– Он ничего не сказал перед смертью? Какие-нибудь бумаги, письмо?

– Нет. И это просто сводит с ума. Он лежал несколько дней без сознания, но пришел в себя перед смертью. Посмотрел на нас и ухмыльнулся – очень слабый, но все же смешок. «У вас все будет хорошо, дорогие мои голубки». Затем он прикрыл глаз – правый глаз – и подмигнул. А потом умер. Бедный дядюшка Мэтью.

– Прикрыл глаз, – задумчиво проговорила мисс Марпл.

– Это вам что-нибудь говорит? – нетерпеливо спросил Эдвард. – Я было подумал об истории с Арсеном Люпеном, когда что-то было спрятано у кого-то в стеклянном глазу. Но у дядюшки Мэтью не было стеклянного глаза.

Мисс Марпл покачала головой.

– Нет... Сейчас мне трудно что-нибудь предположить.

Чармиан выглядела разочарованной.

– Джейн говорила, вы сразу скажете где копать!

Мисс Марпл улыбнулась.

– Видите ли, я не волшебница, я не знала вашего дядю, не знаю, что он был за человек, не знаю дома и поместья.

– А если бы вы все это узнали? – спросила Чармиан.

– Пожалуй, тогда найти разгадку будет совсем легко, как вы думаете? – отозвалась мисс Марпл.

– Легко! – вскричала Чармиан. – Приезжайте сами в Анстейз и посмотрите, как это легко!

Возможно, она не ожидала, что приглашение будет воспринято всерьез, но мисс Марпл оживилась и заявила:

– А и вправду, моя дорогая; как это мило с вашей стороны. Всегда мечтала поискать зарытое сокровище. Ну и конечно, – добавила она с лучезарной поздневикторианской улыбкой, – получить при этом неплохой процент!

– Теперь вы видите сами! – воскликнула Чармиан, сопровождая слова выразительным жестом.

Они уже завершали большое турне вокруг поместья Анстейз. Обошли огород, который избороздили траншеи. Прошли по рощицам, где каждое мало-мальски взрослое деревце было кругом окопано. И бросили печальный взгляд на усеянную ямами поверхность когда-то ровной лужайки. Побывали они также на чердаке, где стояли, словно распотрошенные грабителями, старые чемоданы и сундуки. Довелось им побывать и в подвалах, где тут и там валялись плиты, которыми некогда был вымощен пол, будто вырванные неведомой силой со своих насиженных мест. Стены дома они обмерили и простучали. И каждый более или менее старый предмет обстановки, в котором имелся или мог иметься потайной ящик, был тщательно обследован.

На столе в кабинете они видели груду бумаг – здесь были все бумаги, что остались от покойного Мэтью Строуда. Ни одна не была уничтожена, у Чармиан и Эдварда уже выработалась привычка снова и снова перебирать их, внимательно перечитывая счета, приглашения и деловую корреспонденцию в надежде отыскать хоть какой-то, не замеченный прежде ключ.

– Как вы думаете, может быть, мы все-таки что-нибудь пропустили во время поисков? – Чармиан посмотрела на собеседницу вопросительно и с надеждой.

Мисс Марпл покачала головой:

– Вы отнеслись к поискам очень добросовестно, дорогая. Пожалуй, если позволите высказать мое мнение, немножко чересчур добросовестно. Я, знаете ли, всегда считала, что во всем нужен план. Все это напомнило мне историю моей подруги, миссис Элдритч. У нее была милая крошка горничная, которая потрясающе натирала мастикой линолеум, но она не знала меры ни в чем и однажды так сильно натерла пол рядом с ванной, что, когда миссис Элдритч, помывшись, встала на пробковый коврик, тот заскользил, и она упала, сильно разбилась и даже сломала ногу! Ей очень не повезло, тем более что дверь ванной комнаты была, разумеется, заперта, и садовнику пришлось приставлять лестницу и залезать в окно – можете представить, как это расстроило миссис Элдритч, ведь она была всегда крайне стыдлива.

Эдвард нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

Мисс Марпл быстро проговорила:

– Пожалуйста, простите меня. Я слишком легко отклоняюсь от темы. Но так часто одни вещи напоминают другие. Иногда это наводит на верную мысль. А я лишь хотела сказать, что если бы мы постарались сосредоточиться и подумали хорошенько, в каком подходящем месте...

– Подумайте за нас, мисс Марпл, – сердито произнес Эдвард. – В данный момент мой мозг и мозг Чармиан зияют очаровательной пустотой!

– Успокойтесь, дорогой, успокойтесь. Конечно, на вас столько свалилось. Если не возражаете, я просмотрю все это. – И она указала на стол с бумагами. – Разумеется, если в них нет ничего личного. Не хочу, чтобы выглядело так, будто я лезу в чужие тайны.

– О, не беспокойтесь. Но, боюсь, вы ничего не найдете.

Она присела к столу и принялась методично перебирать бумаги из разных связок. Каждый раз, взяв следующую, она, едва взглянув, сортировала документы на небольшие аккуратные стопки. Закончив, она какое-то время сидела неподвижно, глядя в пространство перед собой.

– И что дальше, мисс Марпл? – спросил Эдвард не совсем беззлобно.

Мисс Марпл слегка вздрогнула и, казалось, очнулась.

– Прошу прощения. Задумалась. Спасибо.

– Вы обнаружили что-нибудь стоящее?

– Не то чтобы очень, но, полагаю, теперь я, наконец, поняла, что за человек был ваш дядюшка Мэтью. Он похож на моего дядю Генри. Любил незамысловатые шутки. Понятное дело, холостяк... Интересно, в чем дело... Может, раннее разочарование? Любил систему во всем, все по полочкам, все по правилам, но терпеть не мог всему этому следовать – таковы некоторые холостяки!

Стоявшая у мисс Марпл за спиной Чармиан сделала Эдварду знак, говорящий: «Она тронулась».

К счастью, мисс Марпл продолжала говорить о покойном дяде Генри:

– Обожал, знаете ли, каламбуры. А многих людей они как раз больше всего и раздражают. Знали бы вы, как может действовать на нервы простая игра слов. И, кстати, он тоже был очень подозрителен. Все время считал, что слуги его обкрадывают. Конечно, порой случалось и это, но ведь не постоянно. Бедняга, это его так угнетало. В конце концов, он стал их подозревать в том, что они покушаются на его пищу, и в результате отказался есть что-нибудь, кроме вареных яиц! Говорил, что никто не отщипнет от них ни кусочка и не залезет внутрь. Милый дядя Генри, когда-то он был таким весельчаком... обожал кофе после обеда. Всегда говорил, допив чашку: «Здесь мало ваты», – подразумевая, как вы догадываетесь, что в чашке его помещается маловато и хотелось бы выпить еще.

Эдвард почувствовал, что если услышит еще что-нибудь о дяде Генри, то сойдет с ума.

– И кстати, очень любил молодежь, – продолжила мисс Марпл, – но был склонен слегка ее подразнить, если вы понимаете, к чему я клоню. Обожал расставлять мешочки с конфетами там, где ребятишкам никак было их не достать.

Отбросив вежливость, Чармиан проговорила:

– То, что вы говорите, невыносимо!

– Вовсе нет, милая, просто он был старый холостяк и, знаете ли, не привык к детям. На самом деле он был совсем не дурак. Обычно он хранил в доме уйму денег и завел для них сейф. Вечно хвастался напропалую тем, до чего он безопасный. В результате всех этих его разговоров однажды ночью к нему вломились грабители и при помощи какого-то химического средства проделали в сейфе дырку.

– Так ему и надо, – буркнул Эдвард.

– Да там ничего ведь не оказалось, – возразила мисс Марпл. – Понимаете, на самом деле он хранил деньги совсем в другом месте, а если хотите знать где, то это было в библиотеке, за многотомным собранием проповедей. Говорил, что никто на земле не возьмет с полки такую книгу!

– Послушайте, – с волнением перебил ее Эдвард. – А ведь это мысль. Как насчет библиотеки?

Но Чармиан лишь презрительно покачала головой:

– Думаешь, это не пришло мне в голову? В прошлый вторник я пересмотрела все книги, пока ты был в Портсмуте. Брала, перетряхивала. Нигде ничего.

Эдвард вздохнул. Затем поднялся со стула и попробовал потактичнее избавиться от не оправдавшей доверия гостьи:

– С вашей стороны было очень любезно приехать из Лондона и попытаться нам помочь. Жаль, что ничего из этого не вышло. Боюсь, мы злоупотребили вашей добротой, и вы только зря потратили время. Так что давайте-ка я выведу из гаража машину, и мы еще успеем к поезду, который в три тридцать...