю. Ему даже лестно, что за мной волочатся мужчины.

— Но в таком случае Кирсанов должен бы прийтись ему по душе!

— Не хочу их знакомить! С Григория вполне станет заявить ему, что он спит со мной. Да и вообще, он через несколько дней улетает...

«Ах, если бы так!» — мелькнуло в голове у Малко.

Радостно улыбающийся Гульбенкян подошел к Кирсанову и взял его под руку.

— А я жду тебя, Григорий Иванович!

— Никита? Каким ветром тебя сюда занесло? — спросил Григорий, стараясь скрыть свое смятение.

Тот огляделся, словно кто-то мог их подслушать.

— Приехал прикрыть тебя. Тебе ведь звонили из резидентуры? Чтобы ты срочно вылетал на совещание?

— Звонили.

— Так вот, никаких совещаний. В зале «Зенит» перехватили сообщение испанской полиции. Они собираются допросить тебя по делу об убийстве Ларисы Петровой. Видишь ли, в тот вечер, когда произошло убийство, неподалеку от места преступления видели белую автомашину вроде твоей. Петров опасается, как бы тебя не взяли под стражу. У тебя ведь нет дипломатического иммунитета. Вот он и приказал посадить тебя в мою машину с дипломатическим номером. Здесь ты можешь быть спокоен.

Звучало почти убедительно!

— Я не намерен сидеть взаперти в посольстве, — возразил Кирсанов. — Тем более что испанцы будут сначала действовать по дипломатическим каналам. Невероятно!

— Поживем — увидим, — ответил Гульбенкян. — Лучше подождать, пока резидент утрясет это дело.

Не слушая его, Григории подошел к своей машине и остановился у левой дверцы с ключами в руках. На улице кишел народ, и они вряд ли осмелятся силой впихивать его в свою машину. Улыбка на лице Никиты стала еще шире.

— Поехали! Приказ, может быть, и дурацкий, но если я его не выполню, крику не оберешься. Ты ведь знаешь Петрова...

— Дурацким приказам я не подчиняюсь, — ответил Кирсанов. — Следуй за мной, я еду в посольство. Там потолкуем.

Он открыл дверцу и сел за руль. Какое-то мгновение Никита Гульбенкян колебался, потом с досадливой усмешкой полез в свою машину. Кирсанову было видно, как он о чем-то спорил с водителем, младшим офицером ГРУ. Кончилось тем, что они подали свою машину вперед, освобождая ему место для выезда. Лихорадочно соображая, Кирсанов повернул направо, на Калье де ла Кастельяна. Машина ГРУ ехала следом. Кирсанов не спешил, обдумывая наилучший способ ускользнуть от них. Пока что они держались настороже. Нужно было усыпить их бдительность. Взяв направление на посольство, он обогнул Пласа Сан Хуан де ла Крус и повернул на Калье Хорхе Манрике — узкую улочку, упиравшуюся в советское посольство. Машина ГРУ поотстала.

Григорий сбросил скорость, как бы высматривая, куда поставить машину, миновал здание посольства и покатил по Калье Матиас Монтеро. Неожиданно он дал полный газ и, промчавшись по узкой извилистой улочке, повернул сразу направо, на красный свет. Сзади уже показалась гнавшаяся за ним машина военной разведки.

Охота началась!

Пистолет мешал Григорию. Он вытащил его из-за пояса и положил рядом на сиденье. С бешено колотящимся сердцем он еще прибавил хода, виляя между такси и автобусами. Может быть, за ним гналась только одна машина? В таком случае, если удастся оторваться от нее, можно будет перевести дух.

Кирсанов еще поддал газу, перебрался на основную полосу, где движение было поспокойнее. Внезапно рядом вынырнула вторая машина, серый «БМВ». Григорий увидел в зеркале суровое лицо Анатолия Петрова.

Все мадридское отделение КГБ пустилось за ним в погоню: Петров держал в руке радиопередатчик. Сзади сидел молодой лейтенант Иван Мужикин.

Шофер петровской машины взял вправо, так что Кирсанову, чтобы избежать столкновения, пришлось круто повернуть руль, перескочив к въезду в туннель под площадью Доктора Мараньона, ведущий к торговому центру. Кирсанов нырнул в туннель. Серый «БМВ» катил сбоку, а красная машина — позади. Туннель описывал плавную дугу, разбиваясь на несколько дорожек, ведущих к автомобильным стоянкам, а затем выныривающих на поверхность, к Песео де ла Кастельяна. Посредине изгиба туннеля «БМВ» резко прибавил скорость и «подрезал» Кирсанова. Григорий нажал на тормоз, но, тем не менее, сильно стукнул в зад «БМВ». И тут же новый удар: сзади уткнулась машина ГРУ! Кирсанов огляделся: ни одного пешехода. Машины мчались рядом но второй полосе, но никто не остановился: все думали, что произошел заурядный дорожный инцидент.

Кирсанов хотел подать назад, но не тут-то было! В ту же секунду дверь справа распахнулась, и шофер Гульбенкяна сделал рывок к пистолету, лежавшему на пассажирском сиденье. Кирсанов едва успел выхватить его и направить на гээрушника.

— Убирайся или я пристрелю тебя. Быстро!

— Не пори горячку, Григорий Иванович! Мы тебе худа не желаем! — начал уговаривать Кирсанова младший офицер, схватив его за руку.

Чувствуя, что теряет голову, Григории бросил взгляд в окно. Анатолии Петров и его подручный спешили на выручку шоферу! Еще немного, и пути к бегству будут отрезаны. Ударом плеча Григорий открыл дверь со своей стороны, но шофер держал его, точно клещами, сдавив ему руку.

Не раздумывая. Григорий спустил курок. Прогремел оглушительный выстрел. Гээрушник сразу выпустил руку Кирсанова и, скривившись от боли, прижал ладонь к животу.

Григорий выскочил из «мазды», держа в левой руке дипломат, а в правой — пистолет, направляя его на Петрова с помощником. Те двое сразу остановились. Он кинулся бежать через туннель к входу в торговый центр. Вскочив на эскалатор, он оглянулся и увидел, как Никита Гульбенкян вел раненого, который плелся, шатаясь и согнувшись в три погибели.

Перепрыгивая через несколько ступенек сразу, Григорий добрался до подземного этажа магазина. Посетителей было немного. Он спросил у какой-то женщины, откуда можно позвонить. Она показала в сторону туалетов.

Он кинулся в ближайшую кабину, сунул в щель монетку в 10 песет и набрал тайный номер ЦРУ. Его ждало жестокое разочарование: механический голос объявил, что номер отключен. Значит, те уже начали сворачиваться... В ту самую секунду, когда он вешал трубку, к кабинке подбежали Петров, Мужикин и шофер. Никита Гульбенкян, по-видимому, остался с раненым. Троица обступила кабинку.

Место было малолюдное, так что дезертиру не приходилось рассчитывать на помощь редких покупателей. Григорий судорожно сорвал трубку и набрал 091 — номер полиции. Выбирать не приходилось. Схватившись правой рукой за ручку двери, Кирсанов смотрел сквозь стекло на искаженные злобой лица врагов. Полиция не отвечала. Анатолий Петров вцепился обеими руками в наружную ручку двери и тянул ее к себе. На подмогу ему пришел Иван Мужикин. Григорий уже не мог удерживать ручку. Дверь распахнулась. К Кирсанову протянулась рука, державшая шприц. Это был шофер Петрова. Григорий не успел схватить пистолет. Игла воткнулась ему в руку, причинив жгучую боль.

Оцепенев от ужаса, Кирсанов смотрел, как большой палец шофера готовится вдавить поршень шприца, наполненного желтоватой жидкостью.