– Это умозаключение свидетеля, – сказал судья Бэйтон.

– Это его мнение как специалиста, – настаивал Карсон. – Сам ход вопросов привел его к такому ответу, и данный ответ очень важен.

– В конце концов, – сказал судья Бэйтон, – все это разговоры по ходу дела, и защитник, очевидно, имеет в виду какой-то план, но суд не намерен тратить свое время на мнения и умозаключения, независимо от того, насколько они объективны. Давайте продолжим разбор дела.

– Эти находки не заставили вас предпринять дальнейшие поиски поблизости от места, где был обнаружен кусок одежды?

Трэгг после некоторого колебания ответил:

– Заставили.

– А если бы не этот кусок, то, вполне возможно, вы бы так и не предприняли дальнейших поисков на прилежащих участках земли?

Трэгг разрешил себе ледяную улыбку:

– Все возможно, мистер Мейсон.

– Когда вы обыскивали прилегающие участки, нашли ли вы другие доказательства, которые действительно подтвердили бы версию обвиняемой?

– Там были следы, – сказал Трэгг. – Но все эти следы являются частью сфабрикованных доказательств.

– Откуда вы знаете?

– Там почва в основном двух типов, я бы даже сказал, трех. Во-первых – поверхность дороги. Грязная дорога, размытая дождем и показывающая следы, которые были проложены ночью пятого, но которые, под действием дождя, шестого и седьмого были уже практически невидимы. Второй вид – это земля, мягкая земля на обочине дороги. Там были углубления с обеих сторон, по которым с дороги стекал излишек воды. Эта земля оставалась мягкой еще в течение некоторого времени. То же самое можно отнести и к насыпи, ведущей к западной стороне дороги. По другую сторону изгороди, с западной стороны, мы обнаружили третий вид земли. Это почва, покрытая травой и другой растительностью, и там следов не видно. Тем не менее отметки, сделанные высокими каблуками, есть и здесь и там. Мы нашли несколько таких отметок, но этого недостаточно для точной интерпретации следов. Однако мы думаем, что доказательства в целом сфабрикованы, потому что ближайшие отпечатки каблуков, обнаруженные на другой стороне изгороди, находятся в двадцати семи футах от места, где найден кусок одежды.

– Эти следы остались бы незамеченными, если бы не кусок одежды на изгороди?

– Не могу сказать ни «да», ни «нет».

Мейсон обратился к помощнику окружного прокурора:

– Вы хотите представить эту одежду в качестве вещественного доказательства?

– Да, хочу, – сказал Карсон.

– Тогда я буду настаивать, чтобы проследили марку химчистки. Здесь нет другого доказательства владельца, кроме того, что юбка была найдена в квартире обвиняемой. А это лишь умозаключение свидетеля.

– Здесь много обстоятельственных доказательств владельца, – сказал Карсон. – Юбка найдена в квартире обвиняемой. Она ее размера и использовалась в поспешной и тщетной попытке подтвердить придуманную версию.

– При данных обстоятельствах, – сказал судья Бэйтон, – мы подождем принимать одежду как вещественное доказательство, пока не будет точно доказано, кто ее владелец. На этом заканчивается допрос мистера Мейсона по ходу дела, а вы, мистер обвинитель, можете продолжать прямой допрос свидетеля.

Карсон обратился к Трэггу:

– Вы нашли какие-нибудь вещественные доказательства, которые опровергают версию обвиняемой?

– Множество, – сухо ответил Трэгг.

– Не могли бы вы огласить их суду?

– Во-первых, туфли, надетые на покойном, не носили следов грязи. Они были совершенно чистые. Брюки на покойном не соприкасались с мокрыми кустами. Все, что было надето на покойном, не имело никаких следов грязи, как было бы в том случае, если бы он пролезал под колючей проволокой. Ужин из ветчины и яиц, который, по показаниям обвиняемой, оставался нетронутым, был съеден.

Карсон с триумфом повернулся к Мейсону:

– Можете приступать к перекрестному допросу.

Мейсон задумчиво сдвинул брови.

– Вы исследовали туфли, надетые на покойном?

– Да.

– И не обнаружили следов грязи?

– Ни одного.

– Манжеты брюк?

– Ни следа грязи, ничего, указывающего на то, что они соприкасались с влажной растительностью. Если бы покойный бежал по траве по другую сторону изгороди или если бы ступал в грязь на дороге, его одежда указала бы на это. Были бы безошибочные следы грязи на ботинках, и нижняя часть брюк была бы намокшей.

– Обращаю ваше внимание на квартиру обвиняемой, – сказал Мейсон. – Вы нашли там что-либо из нижней одежды, испачканной грязью?

– Да.

– А вы не сделали попытки выяснить, была ли эта земля той же самой, что и на участке вокруг поместья Ламонта?

– Нет.

– Могу я спросить почему?

– Мы полагаем, что белье подменено так же, как и юбка, которую мы нашли.

– Поспешные умозаключения всегда опасны, лейтенант. Я бы советовал полиции попытаться сверить грязь с испачканной одежды с почвой на месте преступления. У меня больше вопросов нет.

– У вас есть еще вопросы? – спросил судья Бэйтон Карсона.

– У меня есть вопрос к лейтенанту Трэггу в связи с открывшейся ситуацией.

– Хорошо.

Карсон обратился к лейтенанту Трэггу:

– Вы пометили для опознания обувь и брюки, которые были надеты на покойном?

– Да.

– У вас есть с собой что-либо из этой одежды?

– Она вся может быть представлена в любой момент. Для этого понадобится несколько минут.

– Можно доставить ее сюда в течение десяти минут?

– Конечно.

– Не будет ли суд так любезен дать нам десятиминутный перерыв, – попросил Карсон, – чтобы мы могли доставить сюда одежду?

– Хорошо, суд берет десятиминутный перерыв. Однако нам кажется, что сторона обвинения должна была предвидеть необходимость предъявления одежды. Мы удовлетворяем вашу просьбу о перерыве, но это последняя наша уступка обвинению. И если у вас есть еще какие-либо предметы, которые вы хотите предъявить в доказательство, заранее убедитесь, что они находятся здесь, мистер обвинитель.

Судья Бэйтон поднялся и ушел в свой кабинет. Мейсон обернулся к Арлине Феррис:

– Послушайте, Арлина. Я буду с вами грубо прямолинеен. Лгать своему защитнику – самая дорогостоящая роскошь, которую только можно себе позволить.

Она кивнула.

– Если вы мне солгали, – продолжал Мейсон, – то влипли по уши, и я не представляю, как смогу вас вытащить. Но в любом случае если вы хоть в чем-нибудь солгали, то мне нужно знать это именно сейчас, а не позже.

– Все, что я сказала, – абсолютная правда, мистер Мейсон.

Мейсон с сомнением покачал головой.

– Если они предъявят ботинки и брюки и на ботинках не окажется ни кусочка грязи, а концы брюк не будут выглядеть так, как выглядели бы, если бы в них пробирались сквозь влажный кустарник, вы отправитесь либо в тюрьму на пожизненное заключение, либо прямиком в газовую камеру.

– Я ничем не могу помочь, мистер Мейсон. Я рассказала вам абсолютную правду.

Мейсон молча думал.

– Не мог ли убийца сменить одежду на трупе, – сказала она, – после…

– О, конечно, – саркастически проговорил Мейсон, – попробуйте подбросить эту мысль присяжным. Убийца знает, что вы собираетесь поссориться с Лорингом Ламонтом и сбежать от него в его собственном автомобиле, приезжает туда с комплектом одежды, ждет до тех пор, пока Лоринг Ламонт не вернется, закалывает его, открывает у трупа рот, засовывает ему в глотку ветчину с яйцами и переодевает труп, – нет, вы только попробуйте встать перед двенадцатью присяжными, достаточно разумными людьми, и всучить им подобную мысль.

Арлина Феррис была близка к тому, чтобы расплакаться.

– Но ведь это именно то, что должно было быть.

Мейсон снова покачал головой и отвернулся. Трэгг вернулся в суд, неся в руках сумку.

Судья Бэйтон снова сел в свое кресло. Суд был призван к порядку, и Карсон возобновил допрос:

– В данный момент вы имеете с собой одежду, которая была на трупе в тот момент, когда его нашли?

– Да, сэр.

– Я бы хотел, чтобы сначала была предъявлена обувь.